* * *
Нежнейше проворковал телефон, и на дисплее обозначилось: "Przezdzieszczewski".
– Да?
– Партнер, пора обсудить Эскуратова.
– Пора так пора.
– В салончик?
– О’кей. Выходи.
Встал, обошел стол, прошелся до двери, открыл ее, вышел и плотно затворил за собой.
Секретарша Женечка перекидывалась в картишки с удовлетворителем.
– Вы надолго? – встрепенулась она.
– Я в салончик. С кем соединять, сама знаешь.
– Ясно, – значительным тоном сказала Женечка.
Дура, подумал Филипп, идя по коридору. Надоела. Выгнать, что ли? Без секретарши плохо, с секретаршей плохо тоже. Никак не найти кого хочется.
Раньше они с Пшелешевским располагались в соседних кабинетах. Постепенно технический блок разросся. Рабочие совещания оказалось удобнее проводить на местах. Филипп замучился бегать взад-вперед по коридору и перенес свой кабинет в центр технического блока. На полпути между двумя кабинетами устроили салончик, место для специальных нужд – в частности, для встреч отцов-основателей.
Вальд уже был там. Первым пришел – заключительный реверанс после размолвки.
– Мне сказали, на тебя что-то упало…
– Еще как.
– Дай посмотреть.
Филипп склонил голову и ощутил прикосновение пальцев Вальда.
– Здоровая, черт, – сочувственным тоном сказал Вальд и посмотрел на свои пальцы, не осталось ли на них зеленки. – Сильно болит?
– Нестерпимо.
– Тогда садись и побыстрее рассказывай про Эскуратова, – предложил Вальд. – Нужно занять мозг чем-то совсем посторонним; тогда ты увлечешься и будешь в состоянии выносить боль.
Филипп сел.
– Мутный кадр, – сказал он.
– Это я и сам понимаю… Что на выходе?
– Ничего особенного.
– Но это еще живо?
– Может быть. Мне сказали, ты принимал Эстебана.
– Да.
– В таком случае, кто наши конкуренты?
– Договор готовится с подставным лицом. Все контакты – у Эскуратова. Эстебана оттерли.
Вальд усмехнулся.
– Он предложил уворовать технических бумажек, чтобы мы могли понять, с кем имеем дело и что это вообще за проект.
Филипп задумался.
– Смотря под каким соусом это подать, – осторожно предположил он, – сам понимаешь, чем пахнет… Санкция на стороннюю экспертизу… скажем, некоторых системных решений – это Эстебану по зубам?
Пшешелевский понюхал воздух.
– Ты вкусно сказал о соусе. Ты обедал?
– Вообще-то, да.
На мгновение Филиппа осенил светлый облик Девы.
– А я нет еще. Извини, закажу еду.
Он щелкнул пальцами. Над столиком возник официант, протянул каждому по кожаной папке.
– Я не буду, – сказал Филипп.
– Ну, может быть, пивка? Утром, я видел, подвозили свеженькое… Записывайте, – сказал Вальд официанту. – Угорь под маринадом, один. Пельмени в горшочке… нет, лучше китайский лапшовый суп, а на горячее – куриные крылышки, но не очень острые.
– Что будем пить? – осведомился официант.
– Мне – пожалуйста, сок из свежих апельсинов, – сказал Вальд. – Ну, ты что-нибудь надумал? – спросил он у Филиппа.
– Сто грамм водки, – сказал Филипп, – да постуденее, а еще соленый огурец.
– Тогда мне тоже, – сказал Вальд. – Впрочем, сто многовато…
– Сто пятьдесят на двоих.
– Точно, – одобрил Вальд. – И два огурца. И чесночный хлеб, пожалуйста.
– Сожалею, – сказал официант, – сегодня чесночного нету.
– Как это, – недовольно отозвался Вальд, – а ну подай жалобную книгу!
– Шутить изволите, – несмело допустил официант.
– Хорошие шутки! – воскликнул Вальд. – Нет, ты подумай, что творят, а? Сколько раз я говорил: чесночный хлеб чтоб был ежедневно. Уволю, – зловеще пообещал он официанту, – иди и скажи там на кухне: еще раз не будет чесночного хлеба – точно всех выгоню.
Официант вздохнул и возвел глаза к небу.
– Пошел, – буркнул Вальд.
Официант исчез.
– Совсем плохие, – проворчал Вальд с отвращением. – На чем мы остановились?
– Я сказал, – напомнил Филипп, – что Эстебан мог бы запросить санкцию на какую-нибудь там экспертизу.
– А, да. Знаешь, он совсем не дурак. Он уже получил такую санкцию.
– Тогда где бумажки?
– А ты уверен, что нам нужны эти игры? Может, лучше ничего об этом не знать?
– Конечно, лучше бы не знать, – сказал Филипп, – но если ты хочешь взять заказ, то придется. Эскуратов играет на понижение. Чем лучше будем знать противника, тем меньше уступим.
– Хорошо. Скажу, чтоб доставил бумажки.
Принесли водку, огурцы и угря под маринадом.
