Громкий голос Авто и его необычный жест привлекли внимание остальных. Лесорубы с любопытством смотрели на разгоревшиеся лица и блестящие глаза тройки.
- Авто! - не удержался Дианоз, обнял товарища за литые плечи. - У меня голова гудит, как мельничный жернов, но я счастлив. Счастлив!
- Еще бы не счастлив! - шутливо басил Авто. - Васо же сломал княжеский арапник. Больше не гулять ему по твоей спине!
Хмель успел ударить тому в голову:
- Не смей так говорить, Авто! Не смей! Теперь я и сам за себя постою. Перед всеми клянусь: не найду кровника - князь Амилахвари за него будет. Его люди убили моего отца. Он им приказал, значит, и он мой кровник. Не знать мне покоя, пока не отомщу.
С рогом в руках поднялся над костром Нико. Отсветы жара углей пробегали по его взволнованному лицу.
- Я вижу, друзья, многие из нас, если не все, сердцем сейчас не здесь… Нет, не здесь…
- Где же, кацо? - хохотнул, усердно работая челюстями, Георгий Гогитидзе - Я лично, пока не уничтожу это мясо и не буду знать, что пуст бурдюк, никуда не тронусь!
- Я тоже, кацо, - успокаивающе поднял руку Нико. - Только я сейчас не о желудке, а о сердце говорю.
- Продолжай, дорогой, продолжай! - откликнулся уже насытившийся и дымивший трубкой Сардион. Чувствовал старик, что не о выпивке и не о привычной тоске по дому собирается говорить их старшой. - Продолжай, Нико.
- Так вот, - потупил голову Нико. - Думается мне, не я один сейчас казню себя: почему не я вырвал у Амилахвари плеть? Почему не я первым бросился на этого бешеного волка?
Лесорубы подняли головы.
- Верно говорит. Ох, верно!
Нико продолжал, переведя дыхание и оглядев товарищей:
- Там наши сердца сейчас, в горах, на воле! Там, где скачет, готовясь отомстить князьям-кровососам за поругание, наш Васо! Юный орел распрямил крылья. А мы-то что скисли? Или мы не джигиты? Если хорошенько встряхнуться, так и я еще могу держать саблю - не всякий выбьет! Так выпьем, друзья мои, за то, чтоб уже завтра наш Васо не бродил по горам в одиночестве! Одно дело ввязаться в схватку с князем, когда ты один, и совсем другое - когда у тебя за спиной твои кунаки! Верно говорю?
- Верно, Нико!
- Один - он и есть один!
- Вот уж это точно! - раздался хриплый, с мороза, голос. У входа в шалаш стоял Хубаев.
- Васо-о! - опрокидывая кружки, роняя в притухший костер куски мяса, вскочили Авто и Дианоз. Обняли товарища, усадили к огню. Васо сбросил с плеч покрывшуюся куржаком бурку.
- Раньше завтрашнего утра Амилахвари, будь он самим дьяволом, не сунется. - Протянул озябшие руки к углям. - А коли так, что мешает мне проститься с вами по-человечески?
- Не проститься, - поправил его Нико, - а соединиться.
Васо непонимающе повернул голову.
- Да, да, соединиться, - по-отечески улыбнулся ему Нико. - Мы решили пойти за тобой!
- Кто это "мы"?
- Я хотя бы!
- А я чем не гожусь? - выпрямился во весь свой могучий рост Авто.
- Я, - сказал Дианоз и хлопнул по плечу чернобородого соседа, - и вот Асланбек.
- Четверо, значит?
- С тобой - пятеро. А пятеро джигитов - это отряд. И ты доказал, что годишься в вожаки!
- Что такое ты говоришь, Нико? Ты мне в отцы годишься, а я тобой командовать? И разве не ты подсказал мне: хватит терпеть? Разве не ты мне глаза открыл?
- Нет, нет, швило! - в свою очередь горячо заговорил Нико. - Пока мы были лесорубами - да, я мог вами командовать. Я лучше вас знаю эту работу, я привел вас сюда. А в абреки пойти ты первым решился. Ты первый не дрогнул перед князем. Ты первый голос против него поднял - тебе и быть вожаком. А если в чем-то тебе понадобится мой совет, швило, я всегда с тобой. Можешь на меня положиться: совет будет от сердца.
