- Отменные шашлыки готовит этот толстяк, не правда ли?
- Да, я у него бываю.
- Наслышан, наслышан.
- Но что с ним сегодня? Он не в своей тарелке. Не вы ли тому причиной? Может, набедокурил, старая бестия, пока я отсутствовал?
- Было немножко. Ночной патруль задержал. Пришлось штраф наложить, чтоб не шатался поздно.
- О, я совсем забыл, дорогой Ростом! - Вне службы они позволяли себе обращаться друг к другу по имени. - Кто-то из офицеров просил меня о ночном пропуске для хозяина этого богоугодного заведения.
- Это еще зачем?
- Видите ли, злачных мест в нашем городке не густо. Где господам офицерам развлечься, как не за бутылкой-другой? Засидятся наши пропойцы - духанщику тащиться на другой конец среди ночи.
- И господ офицеров можно призвать к порядку! - в сердцах швырнул салфетку Бакрадзе.
- А по мне, дорогой Ростом, пусть лучше предаются Бахусу, чем читают прокламации.
Уездный начальник насторожился:
- Неужели и в наш гарнизон добралась политическая зараза?
- Есть основания полагать, что это так. - Внуковский понизил голос до шепота, потому что к их столику, согнувшись в поклоне, подходил хозяин.
- Добрый вечер, господин капитан.
- Добрый вечер, Гигла. Добрый вечер, - сдержанно склонил голову Внуковский.
- Как всегда, господин капитан?
- Да, Гигла, как всегда.
Духанщик еще не успел удалиться, а Бакрадзе уже не терпелось:
- У вас есть основания?
- Я когда-нибудь заявлял что-либо безответственно? - выпрямился в кресле Внуковский.
- Не время придираться к словам, капитан. - Бакрадзе отодвинул шампур и соус. - Мне, поверьте, не до сантиментов. Бандиты Габилы Хачирова захватили крупный обоз с продовольствием, перебили двенадцать солдат охраны. Что я буду докладывать губернатору, ума не приложу. Может быть, выручите по-свойски? Альфтан к вам благоволит, а уж я, в свою очередь, похлопочу о пропуске для вашего духанщика.
Бакрадзе ловчил.
При прежнем губернаторе он сам решал такие мелкие вопросы и никаких неприятностей, слава богу, не нажил. Но полковник Альфтан - это не Бауэр. Случись что в городе, он лично список тех, кто имеет ночные пропуска, проверит. Лично. Дотошен и придирчив, бестия. Но какой риск в ночном пропуске для этого духанщика? Сразу видно, что он дрожит, как овечий хвост. Все заботы торговцев кончаются выгодой, а не политическими делами. Так было, и так будет.
Однако лучше иметь этого выскочку капитана среди тех, кому он делает одолжение, чем среди тех, кто может настрочить донос начальству.
- Если бы дело только в этом духанщике, дорогой капитан, - снова начал уездный, - разве стал бы я раздумывать? Тем более если просит такой доблестный офицер, как вы. Никогда. Но представим на минуту, что другие торговцы узнают, что у Гиглы ночной пропуск есть, а у них нет. Что мы им ответим? Что мы ради его красивых глаз нарушили военный режим?
Бакрадзе вытер салфеткой жирные после шашлыка пальцы.
- Только под вашу ответственность, капитан. Идет?
- Благодарю, дорогой Ростом.
- Можете порадовать своего протеже.
После двух бокалов холодного, со льда, шампанского настроение капитана Внуковского заметно улучшилось.
Он поманил духанщика пальцем.
- Слушаю, господин капитан! - Гигла почтительно склонился, но в глазах его по-прежнему было сумрачно.
- Найдутся у тебя перо и чернила, милейший?
Гигла удивленно сморгнул.
- Ну, чего смотришь? Язык проглотил? Да, и бумага, конечно.
- Сейчас принесу, господин капитан.
Когда Гигла вернулся с письменными принадлежностями, капитан повел тонкой, как у девицы, бровью: садись.
- Не сообразил еще, зачем все это понадобилось?
- Нет, господин капитан.
- Тогда бери перо и пиши: "Досточтимому господину… горийскому и душетскому… губернатору… полковнику Альфтану". Написал? Отступи, как положено, пониже. Продолжай: "Нижайше прошу вашего… милостивого повеления… на выдачу подателю сего прошения…" Написал? "… Подателю сего прошения… разрешения, коим удостоверяется, что он, податель прошения, может беспрепятственно… беспрепятственно…" Написал? "… находиться в ночном городе… Я бы не хотел, ваше высокоблагородие…" Написал? "… невольно нарушать установленный вами строгий военный режим, но мой духан…" Э-э-э!.. "расположен выше того места, где сливаются Лиахва и Кура, до центра города нашего, если изволите знать, изрядно". Написал? Так, пойдем далее. "Вечерами…" Э-э-э… "вечерами я стараюсь закрыть духан пораньше, чтоб засветло добраться домой". Так?
- Так, так, господин капитан, истинный крест, - закивал головой духанщик, опасливо косясь на уездного.
- Ну, а если так, - любуясь собой, сказал капитан, - то продолжим. На чем мы там остановились?
