- Месье, - сказал он, - я полагаю, у меня не будет ни малейшего повода пожалеть о знакомстве с вами, и надеюсь, что завтра же, как только я буду располагать необходимой информацией, ваше имя появится в судовом журнале.
- Так стало быть, до скорой встречи, капитан, - ответил доктор, - а что касается выхода в море…
- Выйти в море мы могли бы хоть завтра с вечерним приливом, если бы удалось найти замену бочару, как я уже нашел замену врачу…
- А!.. Так у вас еще не укомплектована команда?
- К сожалению, нет, месье Фильоль, на этого беднягу Брюлара рассчитывать совершенно невозможно…
- Он серьезно болен?
- Да, его руки и ноги скопаны ревматизмом… Но можете мне поверить, приобрел он его отнюдь не во время плавания на "Святом Енохе"…
- Но, капитан, мне кажется, я могу порекомендовать вам бочара…
- Вы?..
И капитан готов был уже рассыпаться, как обычно, в благодарностях в адрес этого ниспосланного ему Провидением молодого врача. Ему показалось, что он уже слышит стук деревянного молотка по клепкам бочек в трюме. Увы! Эта радость была непродолжительной, и он грустно покачал головой, когда доктор Фильоль добавил:
- Разве вам не приходило в голову пригласить папашу Кабидулена?
- Жана-Мари Кабидулена с улицы Турнетт?! - воскликнул месье Буркар.
- Его самого! Разве в Гавре да и где бы то ни было еще может быть другой Кабидулен?
- Жан-Мари Кабидулен! - повторил капитан Буркар.
- Он самый.
- А откуда вы знаете Кабидулена?
- Потому что я его лечил.
- Значит… он тоже болен? Можно подумать, что на бочаров обрушилась эпидемия!
- Нет, успокойтесь, капитан, рана на большом пальце, уже зажившая, не мешает ему держать в руках скобель. Это здоровый человек, крепкого сложения, очень бодрый для своих лет, ему не больше пятидесяти, и он вам как раз подойдет.
- Может быть, может быть… - задумался месье Буркар. - К несчастью… если вы знаете Жана-Мари Кабидулена, я тоже хорошо его знаю и не думаю, чтобы хоть один капитан согласился взять его на борт.
- Почему?
- О! Он отлично знает свое дело и был не в одном плавании… последний раз уже лет пять-шесть назад…
- Так скажите мне, месье Буркар, почему же никто не захочет взять его на борт?
- Потому что это пророк несчастья, месье Фильоль, потому что он без конца предрекает ужасы и катастрофы, потому что если его послушать, отправляясь в плавание, то оно должно быть последним и живым из него никому не вернуться. А потом, эти его россказни о морских чудовищах, которых он якобы встречал и встретит еще! Видите ли, месье Фильоль, этот человек может деморализовать всю команду.
- Вы шутите, капитан?
- Отнюдь нет!
- Но… поскольку никого другого нет и поскольку бочар вам нужен…
- Да, конечно… раз уж другого нет! И все-таки мне никогда бы не пришло в голову обратиться к нему! Но что поделаешь, когда не можешь взять курс на север, берешь курс на юг… И если бы папаша Кабидулен согласился… нет-нет, он не согласится.
- Но попробовать-то можно.
- Нет… бесполезно… И потом Кабидулен… это Кабидулен! - повторял месье Буркар.
- А может быть, все-таки навестить его? - предложил месье Фильоль.
Охваченный сомнениями, капитан Буркар то скрещивал на груди руки, то растерянно опускал их, взвешивая мысленно "за" и "против". И качал головой, словно отказываясь впутываться в скверную историю. Наконец, желание поскорее выйти в море одержало верх над всеми прочими соображениями.
- Пойдемте! - решился он.
Через минуту они покинули грузовой причал и пошли по направлению к жилищу бочара.
Жан-Мари Кабидулен, крепкий мужчина пятидесяти двух лет от роду, с картузом из выдры на голове и в большом коричневом фартуке, оказался дома в своей комнате на первом этаже в глубине двора. Дела его шли не слишком хорошо, и, не будь у него кое-каких сбережений, он не мог бы себе позволить посещать каждый день маленькое кафе напротив, чтобы сыграть партию в манилью с бывшим смотрителем маяков в Ла-Эве.
