- Чтобы мой самый дорогой друг был рядом со мной, там, где мы оба можем благоденствовать, - ответила Жуглет. - Что бы ты обо мне ни думал, Виллем, в этом, прошу тебя, поверь моему слову.
По Виллему, однако, было видно, что он не склонен ей верить.
- А еще какие причины? - осведомился он. На ее лице появилось беззащитное выражение.
- Только те, которые напрашиваются сами собой! Я надеялась, что нам удастся поспособствовать продвижению твоей сестры, которая очень мне дорога, хотя мой флирт с ней и был просто игрой. Я надеялась принести пользу императору, потому что ему выгодно иметь при дворе таких людей, как Линор и ты. И еще я думала, что мы - ты и я - прекрасно проведем тут время. Так ведь и было. Клянусь, я не хотела, чтобы случилось все это.
Пауза. Жуглет осторожно, на шаг, приблизилась к Виллему.
- Но это произошло, и, кажется… я надеюсь… что мне не придется об этом пожалеть. Если не пожалеешь ты.
Неуверенно улыбаясь, она придвинулась ближе еще на шаг. Ее близость вызывала в нем чувство тревоги. Резко попятившись, Виллем ударился о кровать и пошатнулся.
- У меня нет никакого желания спать с тобой, - неловко, почти беспомощно произнес он.
- Неужели? Когда ты принимал меня за юношу, то не был так категоричен в своих суждениях.
Виллем замялся.
- Ты казался мне привлекательным молодым человеком. Не хочу тебя обижать, но в качестве молодой женщины ты вовсе не так хороша.
Жуглет рассмеялась.
- У меня то же лицо! - и добавила подчеркнуто: - Лицо твоего друга.
Она сделала еще шаг в сторону Виллема. Тот опять попятился.
- Ты ведь не девственница? - спросил он полным отчаяния тоном, словно защищаясь неизвестно от чего.
- Виллем!
Жуглет вконец потеряла терпение.
- И ты не проститутка, не замужем и не…
- Ты тоже не проститутка, и не женат, и не девственник, - подчеркивая каждое слово, отпарировала Жуглет.
- Я мужчина!
- На это ценное наблюдение можно найти массу остроумных ответов, но я воздержусь. Нет, Виллем, я не девственница. Но, - добавила Жуглет мягче, - я всю жизнь в одиночку борюсь с миром, у меня никогда не было ни друзей, ни близких. Ты единственный мужчина, которому я полностью открылась, и ты первый… - На ее лице возникло выражение тревоги, как будто она боялась высказаться чересчур откровенно. - Первый, объятия которого могли бы стать чем-то большим, чем просто случайная встреча.
Она осмелилась приблизиться еще на пядь.
- Ясно. Значит, ты шлюха.
Чувствовалось, что убедить Виллема ей не удалось.
- За эти слова тебе стоило бы поставить еще один фонарь под глаз.
Вспылив, она подхватила с пола штаны, дрожащими от ярости руками напялила их и не сразу смогла затянуть шнурки.
- Я не шлюха, Виллем. Я человек. А людям, как известно, свойственны естественные потребности. Еще совсем недавно мои желания вовсе не вызывали твое неодобрение, и иногда - иногда - я находила способ удовлетворять их. И было бы не здорово, если бы я этого не делала. Не требуй от меня, чтобы я была пассивной и чистой, как утренняя роса, до того момента, как окажусь в твоих объятиях - а в них внезапно оживу! Я всегда живая, Виллем, и это тебе всегда во мне нравилось.
Подвязав наконец штаны, она поискала глазами пояс и кошель. Виллем увидел их раньше и поднял с усыпанного тростником пола.
- Ты только что потрясла меня до глубины души, за всю мою жизнь я ничего подобного не испытывал… и имею право быть немного не в себе, - с упреком произнес он.
Жуглет тут же вскинула руки, показывая, что понимает.
- Признаю за тобой это право, - сказала она с легким смешком. - Ты сам меня изрядно шокировал, когда вернулся там, на лестнице. А я-то решила, что мне удалось тебя отпугнуть. Уж кем-кем, а содомитом я тебя никак не считала.
- Я и сам так думал! Ты недооценила свои чары, - нахмурившись, произнес Виллем.
- Я недооценила тебя, - улыбнулась Жуглет.
Последовал момент неловкого молчания. Жуглет почти умоляюще смотрела на пояс и кошелек в большой руке Виллема.
- Мой пояс, пожалуйста, - наконец сказала она как можно небрежнее.
Виллем посмотрел на то, что держал в руке.
- Так что там у тебя? - Он похлопал по кошельку. - Ведь не травы же, чтобы сохранить мальчишеский дискант?
- Если тебе так уж непременно надо знать, - недовольным тоном ответила Жуглет, - то, кроме всего прочего, там пузырек с составом, благодаря которому то, что бывает у женщин, у меня короче и протекает не так болезненно. И еще другой пузырек, подарок Жанетты, чтобы не заводились маленькие Жуглеты…
- Господи боже!
Виллем торопливо сунул ей кошель.
Привязав его к поясу, она приблизилась к Виллему. На этот раз он не отпрянул. Девушка осторожно протянула руку и дотронулась до его лица. Почувствовав прикосновение таких знакомых пальцев, он быстро, взволнованно задышал.
