- Конрад любит нас обоих, - тихо начал Жуглет. - Он хочет, чтобы мы оба были при дворе. Но если я проведу еще один такой вечер, как сегодня, то умру от несварения желудка.
- Мои сапоги пострадали больше твоего проклятого желудка, - пробормотал Виллем.
Он закинул руки за голову, глядя на узорчатый потолок, и положил примочку на глаз. "Жаль, что я уже протрезвел", - подумалось ему.
- До рассвета мы должны достигнуть взаимопонимания, или один из нас покинет дворец.
- Ты что, угрожаешь мне? - взорвался Виллем. - Пытаешься меня запугать? Император выделил мне свою собственную комнату, а ты спишь на полу с его собаками - и это после семилетней службы! Я только что победил в турнире - и, заметь, в его шлеме!
- Я надел этот шлем тебе на голову, и я же могу его снять, - предостерегающе сказал Жуглет. - Вместе с твоей красивой головой, если понадобится. Не стоит почивать на только что обретенных лаврах, Виллем. История моих отношений с Конрадом длиннее твоей, и я умею играть в политические игры, для которых ты слишком наивен. Эту комнату тебе дали по моей подсказке. Так что лучше помирись со мной, или не пройдет и недели, как окажешься на дороге в Доль. Я желаю тебе всего хорошего - но не за счет собственного блага. Это понятно?
Виллем, по-прежнему не отрывая взгляда от потолка и неловко возясь с примочкой, наконец кивнул с кислым видом.
Жуглет сбавил тон.
- Я не ожидал, что сегодня так получится. Но… - Тяжкий вздох. - Что ж. Наверное, надо это преодолеть. Виллем, сегодня вечером, на лестнице, мы друг друга не поняли…
- То есть ты хочешь сказать, что не планировал всего этого? - спросил Виллем, радуясь тому, что можно не смотреть Жуглету в лицо.
- Разумеется, не планировал. Но я хочу объяснить свое поведение.
Последовала долгая пауза. Виллем осторожно снял с глаза примочку, потом, подумав, приложил другую. Эти примочки нужны были ему как повод, чтобы не садиться прямо и не видеть Жуглета.
- Что ж, говори, если есть что сказать, - произнес он надтреснутым голосом.
Жуглет, подбирая слова, надолго умолк. Наконец, так и не найдя подходящих, махнул на это рукой и начал:
- Вообрази, что обстоятельства, вызвавшие нашу беседу, были… немного другие. Представь себе, например, что это сделал не я, а другой рыцарь - или, к примеру, женщина…
- Рыцарь так никогда не поступил бы. А если бы это была женщина, значит, она шлюха, - оборвал его Виллем.
Жуглет сжал челюсти.
- Представь, что так повела себя благородная дама, к которой ты относился бы так же, как относишься ко мне.
- Жуглет, что за нелепая идея! - нетерпеливо выпалил в потолок Виллем. - Ты же не женщина. В этом мире женщина никогда не достигла бы того, чего достиг ты.
- Это правда, - согласился менестрель. И добавил с горечью: - Очень веская причина, почему я никак не могу быть женщиной, да?
Свободный глаз Виллема удивленно заморгал.
- К чему ты клонишь?
Жуглет, набрав в грудь побольше воздуха, произнес так, словно каждое слово давалось ему с великим трудом:
- Даже если бы меня угораздило родиться женщиной?
Несколько мгновений рыцарь продолжал лежать, прислонившись к стене, потом резким движением отшвырнул примочку и сел. Он не отрываясь смотрел на Жуглета. Тот отвечал ему умоляющим взглядом - очевидно, переживая не меньше Виллема.
У рыцаря засосало под ложечкой.
- О чем ты?
Однако когда настал момент сказать все как есть, у Жуглета не хватило духу.
- Не могу… Не хочу… Господи боже, мне казалось, я смогу сделать это по-умному, - взволнованно забормотал он. Потом добавил более спокойно: - Я не хотел ничего такого делать, Виллем, все произошло против моего желания. Ты сам подтолкнул меня к этому. И все же пусть так, чем если ты полностью порвешь наши отношения и тем самым сделаешь пребывание при дворе невозможным для нас обоих.
- О чем ты? - повторил Виллем немного более твердо. Он стал выжимать примочку, а когда с нее закапало, с отвращением отшвырнул прочь.
- Я ничего не говорил, - окончательно разнервничался Жуглет. Его взгляд заметался по комнате. - Ты не можешь утверждать, будто я что-то говорил.
- Я ничего не собираюсь утверждать. Просто скажи мне ясно и просто, чего именно ты не говорил! - с внезапной горячностью прокричал Виллем.
С трудом поднявшись на затекших ногах, он сделал неверный шаг вперед, выхватил из-за пояса нож и ткнул им в Жуглета, который невольно отшатнулся.
- Раздевайся, - хрипло приказал он. Жуглет со страхом смотрел на нож.
- Если я разденусь под угрозой ножа и выяснится, что я женщина, это можно рассматривать как изнасилование.
Виллем нетерпеливо махнул ножом.
- А если оголишься под угрозой ножа и выяснится, что ты мужчина, будет ненамного лучше. Так что не вынуждай меня заставлять тебя! - Пауза. И потом, почти беззвучно и испуганно: - Или это тоже будет считаться изнасилованием?
