В беспокойных отношениях с переселенцами больше всего шума наделали апачи, однако лучшими вояками всегда оказывались команчи - эти кривоногие римляне Нового Света добирали храбростью и смекалкой там, где не могли взять числом. А от рассказов о команчах Грешам свернул к теме неурядиц в своем злополучном городке.
Не стану пересказывать историю его словами - во-первых, получилось бы слишком длинно, а во-вторых, мне не припомнить всего, что он наговорил за время нашего долгого возвращения в Эмити. Общая же суть была такова.
Лет пять тому назад Питер и его брат Лестер перебрались на Запад и как-то раз во время большой охоты остановились в Эмити. Братья выехали из дому для того, чтобы развлечься, а заодно получше узнать эти края, но, пока были в городе, апачи совершили на него набег и увели много лошадей. В ходе наспех организованной погони погибла пара лучших людей городка, и тогда была предпринята карательная операция, в которой участвовали все, кто только был способен сидеть в седле и держать ружье. Апачей они настигли, но поздно - основная часть работы уже была сделана за них. Пока шла перестрелка с дозорной группой, с противоположной стороны на апачей напали команчи и прошлись по ним как огонь по сухой траве. К тому времени, как подоспели белые люди, команчи уже умылись кровью своих врагов и распевали победные песни, размахивая скальпами.
Оставалось лишь поздравить их, после чего отряд имел неосторожность устроиться на ночлег бок о бок с индейцами. Однако около двух часов ночи началась потасовка. Вскоре команчей стали теснить, белые люди перешли в решительную атаку, во время которой один из них был выброшен из седла пулей, попавшей ему в голову почти на излете и потому не причинившей особого вреда.
Не выдержав натиска, команчи бросились бежать, но захватили с собой того бледнолицего, упавшего с лошади. А через пару суток, когда оторвались от погони и ушли на безопасное расстояние, подверг нули беднягу всем пыткам, какие только пришли им на ум, наслаждаясь его мучениями.
Главное в этой истории то, что замучен был не кто иной, как несчастный Лестер Грешам.
Когда до ушей Питера дошла весть о том, какую смерть принял его брат, он в тот же миг поклялся отомстить команчам, выследить и казнить того, кто руководил истязаниями, - вождя по прозвищу Красный Коршун.
Чтобы продолжить войну с индейцами, Грешам поселился в Эмити, поскольку городок находился как раз на пути их частых рейдов в глубь Мексики. Благодаря тому, что в окрестности было много рудников и процветало скотоводство, Эмити - в те дни он еще назывался по-другому - служил хорошей приманкой для мародерствующих команчей. А Питер знал, как захлопнуть ловушку.
Поначалу ему везло. Он устраивал засады, истребляя целые отряды индейцев, и их лучшие воины с предсмертным воплем отправлялись на вечную охоту в Долину Предков. Но через некоторое время Красный Коршун обнаружил, что его отборное войско сильно поредело, и тогда стал играть по другим правилам.
Этот краснокожий был весьма талантлив. Будь он белым, мог бы, наверное, стать каким-нибудь промышленным магнатом. И придумал вот что: вместо того чтобы теребить врага периодическими походами, начинавшимися издалека, обосновался в холмах рядом с городком, чтобы банда головорезов - немногочисленная, но находящаяся в опасной близости - угрожала ему постоянно. А пополнял ее Коршун не только соплеменниками. Кругом хватало негодяев, рядом с которыми самые кровожадные индейцы казались невинными детьми. Даже храбрейшим из краснокожих подчас не доставало той безжалостности и той отрешенности, которыми обладали другие члены этой шайки.
Мало-помалу Красный Коршун окружал себя мексиканцами-полукровками, жившими по другую сторону реки, а к северу от нее подбирал белых выродков всех мастей - грабителей, воров, закоренелых убийц.
Когда же достойная команда наконец была собрана, мудрому вождю пришла в голову еще одна идея. Он увидел, что индейцы в его банде оказались в меньшинстве, а скопившийся вокруг него сброд трудно отличить от жителей Эмити. И тогда решил, что будет недурно, если его люди примешаются к тем толпам, которые топчут, улицы городка.
Его верные слуги под тем или иным предлогом стали проникать в Эмити, и с тех пор благодаря их донесениям шайка уже не грабила наудачу. Если почтовая карета везла в город деньги, или готовилась к отправке партия золота, или карточный игрок отбывал с набитым кошельком, это сразу становилось известно Красному Коршуну, который, сверкнув единственным глазом, ибо другой у него был навсегда погашен в бою, собирал ораву бандитов и всякий раз действовал наверняка, нападая на жертву в нужном месте.
Со временем постоянные грабежи поставили под угрозу само существование Эмити. Но что самое страшное, его жители знали - бандитские лазутчики находятся среди них, однако никто не мог с уверенностью указать на шпиона пальцем. Это создавало почву для всеобщей подозрительности, косых взглядов и ссор на пустом месте. Дружеские отношения стали недолговечными, под мирным названием городка происходили постоянные раздоры.