Васо смущенно опустил глаза. Нико же продолжал:
- Давайте, братья, клятву дадим, чтоб друг за друга жизни не жалеть! Васо, ну-ка дай кинжал!
Юноша вынул из ножен показавшийся розовым в отсветах костра клинок.
Нико положил его на свои твердые, как дерево, рабочие ладони.
- Братья! Повторяйте за мной: "Клянусь, что не отступлю в борьбе с ненавистными врагами - князьями…"
Эхом вторили ему Авто, Дианоз, Асланбек.
Глава третья
1
Чтобы оправиться от страха, пережитого на злополучной лесосеке, князю хватило трех дней, но чтобы избавиться от мерзких темно-лиловых кровоподтеков и синяков, которые оставили на его шее и груди руки бандита-лесоруба, не хватило и двух недель. Пришлось кутать шею в тонкий шелковый шарф и сидеть дома.
Полулежа в кресле, вроде ему все еще нездоровится, князь вызвал управляющего.
Коциа появился в дверях кабинета.
- Входи! - подстегнул его резкий окрик. - И прикрой хорошенько дверь!
Стараясь ступать мягко и неслышно, Коциа боязливо приблизился. Он хорошо знал, что князь не прощал ошибок, не терпел неудачников, а это означало, что все неприятности впереди. Мог он послать тройку надежных слуг вперед, чтоб убедились в безопасности дороги? Мог. Мог заставить дружинников смотреть в оба? Мог. В конце концов, мог разбить охрану на две группы, погнал бы одну часть стада низиной, другую горами, вот бы и ускользнул от абреков. Не сообразил. Недодумал.
- Что молчишь? - не поворачивая головы к управляющему, бросил князь.
- А что я могу сказать, ваше сиятельство?
- Да уж не скромничай, говори!
- Тяжело дела вести, ваше сиятельство, - осторожно промолвил управляющий. - Совсем житья нет от этих голодранцев! Смертью они нам грозили…
- Что же никто не принял смерть за своего господина? - В голосе князя металл. - Я тебя спрашиваю.
- Одна жизнь у человека. Кто захочет с нею расставаться… из-за чужого добра?
- Из-за чужого добра? И это ты говоришь? Ты, кому я доверил собирать подать? Ты, в чьих карманах, если их потрясти хорошенько, немало застряло моего серебра, а?
Коциа замер. Гроза вроде обещает быть не такой страшной, какую он ждал.
- Ваше сиятельство! - упал Коциа на колени. - Я ли не служу вам душой и телом? Да если бы мы не попали к этим абрекам на мушку, я бы первый любого из них укокошил!
- "Я бы", "я бы"… Что мне от этих заверений?
Князь долго молчал. Он давно принял решение и теперь не спешил его высказать, чтобы насладиться смятением трусливого слуги.
- Ну вот что, Коциа, - наконец сказал он. - Я бы мог приказать выпороть тебя во дворе принародно и выгнать, как собаку…
- Все в вашей власти, ваше сиятельство…
- Или посадить на козлы жениной кареты вместо хромого Илико… Но я решил еще раз, последний раз, Коциа, дать тебе шанс выбиться в люди…
- Я слушаю, ваше сиятельство.
- Ты выследишь абрека по имени Васо Хубаев. Ясно?
"Из огня да в полымя, - заныло под ложечкой у Коциа. - Только мне и не хватало погони за диким абреком. Подстрелит, как куропатку, - вот и кончится вся слежка!"
- Даю тебе три недели. Будешь ходить по аулам как паломник, как нищий, как торговец мелочью - твое дело, но следи, прислушивайся и приглядывайся, чтоб не прозевать его. Не святым же духом он живет! Все, что узнаешь, сообщать будешь мне. Лично. А теперь пошел вон!
Незадачливых дружинников князь приказал выпороть.
Слушая их истошные вопли, Амилахвари думал: неужели и в других краях Иристона такой же разброд? Неужели все князья настолько ослабили повод, что уже и не подобрать его? Во времена, когда в замке хозяйничал его беспутный отец, черный люд не смел и головы поднять. А теперь… Что же случилось? Что произошло?
"Ладно, - решил он. - Другие как хотят и как знают, а я в своих владениях наведу порядок. Я всякую крамолу с корнем вырву, как чертополох!"