Этот ее жест что-то в нем расшевелил. Схватив Жуглет за запястье, он с силой его выкрутил, и ей пришлось развернуться, чтобы не сломалась кость.
- Виллем!
- Ты жалкая обманщица, - прошипел он.
- Рука… ради бога, Виллем! - задыхаясь от боли, воскликнула она.
- Извинись за обман, - сверля ее негодующим взглядом, потребовал он.
- Я придумала все это совсем не для того, чтобы обманывать тебя, я… А-а!
Он еще сильнее выкрутил ей руку.
- Перестань, Виллем, хватит! Ты - рыцарь и не должен причинять боль женщине…
- Я причиняю боль обманщице, - сердито поправил он, но руку выпустил.
Прижав пострадавшую кисть к груди, она стала поглаживать ее другой рукой, пятясь назад, пока не оказалась в дальнем углу комнаты.
Отвернувшись, рыцарь смотрел на огонь в камине.
- Убирайся, - с отвращением произнес он и сел, издав тяжкий, по причине многих ушибов и ссадин, вздох.
- Ты ведь это не всерьез.
- Ну конечно всерьез! - взорвался Виллем и отвернулся от камина. - Я-то всегда искренен и никогда не лгу.
- Я тоже.
- Да ты само воплощение обмана! Я не могу тебя больше видеть, ты украла у меня лучшего друга!
- Я и есть твой лучший друг, - возразила Жуглет.
Виллем неумолимо покачал головой.
- Нет. Мой друг - не какая-то там лгунья.
- Это правда, она не… я ни разу не произнесла ни слова лжи по поводу моего…
- Мой друг вообще не женщина! - яростно заявил Виллем, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.
- Нет, женщина, - тихо и разгневанно произнесла Жуглет. - И тебе предстоит выбрать, сохранить нашу дружбу или предать ее забвению.
- Я сделаю выбор, как только ты признаешься, что намеренно вводила меня в заблуждение, - воскликнул Виллем. - Ложь, основанная на умолчании, все равно остается ложью. Меня оскорбляет, что ты скрывала от меня такую вещь. Это преступление против дружбы.
- И когда мне следовало тебе во всем признаться? - спросила Жуглет и вышла из угла на свет.
Виллем не сразу нашелся.
- В тот самый момент, когда у тебя впервые зародились нечистые мысли насчет меня.
Она рассмеялась.
- В тот момент как раз более всего нужно было скрывать правду, - указала она. - Я женщина пылкая, Виллем, я…
- Не говори мне этого! - В отчаянии он с такой силой замотал головой, будто хотел вытрясти ее слова из памяти. Он встал и подошел к двери. - Уходи. Я не хочу тебя видеть.
Внезапно ее охватил такой страх, что она побледнела.
- Открыв тебе правду, я подвергла себя опасности. Если Конраду или кому-то еще…
- Я не выдам твою жалкую тайну, - заверил он, глядя на пол у ее ног. - За кого ты меня принимаешь? Но прошу тебя, ради бога, уходи сейчас же, пока я еще не пришел в себя.
- Так мы друзья?
- Задай этот вопрос завтра, - отмахнулся Виллем, по-прежнему не отрывая взгляда от пола.
Сейчас, когда она опять оделась, он не мог заставить себя на нее посмотреть: он не хотел смотреть на Жуглета и видеть женское лицо.
- Уходи.
Прошло некоторое время. Не в силах успокоиться, Виллем яростно вышагивал по пустым сейчас комнатам Конрада. Собаки провожали его подозрительными взглядами, а сокол Шарите встревоженно вскрикивал на своей подставке. Со двора донеслись музыкальные трели менестреля - ими она словно бросала вызов нестройным пьяным крикам, несущимся из большого зала. Ну конечно же, это женский голос, сейчас он это ясно слышал, - низкий, хрипловатый альт, не нежное сопрано, как у Линор, но все же без басовых нот. Эрик, ужасно фальшивя, пьяно подпевал, потом к ним присоединились и другие голоса, которые Виллем не узнал. Послышался смех, а затем единственным звуком, нарушавшим тишину, стала наигрываемая на арфе взволнованная мелодия, льющаяся из окон большого зала.
Он вернулся обратно в отведенную ему комнату, чувствуя себя так, словно вот-вот сойдет с ума. Наконец, поборов импульс вылезти из окна и сбежать, карабкаясь по стене, он вышел через ту же дверь, через которую выставил Жуглет, и оказался на лестнице во внутренний двор. В небе ярко сиял месяц. Во дворе, все еще озаренном светом факелов, пахло пролитым пивом, холодным камнем и отчасти рвотой.
Эрик - с женщиной на коленях - пристроился на одной из нижних ступенек. Поглядев через плечо и узнав Виллема, он улыбнулся и окликнул его громким шепотом:
- Кузен! - Чувствовалось, что он очень пьян и рад видеть Виллема. - Иди сюда, выпей со мной! Его величество вызвал эту малышку, чтобы развлечь героя турнира, но ты заперся, так что я занялся ею сам. Если ты в настроении, у нее осталось еще немало сил… там, за кухней, есть подходящий закуток.
Женщина захихикала; издаваемые ею звуки напоминали мурлыканье.