Весело ухмылявшийся негр, слуга гостиницы, притащил в номер Джонсона глубокое деревянное корыто и наполнил его водой. Тогда Шольз извлек из своего таинственного ящика какой-то, по-видимому, металлический предмет. Это было веретенообразное тело длиной в три четверти метра, выкрашенное голубовато-зеленой краской. Один конец этого тела был острый, другой несколько срезан. И у срезанного конца имелось поразившее меня приспособление: заключенное в неподвижном ободе подвижное колесо с мелкими, причудливо изогнутыми лопастями, колесо это сидело на оси, выдвинувшейся из веретенообразного тела.
- Это и есть ваш "Гимнот"? - осведомился Джонсон с любопытством.
- Да, - коротко ответил Шольз, старательно заводя при помощи массивного ключа какую-то пружину, помещавшуюся в корпусе "Гимнота".
Затем он осторожно спустил "Гимнота" в воду. Веретенообразное тело почти совершенно погрузилось в воду: наружу торчала только маленькая верхняя площадка и заводной ключ.
В то же мгновенье колесо принялось крутиться, разгребая лопастями воду, и "Гимнот", правда, очень медленно, почти, незаметно, но все же пополз по воде, или, вернее сказать, под водою.
Все корыто было длиной около полутора метров, и потому "Гимнот" скоро уткнулся острым носом в противоположный край. Дальше ему идти было некуда. Шольз флегматично вынул его из воды, перевернул, снова опустил в воду, и "Гимнот" прополз обратно до другого конца корыта.
- Занятная штука! - вымолвил наблюдавший эволюции "Гимнота" Костер.
- Очень! - подтвердил Джонсон.
- Не пройдет двадцати пяти лет, - живо отозвался молодой инженер, - не пройдет, джентльмены, и двадцати лет, может быть, - как всем вашим ста двадцати пушечным фрегатам военного флота вот эта штука положит конец.
- Вы в это верите? - усомнился Джонсон.
- Я это знаю, - с сознанием своего достоинства ответил механик. - Обдумайте хорошенько, джентльмены, и вы сами поймете, какой переворот произведет наше изобретение в мировом судостроительстве…
- Вы говорите "наше" изобретение. Разве не вы один являетесь его автором?
- В том виде, в каком оно находится сейчас, - да, автором являюсь я. Но начало положено моим великим учителем, мистером Фултоном, изобретшим первое управляемое паровое судно.
- Я что-то слышал о мистере Фултоне в связи… в связи с экс-императором Наполеоном, - переглянувшись с Костером, заметил Джонсон.
- Вероятно, вы слышали вот что: мой учитель предлагал десять лет тому назад императору французов одно изобретение. Если бы Наполеон не был тогда чем-то ослеплен, если бы он не поддался непонятному капризу, он не сидел бы теперь пленником англичан на острове святой Елены, - пылко ответил молодой инженер.
- Не увлекаетесь ли вы, молодой человек? - остановил его Костер.
- Я увлекаюсь? - вспыхнул инженер. - Но вы, значит, не знаете сути переговоров Фултона с Наполеоном. Вы, как и миллионы вам подобных, не хотите отрешиться от рутины, от традиций.
- Не так громко, молодой человек! - предостерег его Джонсон.
- Вздор! - почти закричал Шольз. - Мне нечего скрывать! Да и какой это секрет? Весь мир знает это! Или, вернее сказать, весь мир не хочет знать этого! Но истина остается истиной! Когда-нибудь история вынесет свой приговор! Да, впрочем, она уже вынесла его. Ведь, Наполеон - пленник Хадсона Лоу. Ведь его мечты о мировом владычестве навеки разбиты, а Англия торжествует.
- А что было бы, если бы он послушался вас? - полюбопытствовал Костер.
- Что было бы? Он был бы владыкой мира, а Англия была бы его рабыней! - пылко ответил Шольз.
- Не можете ли вы рассказать нам подробности дела? - снова переглянувшись с Костером, предложил Джонсон.
- Конечно, могу! - отозвался инженер. - Я ведь ездил во Францию с Фултоном. Я был в военном лагере императора при Булони. Я присутствовал при объяснениях, которые Фултон давал и самому императору и вызванным из Парижа членам Академии. Но эти господа высмеяли Фултона. А император… Император счел его за обманщика и шарлатана. И этим он подписал свой смертный приговор. Да, да! Не переглядывайтесь, джентльмены! Смертный приговор, говорю я! И смертный приговор тому делу, о котором он мечтал всю жизнь! Кто раздавил Наполеона? Россия и Англия! Почему он пошел на Москву? Чтобы принудить императора Александра вновь заключить с ним союз против Англии! И он был прав: единственным серьезным и непримиримым врагом его была именно Англия. Наполеон погиб только оттого, что оказался бессильным переправить свои войска в Англию и взять Лондон, это сердце образовавшейся против него коалиции.