Впрочем, Жан-Мари Кабидулен был в курсе всех гаврских событий: он знал, когда приходят и когда покидают порт парусные и паровые или большие трансатлантические суда, он знал все рыбацкие и морские новости, - короче, был в курсе всех сплетен, обсуждаемых на молу в часы дневного отлива.
А значит, папаша Кабидулен знал и капитана Буркара, и знал его давно. А потому, увидев капитана на пороге своего дома, воскликнул:
- Хе, хе! Так стало быть, "Святой Енох" все еще в грузовом порту и не может отойти от причала, словно заперт льдинами!
- Все еще, папаша Кабидулен, - суховато ответил капитан Буркар.
- И все еще нет врача?
- Врач есть, вот он…
- Смотрите-ка, это вы, месье Фильоль?
- Я. И я пришел вместе с месье Буркаром, чтобы предложить вам отправиться с нами в плавание.
- Отправиться в плавание… в плавание? - удивился бочар, размахивая деревянным молотком.
- Да, Жан-Мари Кабидулен, - подтвердил капитан Буркар. - Разве это не заманчиво… путешествие… на отличном корабле… и в компании замечательных людей?
- Надо же такое услышать! Вот уж не ожидал подобного предложения, капитан Буркар! Вы ведь знаете, я не молод… Плаваю только по улицам Гавра, где можно не опасаться ни пиратов, ни бурь… И вы хотите…
- Послушайте, папаша Кабидулен, подумайте. Вы еще не в том возрасте, чтобы киснуть на пристани или болтаться на якоре, словно старая швартовая бочка в дальнем углу порта.
- Снимайтесь с якоря, Жан-Мари, снимайтесь с якоря, - в тон капитану Буркару весело добавил месье Фильоль.
Лицо папаши Кабидулена стало чрезвычайно серьезным: вероятно, именно с таким выражением лица он предрекал всяческие несчастья. Он произнес глухим голосом:
- Послушайте меня внимательно, капитан, и вы тоже, доктор Фильоль… У меня всегда была мысль… И никто ее у меня из головы не выбьет…
- Какая же? - спросил месье Буркар.
- А такая, что ежели плавать по морям, то рано или поздно все равно потерпишь кораблекрушение! Конечно, на "Святом Енохе" отличный командир… отличная команда… я вижу, что будет отличный врач. Но я убежден, если я с вами отправлюсь, со мной может случиться то, чего никогда еще не случалось.
- Ну что вы говорите! - воскликнул месье Буркар.
- Я вам точно говорю, - подтвердил папаша Кабидулен, - что-нибудь ужасное! А потому я дал себе зарок остаток своих дней спокойно пронести на твердой земле!
- Все это чистейший вздор! - заявил доктор Фильоль. - Далеко не всем кораблям суждено отправиться на дно вместе с экипажем и грузом.
- Нет, конечно, - ответил бочар, - но что вы от меня хотите, у меня предчувствие… если я отправлюсь в море, я не вернусь.
- Послушайте, Жан-Мари Кабидулен, - решительно сказал капитан Буркар, - это несерьезно…
- Очень серьезно! И потом, откровенно говоря, у меня нет уже желания узнавать что-нибудь новое. Разве, плавая по морям, не повидал я все что можно… холодные и жаркие страны, острова Тихого и Атлантического океана, айсберги и ледовые поля, тюленей, моржей, китов?
- Вам можно позавидовать, - сказал месье Фильоль.
- И знаете, что я увижу в конце концов?
- Что же, папаша Кабидулен?
- То, чего никогда не видел… какое-нибудь ужасное чудовище… огромную морскую змею.
- Вы никогда ее не увидите, - убежденно заявил месье Фильоль.
- А почему?
- Потому что ее не существует!.. Я прочел все, что написано о так называемых морских чудовищах, и я вам повторяю, ваша морская змея не существует!
- Она существует! - воскликнул бочар таким уверенным тоном, что продолжать этот спор стало совершенно бессмысленно.
Короче, после долгих уговоров, соблазненный в конце концов высокой платой, которую ему предложил капитан Буркар, Жан-Мари Кабидулен решил в последний раз отправиться в плавание на китобойце и в тот же вечер принес свое имущество на борт "Святого Еноха".