Ответа не было. Оба молча смотрели друг на друга. Виллем с ворчанием отшвырнул нож.
- Я никогда не совершал ошибок, - пробормотал менестрель тоном, в котором звучали и извинение, и упрек себе. - И нет оправдания тому, что дело дошло до этого.
- Снимай тунику и рубашку. - Виллем прикрыл глаза рукой. - Или не снимай, - добавил он, не отнимая ладони от глаз. - Но если не желаешь быть со мной честным, то уходи и больше не возвращайся, никогда.
Наступила тишина. Долго оба ничего не говорили, не двигались и не смотрели друг на друга.
Наконец Жуглет удостоверился, что обе двери комнаты заперты изнутри. Дрожащими руками снял пояс, тунику, рубашку и произнес еле слышным шепотом:
- Ну так смотри.
Виллем не сразу открыл глаза. А когда открыл, ему понадобилось приложить руку ко рту, чтобы заглушить восклицание. Одетая лишь в нелепо большие мужские штаны, перед ним стояла тоненькая гибкая женщина. Ее маленькие груди были полностью обнажены. У этой женщины было лицо его друга, но улыбалась она с робостью, Жуглету совершенно не свойственной. Черты лица, которым, на взгляд Виллема, всегда не хватало мужественности, сейчас выглядели не в полной мере женственными.
- Моя жизнь теперь в твоих руках, - тихо произнесла Жуглет и с хмурой полуулыбкой добавила: - Виллем, у тебя челюсть отвисла.
Рыцарь резко закрыл рот, постоял, стараясь прийти в себя, потом походил по комнате, разглядывая это новое непонятное существо под всеми возможными углами зрения.
- Кто ты? - произнес он хрипло, когда дар речи вернулся к нему.
- Мне казалось, мы это уже выяснили. - Жуглет попыталась рассмеяться, но у нее не получилось. - Или ты хочешь, чтобы я сняла штаны?
- Ты знатная дама? Крестьянка?
- Менестрель.
- Ты стоишь голая у моей постели, - произнес он, как будто говоря о чем-то абсолютно невообразимом.
- Нет. - Дрожащими пальцами Жуглет развязала шнурки штанов, предоставила им упасть на пол и аккуратно перешагнула через них. Виллем только и мог, что в полном остолбенении смотреть. - Вот теперь я действительно стою голая возле твоей постели.
- Ты шлюха? - быстро спросил он.
На ее лице выступила краска гнева, но потом она рассмеялась.
- Нет, я менестрель и твой друг Жуглет. Не делай поспешных выводов.
Виллем немного пришел в себя.
- После такого обмана я имею права делать что угодно!
- Потише! Если уж на то пошло, ты сам обманывался, - отпарировала Жуглет. - Я когда-нибудь утверждала, что я мужчина? Я ни разу не солгала насчет своего пола. А сейчас я надеялась, что моя откровенность принесет тебе облегчение. И подумала, что… - Она замялась. - Подумала, что ты меня обнимешь.
- Я не могу тебя обнять, - слегка шокированный, отозвался Виллем. - Ты… ты женщина, которая стоит голая у моей постели.
- Ты предпочитаешь, чтобы я оделась?
- Нет, - произнес он так поспешно, что она, несмотря на все страхи, откинула голову и от души расхохоталась.
Этот смех был столь характерным для Жуглета, что у Виллема закружилась голова - так трудно было увязать хорошо знакомый смех с тем фактом, что он исходит из уст женщины.
- Тогда, может, я сяду?
Он торопливо окинул взглядом комнату, словно внезапно устыдившись ее холостяцкого состояния, явившегося результатом деятельности Эрика.
- Я… подожди, я найду тебе местечко поудобнее, - забормотал он и нагнулся, чтобы подобрать упавшее на пол одеяло.
- О, ради всего святого! - Жуглет потянулась за туникой. - Надену-ка я пока это, в надежде, что потом ты наконец придешь в себя.
Она натянула тунику, но не стала подпоясываться, предоставив ей свободно свисать.
Виллем застыл на месте, не сводя взгляда с одеяла в своих руках. С чего это вдруг ему захотелось его подобрать? Швырнув одеяло на пол, он пристально посмотрел на Жуглет.
- А Линор знает? - спросил он. - Вы, сговорившись за моей спиной, разыгрывали из меня дурака?
Жуглет поспешила успокоить его.
- Линор я никогда ничего не говорила. И из тебя дурака тоже не делала, Виллем. Может, я сама была дурой, а ты стал жертвой моей глупости. Это вовсе не одно и то же.
Он опять смерил ее долгим, скептическим взглядом. Она стояла покорно, опустив руки и высоко подняв голову, что дало ему возможность как следует рассмотреть неожиданно ставшее таким чужим лицо.
- Но зачем? - наконец нарушил молчание он.
- Зачем жить под личиной мужчины? - переспросила она, сопровождая свои слова характерным для Жуглета пожатием плечами. - А если нет, то каковы, по-твоему, были бы мои перспективы?
- Я имел в виду - зачем тебе понадобился я? Зачем ты сделала так, чтобы я оказался здесь?