– Не сходится, – неожиданно для себя сказал Филипп. – Ты говоришь, ему дали санкцию на экспертизу. Значит, он облечен доверием, к информации тоже допущен. Тогда почему – "уворовать"? И почему – "оттерли"?
– Серьезные вопросы, – покачал головой Вальд. – Наверно, Эстебан набивает себе цену.
– Всего лишь Эстебан? А не держат ли нас за идиотов, стремясь получить преференции?
– Да ну… Слишком как-то театрально.
– Деньги не пахнут. Для Эскуратовых – особенно.
– Давай выпьем, – предложил Вальд и запихнул салфетку себе за воротник.
Они выпили и захрустели огурцами.
– Когда-то, – мечтательно сказал Вальд, полуприкрыв глаза и откинувшись в кресле, – мы занимались совсем другими вещами. Помнишь ли?.. Ведь было время, мы занимались чем-то вроде науки… Даже сборка тайваньских продуктов и то была делом сама по себе… Ты чувствуешь? Вместо сборки мы занялись разборками, – хихикнул он, – потенциальными… а то и действительными… Мы были лучше тогда.
– Да, – сказал Филипп, закуривая, – но тогда ты не мог заказать чесночного хлеба. И тем более угря под маринадом.
– Ну, чесночного хлеба я и сегодня не получил, – скривился Вальд. – Бардак… О том ли мы мечтали? Куда все катится…
– Партнер, не ной. Стоит тебе рюмку принять, вечно одно и то же.
– Но я же прав?
– Если даже так, то что? Толку с твоих разговоров…
– Несчастный прагматик, – сказал Вальд с неодобрением. – Обязательно, видишь ли, с любого разговора должен быть толк. Разве мы не друзья?
– Мы друзья, – серьезно сказал Филипп.
– А если друзья, значит, у нас могут быть бестолковые разговоры. Просто для души.
– Я не против, – сказал Филипп. – Только не о работе. Нельзя нам говорить о работе для души.
– Согласен, – вздохнул Вальд. – Слушай, может махнем куда-нибудь хоть на недельку? Вдвоем, а? Позволим себе?
– Мы же иногда ездим на природу…
– А, – махнул рукой Вальд, – уикенды, не то. Все равно о работе разговариваем… сотовый вздохнуть не дает… Я имею в виду, куда-нибудь совсем далеко. Куда-нибудь, чтоб не достали…
– Нельзя нам вдвоем.
– Ну, в рождество?
– В рождество я с Анюткой. А ты с кем?
– Не наступай на больную мозоль, – буркнул Вальд.
Принесли китайскую лапшу с палочками и фарфоровой ложечкой-хлебалкой.
– Давай еще по чуть-чуть.
– Давай.
– Знаешь, – сказал Филипп, закусывая позаимствованным кусочком угря, – сегодня со мной случилась забавная вещь. Я голым разгуливал перед незнакомой женщиной.
– Шутки? – подозрительно осведомился Вальд. – Где это было?
– У меня дома. Никакие не шутки, правда.
– Ого! Как это?
– Как в кино. Пока меня не было, Анютка взяла домработницу. Я не знал. Утром вышел голый – ты же знаешь, я люблю спать голяком – а она на кухне. Молоденькая. Из себя ничего… даже очень…
– Хм.
– Я и не сразу ее заметил.
– Ну это уж ты, положим…
– Нет, правда.
– Хм. А она тебя?
– Интересный вопрос, – усмехнулся Филипп. – Она, думаю, заметила.
– Ну, и что? – спросил Вальд. – Скажешь, никаких последствий?
– Пожалуй, не скажу, – покачал головой Филипп.
Он подумал, что не сможет рассказать Вальду о заключительной сцене наверху. Даже если сильно захочет. Просто не найдет таких слов. Вот тебе и дружба…
– Везет тебе, – завистливо сказал Вальд.
– Почему? – удивился Филипп. – Последствия могут быть разными… негативными в том числе…
– Уж конечно! Только ведь есть правило… где живешь, не…
– Да, да, – досадливо отмахнулся Филипп. Он уже жалел о своей глупой откровенности, проявленной не к месту и не ко времени.
– А у меня с бабами что-то совсем расклеилось, – грустно заметил Вальд.
– Озабочен?
– Можно и так сказать. Странный возраст, – вздохнул Вальд, – девочки уже не интересны… то есть, должны еще быть интересны, но это позже, совсем на излете… а сейчас нужна одна женщина, молодая, но такая, чтобы все понимала… чтобы… ну, короче, чтобы было все… чтоб в рождество с тобой и с Анютой… а ее все нет и нет…
Он вдруг оживился.
– Рассказать тебе, что со мной произошло, пока тебя не было?
– Расскажи, – охотно согласился Филипп.
– Помнишь риэлтора Степу? – спросил Вальд.
Филипп задумался.
– Ну, из… м-м… ну, который квартиру на Киевской тебе продавал, – уточнил Вальд.
– Ах, да, – вспомнил Филипп. – Так что?