- "Чтоб засветло добраться домой", господин капитан.
- "Одним словом, правдами-неправдами выпроваживаю посетителей из гражданского сословия, а офицеры…" Написал? "… а офицеры с правом хождения в ночное время не торопятся. Из-за этого меня уже подверг штрафу начальник уезда господин Бакрадзе. Оставаться же с ночевкой в духане я не могу…" М-м-м… "по состоянию здоровья".
Гигла вопросительно поднял глаза на капитана - дескать, неловко выходит: он на здоровье, слава богу, не жалуется. Перевел глаза на Бакрадзе. Тот безразлично, словно его происходящее вовсе не касалось, продолжал потягивать вино.
- Пиши, пиши! - прикрикнул Внуковский. - "… По состоянию здоровья". Губернатор наш человек военный, офицер, а не лекарь! Написал? "Покорнейше прошу, досточтимый господин губернатор… не отказать в моей нижайшей просьбе, а то я… вынужден буду закрыть духан… пока мы будем находиться в военном положении. Пусть же благоволит… творец наш всемогущий, чтобы… скорее разгромить бунтарей… мятежников да восстановить благость и покой под властью его императорского величества государя императора Николая". Написал? Отступи немного и распишись.
Духанщик перевел дух, вытирая платком вспотевший от усердия лоб.
- Понял теперь, для чего были нужны перо и бумага? - насмешливо спросил капитан.
Духанщик едва ли не вдвое согнулся:
- Как не понять, господин капитан! Премного вам благодарен за науку.
- То-то, - достал из кармана тот костяную зубочистку.
- Осмелюсь спросить, господин капитан, когда и как лучше передать прошение?
- Потрудись лучше, милейший, приготовить для господина Бакрадзе ящик кахетинского, а его вестовой доставит тебе желанный пропуск.
- О, господин Бакрадзе! Мог ли я надеяться на ваше участие? - Духанщик рассыпался в благодарностях, и уездный начальник величественно махнул рукой: хватит, хватит. Занимайся, мол, своими шашлыками, а наши дела предоставь нам.
2
Среди постоянных посетителей духана своим приметливым глазом Гигла выделил высокого, голубоглазого капитана.
Выпив стакан-другой вина, тот подолгу задумчиво смотрел на подступавшие к городу горы, на стремительно бегущие над вершинами облака. Скучал капитан, явно скучал.
- Эй, Сокол! Давай к нам! - всегда радушно приглашала его к себе за столик компания подгулявших офицеров.
Иногда он подсаживался к ним, подпевал их песням густым, сочным баритоном, а чаще, отрицательно качнув головой, оставался в одиночестве сидеть у окна, думал о чем-то своем.
Гигла не раз замечал, как мрачнеют голубые глаза гостя, когда на пороге духана появляется Внуковский. Словно серая туча набегает на высокий чистый лоб Сокола. Чаще всего голубоглазый капитан уходил из духана до прихода Внуковского.
Замечал духанщик также, что младшие чины, не опасаясь Сокола, говорили о тяготах службы, о своей жандармской роли на Кавказе. О том, что пора бы двигать домой, где Один черт знает, какие дела разворачиваются…
При Внуковском же даже самые отчаянные благоразумно переходили на разговоры о пирушках, об охоте.
Когда Гигла, будто невзначай, спросил одного из завсегдатаев о Соколе, тот широко улыбнулся:
- Свойский человек! Ничего о нем не знаю, но - свойский!
Тогда, улучив момент, Гигла умудрился угостить чаркой подвернувшегося вестового из штаба и повторил вопрос.
Вестовой вытер рукавом гимнастерки губы и сказал доверительно:
- Все бы такие были, как он. Никогда зазря солдата не обидит. Другие, чуть что, - в зубы. А этот - никогда. А главное, под пули никогда попусту не гонит, лучше свою голову подставит. Служил я у него в роте…
- Нет ли у тебя русской водки, хозяин? - отодвинул однажды принесенный Гиглой графин с вином Сокол.
- Есть-то есть, - осторожно сказал Окропиридзе. - Да не повредит она вам, господин капитан? Жарко на улице.
- Не повредит. Нет, - мрачно вымолвил офицер.
Духанщик не поленился слазить в подвал, снять бутылку со льда.
Приготовил закуску по-русски: на тарелке в зелени, с помидорами, с луком, укропом лежала разделанная селедка, сбоку к ней жались соленые грибы.
- Спасибо, хозяин, - скупо улыбнулся офицер, когда Гигла водрузил запотевшую бутылку и закуску на стол. - Спасибо. С душой свое дело делаешь. Спасибо.
Гигла услужливо распечатал бутылку, наполнил рюмку тонкого стекла.
- Ты же мне не мешаешь жить, Гигла. Почему меня отправили сюда, чтобы топить в крови твой народ? Что ты мне скажешь?
Гигла растерянно качал головой. Он никак не мог сообразить, что сказать, что ответить на эти вырвавшиеся с болью слова.
- Кушай, уважаемый, кушай, - повторял он раз за разом. - Кушай.
- Что же ты не выпил, Гигла?
- Сейчас, сейчас.