Такова была история, которую поведал мне Питер Грешам по пути, перемежая ее многочисленными отступлениями о разного рода достопримечательностях.
Из его рассказа я почерпнул немало, однако самым интересным для меня было то, о чем он не сказал прямо, - нескончаемая дуэль между свирепым Красным Коршуном и хладнокровным Питером Грешамом, который все еще не отомстил за брата, но не успокоится, пока этого не сделает.
Потрясенный до глубины души, я тщетно пытался представить, откуда в человеке берется такая одержимость, что он может на пять долгих лет безвылазно засесть в глуши, выжидая, когда подвернется возможность свести счеты. А чтобы заполнить время, начинает даже делать карьеру, пользуясь лишь теми средствами, какие лежат прямо под рукой. Я вспомнил его салун и все, что было внутри. И мне подумалось: никто не вправе упрекать Грешама за то, что он гребет деньги лопатой. Этот человек стремился к богатству, как и все вокруг, - просто был более удачлив, чем остальные. Его мнимые пороки были всего лишь пороками страны, в которой он жил.
Пребывая в этих раздумьях, я увидел впереди Эмити.
Глава 6
РУЧАТЕЛЬСТВО ГРЕШАМА
Завидев городок, я уже не мог внимательно слушать моего спутника. Вместо этого стал припоминать, какие взгляды посылали мне люди в салуне. От этих воспоминаний холодело в животе, о чем тут же и сообщил Грешаму, - потому что, как я уже говорил, у меня не было привычки скрывать мои мысли. Питер выслушал мое признание с улыбкой и пожал плечами.
- Вряд ли тебе что-либо угрожает, покуда есть, кому за тебя поручиться, - заявил он.
Не прошло и пяти минут, как я получил подтверждение его словам. У первых домов я слез с лошади, а когда мы вдвоем зашагали по улице, нам повстречались двое мужчин. Завидев нас, они застыли и стали сверлить меня глазами. Моя правая рука привычно дернулась к кобуре, но искоса я посмотрел на Грешама.
Он помахал мужчинам рукой, и, думаю, только поэтому в меня не полетели пули. Ведь эти парни были в салуне, когда мне велели убраться из городка и не возвращаться под страхом смерти.
После приветствия они пошли нам навстречу. Вернее, навстречу Грешаму.
- Пит! - обратился один из них. - Ты, должно быть, не знаешь, что у тебя за попутчик. Хочу тебя предупредить"..
- Знаю, знаю, - оборвал его Грешам. - Этот парень - мой друг. Познакомьтесь, это…
- Не будем мы с ним знакомиться! - закричали парни почти хором. - Сперва послушай, как он ввалился в салун и начал…
- Да, я знаю, - сказал Грешам, - и про то, как он поцапался с Сэмом, и про то, как ввязался в ссору с вами, дал Кеньону по зубам.
- Он что, сам тебе все рассказал?!
Можно сказать, они смотрели на меня совеем другими глазами, а я в который раз втайне порадовался, что взял за правило говорить людям: одну только правду. Видно было, что я все равно не нравлюсь этим ребятам - и мне ли было их в том винить? - но они, по крайней мере, могли изменить свое первоначальное мнение, а о большем не стоило и мечтать.
- Да, он сам мне все рассказал, - подтвердил Грешам. - А потом изъявил желание вернуться в Эмити и показать себя с лучшей стороны. Я заверил его, что при таком раскладе город не откажет ему в гостеприимстве. Или я ошибаюсь?
Секунду они молчали, разглядывая меня с сомнением. Но слово Грешама имело слишком большой вес, чтобы парни повели себя нелюбезно. А ведь еще две-три минуты назад хотели изрешетить меня пулями! Стало ясно, что Грешам - куда более крупная фигура в Эмити, чем я мог предположить, иначе не заставил бы их не только говорить, но еще и думать так, как ему того хотелось.
- Ну что же, - сказал один из них. - Всегда рад познакомиться с твоими друзьями, Пит, и звать их по имени. Держи! - И протянул мне свою ладонь.
- Эх, черт! - улыбнулся другой. - Я не такой уж умник, чтобы мне нечему было у тебя поучиться, Грешам. Пожалуй, тот, с кем ты водишь дружбу, и мне сгодится в друзья!
Я по очереди пожал руки двум моим заклятым врагам, а потом еще услышал, как они обещают Питеру Грешаму попросить своих товарищей, чтобы о происшедшем в салуне было поменьше болтовни. Когда мы расстались с ними, я не выдержал и воскликнул:
- Дружище, если только меня примут, я останусь здесь насовсем!
Грешам повернулся и торжественно пожал мне руку:
- Такие люди, как ты, Шерберн, нужны в Эмити. Тебе тут будут рады.
Наверное, по этой причине он и спешил меня со всеми помирить. Двое уже стали моими друзьями с его легкой руки, а теперь он заявил, что мы немедленно пойдем к Тому Кеньону.