Алексей Цветков - Ровный ветер (сборник) стр 10.

в жадном оранжевом рано кончается год
смена сезонов у поллока выкраден метод
если этаж или месяц снаружи не тот
ты не жилец то есть разница в том что не этот
где-нибудь клейстер на рамы в стакан купорос
скоро смотреть как щелкунчики в хвое повисли
здесь открываешь в газете последний прогноз
то есть последний в простом окончательном смысле
неосмотрительно ступишь на хрустнувший наст
быстро иссяк лабиринт ариадниных ниток
ворон с карниза и нимфа в кувшине подаст
нужный напиток

ЧЕРНОВИК

они живут в ущельях но теперь
торчат вверху с насупленных утесов
как мелкие клыки они тебя
боятся и хотят казаться выше
им очень страшно но тебе страшней

ты автор звезд ты сам их так назвал
сперва взмывает синяя звезда
распространяя синее пространство
дрожат огнем навьюченные мулы
ты весь устал а родина нигде

они торчат как червячки из дыр
еще вчера понятие они
в их речи не имело референта
а нынче там разгул местоимений
но все равно зачем им столько глаз

сперва взмывает синяя звезда
потом взмывает красная звезда
и синий захлебнется белым светом
в котором вертикаль не надломить
зачем они все плачут и молчат

они пока не знают слова ночь
и смотрят сверху но тебе за них
так страшно что боишься начинать
бояться и теснее жмутся к стенам
животные груженые огнем

их слабый страх в проекте не проставлен
ошибка в нем но раз живут то пусть
здесь только черновик числа и места
и ты стоишь подробно вспоминая
чего на свете не было с тобой

ДЕНЬ БЛАГОДАРЕНИЯ

Lord God of Hosts, be with us yet,

Lest we forget, lest we forget!

R. Kipling

покуда щиплешь листья для салата
и тыкву потрошишь до пустоты
из бейсмента семейная собака
бейсбольный мяч несет тебе смотри
рецептами плюется вещий ящик
осенний свет от суеты ослеп
все как у взрослых как у настоящих
спит объявивший загодя госдеп
острастку тегерану и хартуму
задумайся и лишь затем плесни
кому мы в жертву птицу принесли
за что благодарим фортуну

когда отцы в посудине фанерной
везли на запад веры семена
зима зияла ледяной каверной
но собран злак и дичь принесена
и правило устроили простое
с улыбкой братства в каждом ноябре
всем предписать взаимное застолье
кто соль земли и город на горе
но где меж всех твоя улыбка боже
и отчего нам немы небеса
пирующим послушно в сша
да и в других широтах тоже

здесь тяжко жить иначе чем в надежде
но праздников природа такова
благодарить судьбу за то что прежде
а будущее глубже в рукава
сносить в потомстве тлеющую зависть
в застольях наловчились старики
когда подарка бережно касались
но неизменно с тыльной стороны
у будущих в чести другие боги
в чей адрес все благодаренье ложь
им радости взаймы не перешлешь
не одолжишь на время боли

вот притолока отстает от двери
внутри собака добрая мертва
когда с опушки выжившие звери
повадятся на наши торжества
когда лавиной с гор низвергнет гордость
и пакля вкось полезет из щелей
когда календари придут в негодность
мы вспомним день который был светлей
еще вовсю несли на стол салаты
мир ликовал под тост совместных стран
и намечал коварный тегеран
отмщенья день и час расплаты

С ТЕХ ПОР

с тех пор он дома не провел ни дня
в стране где жизнь у службы содержанка
как ни приветлива порой родня
к добытчику но в жопу и не жалко

сначала вычеркнул порог и дверь
потом метро к лесоповалу в восемь
еще была собака спаниель
он ей писал сперва но скоро бросил

не улица где с кейсом проходил
а святцы кладбище тюрьма больница
кому нужна собака-поводырь
попробуй за периметр удалиться

всей опрометью в путь куда глаза
чтоб сверху следом кисло улыбался
кто строил без единого гвоздя
вселенную но сильно ошибался

чтоб в спальнике измокшем у шоссе
и в сотни мегаватт заря вставала
в чумазое лицо а эти все
гори огнем вот только что собака

понять покуда путь не утомил
ладонью небу заслоняя око
как ослепителен наутро мир
как быстро в нем живешь и одиноко

"трудно верблюду пролезть в игольные уши…"

Сосуд она, в котором пустота,

Или огонь, мерцающий в сосуде?