Что мешало Наполеону перебросить свои войска в Англию? Английский флот, превосходивший флот французский и количественно и боевыми качествами. Этот английский флот, - парусный флот, джентльмены, - был той стеной, о которую Бонапарт разбил свои силы, разбил свою упрямую голову. А мистер Фултон предлагал ему два средства, два могучих орудия для того, чтобы разбить эту стену, разнести ее в прах…
- И эти средства?
- Это средство - пар, джентльмены! Фултон, уже тогда обладавший секретом постройки судов с механическими двигателями, - предлагал императору французов в полгода снабдить весь его флот паровыми двигателями, которые освободили бы суда французов от рабства по отношению к ветрам и течениям. Те же бриги, те же фрегаты, те же барки, но снабженные колесами, вот такими, как мой "Гимнот", - суда, могущие плыть и против ветра, не лавируя, - эти суда были бы непобедимым соперником для судов парусного флота англичан. Армия Наполеона в течение пяти или шести часов с момента отправления из Булони могла быть уже у берегов Англии и высадиться в любом пункте в нескольких часах расстояния от Лондона, джентльмены.
Но эти бараньи головы, эти "бессмертные" французской Академии наук, не поняли всего значения величайшего изобретения всех веков и народов!
- А Наполеон?
- А Наполеон, который был занят какими-то другими планами, заявил, что он предпочтет истратить потребные на вапоризацию флота миллионы на отливку сотни другой пушек для его любимого детища, для артиллерии… В нем сказался артиллерийский поручик Тулона…
- Но вы, мистер Шольз, говорили о двух изобретениях, предложенных вами Наполеону. Какое же второе?
- Подводный корабль, джентльмены! Прототип моего "Гимнота"! Железное, или, вернее, стальное судно, снабженное паровым же двигателем для плавания на поверхности. Это судно обладает приспособлениями, позволяющими ему, по желанию, в пять минут, наполнив нижние резервуары водой, погружаться на любую глубину и там скрываться от взоров врага.
- А двигаться под водою оно может?
- Может! Но уже не при помощи паровой машины, понятно, а при помощи применения мускульной силы.
- И какова скорость движения?
- На поверхности - до десяти километров в час! Под водой - три километра!
И опять Костер и Джонсон переглянулись.
Минуту спустя Джонсон задал изобретателю вопрос:
- Скажите, мистер Шольз, как вы думаете, в какую сумму обошлось бы сооружение "Гимнота" такой величины, чтобы на его борту могла поместиться команда в тридцать или сорок человек?
- От трехсот до четырехсот тысяч долларов!
- В какой срок вы могли бы выстроить эту штуку?
- При нормальных условиях - в полтора года. Если заказчик не будет жалеть денег на повышенную плату рабочим и не будет скупиться на материале, - в год, даже в десять месяцев!
- Какова сумма вашего личного вознаграждения?
- Сто тысяч долларов!
- Это окончательно? Уступки не будет?
- Ни единого цента!
Переглянувшись с Костером, Джонсон сказал:
- Я согласен на ваши условия. Можем сейчас же приступить к выработке контракта?
- Да!
Я слушал эти разговоры, и у меня кружилась голова, и я не знал, не во сне ли я вижу фигуры Костера, Джонсона и Шольза, откуда-то появившиеся бумаги и чертежи, пучок английских ассигнаций, перешедший из рук Костера в руки Шольза.
- Джонни! - как сквозь сон услышал я голос Джонсона. - Джонни! Тебе следует пойти прогуляться. Но, разумеется, о том, что ты тут видел и слышал, ты будешь молчать. Понимаешь? Иначе будь я проклят, Джонни, если ты когда-нибудь сделаешься мужем моей племянницы! Понимаешь?
- Будьте спокойны, дядя Сам! - поторопился я успокоить его.
Следуя совету, или, вернее, приказанию Джонсона пойти прогуляться, я покинул гостиницу и направился в славившееся тогда в Новом Орлеане "итальянское кафе" - писать письмо моей милой Минни в Лондон.
V
Подводная лодка мистера Шольза и пакет m-elle Бланш. Двойник Наполеона
В Новом Орлеане мы с Джонсоном и Костером загостились: пробыли почти четыре месяца.
Разумеется, никто не поверит, если я скажу, что меня не интересовала история с постройкой подводной лодки Фултона-Шольза. Интересовала не столько сама лодка стоимостью в пару миллионов франков, что по тем временам было чудовищной суммой, сколько загадка: для каких именно целей должна была служить Джонсону и Костеру эта лодка.
Признаюсь, я подозревал, что эти цели едва ли будут добрыми: я думал, что Джонсон вошел в компанию с Костером, и они намерены заняться в грандиозных размерах провозом контрабанды подводными путями.
Идея, надо признаться, была более чем соблазнительной: ведь на одном провозе в Англию итальянского шелку и французских бархатов в те годы можно было зарабатывать буквально миллионы. Россия после войны с Наполеоном повысила таможенные ставки на золотые и серебряные изделия и на все вообще предметы роскоши. Германия страшно нуждалась в дешевом сахаре.
Словом, найдите только возможность незаметно с моря проникать в устья охраняемых таможнями рек, - и вы будете грести золото лопатами.