Н. Заболоцкий

трудно верблюду пролезть в игольные уши
проще ослу но верблюда схватили раньше
и человеку японцу наевшись суши
курицы до реставрации в рот не бравши

что же мы шьем на беднягу верблюда дело
кто виноват что он в рай не проходит тужась
промыслом чьим у него неприглядно тело
а выраженье лица таки просто ужас

тот и виновник кто выбрал предметом притчи
тварь обреченную грустно жевать колючки
тайцы напротив едят рамбутан и личи
или вон русские ханку сосут с получки

легче нанять гватемальца стеречь виноградник
чем скандинаву талант зарывать в огороде
ханки глотнешь и в участок сведет урядник
отдал именье ментам и безгрешен вроде

речь в этой притче о злом богаче однако
дескать постель подними и ходи калека
редко на свете едва живая собака
лучше заведомо мертвого человека

чем не геенна где желтый песок и жарко
пальма мираж и ручья пересохло русло
ведь не скажу чтобы вовсе людей не жалко
но и ослу пособи за верблюда грустно

дамская прелесть писателю довод веский
зря нас горбатые слезно зовут к ответу
если ей мир спасать прописал достоевский
он образцом опасаюсь считал не эту

ВИТРИНА ЮВЕЛИРА

ибо время близко равнение на ролекс
грядет с облаками узрит всякое око
perpetual oyster movement упадет волос
с лысого темени солнце взойдет с востока
сперва спалит облако потом окинаву
прикурить от камчатки начальнику ночи
ноги его блин подобны халколивану
загляни-ка там в ушакова что за ноги
спорыньей вся милостыня траченным хлебом
станем писать темно да не всякий прорвется
к смыслу если ласточке сладко летать летом
расплатится зимой льдинкой в лунку колодца

я говорит весь комплект брайтлинг и омега
то есть там по алфавиту в начале альфа
и се конь блед и всадник на нем лбом до неба
истреблять людской род ради горнего кайфа
семь золотых светильников довольно плотных
вроде гантелей ангелам делать зарядку
посреди престола и четырех животных
радуга вкруг престола подобна смарагду
шамана в ламанш кирдык езиду и курду
как присядет судить племена и колена
только набьют битком бюллетенями урну
по ней искрами сваровски справа налево

стильный submariner в таком восходить сладко
из марианской щели до круч эвереста
сверни еще травы осталась одна пятка
водки пожалуй да но после а не вместо
и еще смотри фарфор держать на рояле
et vidi de mari bestiam ascendentem
семиглавое падла с десятью рогами
на каждый рог по неверному как на вертел
кто-то очень хочет чтобы всем стало страшно
и таки стало в старинном барочном вкусе
вон грянула труба больше не спи напрасно
встань ктулху
ей гряди господи иисусе

КНИГА

он поднял книгу бьющую огнем
где ни откроет вся она о нем
ну в точности как было вот холера
вот только дымно и зола во рту
он из костра достал ее в саду
она там вместе с листьями горела

сперва игрушки все наперечет
соседка с нижнего у вас течет
уроки детства о вреде и пользе
совсем забыл про этот выпускной
да правда было в обнинске с одной
и вся неправда что случилась после

она в огне ему невмоготу
еще немного думает прочту
зрачки как студень из орбит сочатся
пусть сиплый кашель как сверло в груди
не каждый день случается поди
с такой печальной книгой повстречаться

вот занялись последних два листа
теперь обложка черная пуста
где только что бежала жизнь живая
он ей велеть не может повтори
и так стоит еще минуты три
обугленных фаланг не разжимая

ПОДРАЖАНИЕ ХЕРСОНСКОМУ

не устраивает австралия хорошо убираю
или все же оставить а то там совсем пусто
нет что вы я никогда не умираю
так и живу вечно хотя иногда это грустно
или вот я придумал дерево назовут береза
тут созвездие в сучьях а сбоку попугая
почему-то они у меня мрут от туберкулеза
или прут стенка на стенку что мама дорогая
ни им мамонта в друзья ни ангела в гости
мигом вышибут дух искромсают тело
впрочем это мысль то се розги да гвозди
слушай сынок иди-ка сюда есть дело

ГУМАНИТАРНАЯ ЭЛЕГИЯ

все сильнее напасть и гане приходит конец
снаряжают ганцы в богатую пизу гонца
дескать всех извели в округе птиц и овец
не пришлют ли им плюшек и чуточку холодца
а не то эти ганцы готовят лютую месть
а какую не в курсе в богатой пизе никто
потому что народу реально хочется есть
и в природе гляди наступает хрен знает что
тут хоть зонтик спасти и шеренгой к лемурам в лес
если даже не плюшек то студень грузите весь