* * *
Скудная жизнь приморских тавров не имевших большого количества скота заставляла заниматься рыбной ловлей и более выгодным ремеслом – пиратством, ведь оживленные торговые пути шли через Залив Сокровищ. Атрид долго мучился, что участвует в пиратских налётах, а потом успокоился, ведь и дома, в Греции, постоянно были войны или стычки с соседними народами или другими иностранцами издалека. "Дельфин" сгинул в землетрясение, и пришлось Атриду теперь возглавлять пиратов "Ракушки", как самому грамотному и бывшему кормчему. Тавры полностью доверяли ему, увидев и почувствовав, что он стал своим, ведь Окса крепко держала его любовными узами.
Атриду надо было придумывать новую привлекательную ловушку для проходящих мимо кораблей. Это было нелегко, ведь хитроумные тавры уже много раз применяли всевозможные варианты всяких "заманок" и "крючков", чтобы обмануть кормчих и команды моряков.
– Попробуем приманить на горящий огонь в ночной темени, может, корабли, словно мотыльки полетят к сверкающим искрам? – советовался Атрид с Оксой.
– Как ты это мыслишь?
– На дне камары установить пол амфоры с днищем, разжечь в ней костёр и пусть стремятся любопытные узнать, что это за огонь в море пылает?
– А дальше?
– Мы сидим у костра, подбрасываем дровишки, поём песни, к нам подплывает хорошая рыбина-корабль и пока команда рассматривают и расспрашивают нас, а их уже пиратские лодки окружили и атакуют со всех сторон.
– Отличная идея и надо быстрее испробовать её! – похвалила Окса задумку мужа, а он раскраснелся от женской похвалы.
– Ночи надо выбирать тёмные, теперь лунный свет может стать предательским для нас, выдавая пиратские лодки, стоящие в засаде.
– Будем высматривать подходящие условия, и ждать удачи!
Уже скоро подвезло, бархатная ночь окутала мир, и в центре непроглядной темноты сверкал красный огонь, как упавшая звезда. Мерцающий зрачок больше похожий на горящий глаз черного чудовища с невидимыми формами. Но он звал к себе своей таинственностью, привлекал загадочностью золотого ореола. Огонь неподвижно стоял и колыхался на месте, то вдруг начинал медленно кружиться, рассыпая искры, то угасал, но вновь разгорался трепетно и ярко.
– Что это за ночное чудо? – заметили странный огонь с проходившей мимо биремы.
– Подойдём поближе и рассмотрим неизвестное и непонятное! – решил кормчий.
И корабль стал медленно подгребать, разрезая темноту, к полыхающему огню, будто всплывшему со дна моря. Напряжение и волнение летало среди команды судна, десятки глаз внимательно всматривались в пылающую загадку, высказывая различные предположения.
– Похож на кровавый глаз неведомой большой рыбины?
– А если глубоководный осьминог?
– Может, плавающий фонарь?
– Это живой огонь!
– Да, это костёр!
– Но кто его разжёг далеко в море?
– Сколько стадий до берега?
– Сейчас узнаем!
– Там какая-то парочка милуется!
– Нет, они, кажется, молятся?
– Пеаны поют.
Огненная лодка быстро сближалась с биремой. Атрид и Окса, разожгли факела и стали размахивать огнями, будто выписывая какие-то колдовские знаки, призывая и привлекая внимание.
– Что за сигналы они нам передают?
– Может, терпят бедствие?
– Возьмём их на борт?
– Вместе с лодкой?
Но тут красный язык пламени мгновенно загас, от черпака брошенной воды, и черная темень снова липкой патокой залила глаза команды, уже привыкшей к сияющей звездочке костра.
И вдруг корабль вздрогнул, будто проклятие море плеснуло в него адской волной, со всех сторон судно штурмовали пираты с устрашающими победными криками. Неистовые в силе, видящие даже во тьме, ловкие и бесстрашные они, будто внезапная буря, обрушились на малочисленную команду биремы, ведь прикованные гребцы-рабы не могли оказать им никакого сопротивления.
Свидетелем невиданного поединка стала черная масса волнующей живой воды, мгла застывшего неба и темнота, хоть глаза выколи.
Только кормчий и его окружение из нескольких моряков встретили смертельный бой во все оружие. Они поспешно зажгли масляные светильники, и яркий свет выхватил из тьмы всю драму ночной битвы на корабле: чернобородых пиратов с короткими мечами – аккинаками в руках, лезущих по бортам, растерянные лица рабов, сжавшиеся от страха, немногочисленных защитников судна тоже ослеплённых темнотой. Но освещённые, вдруг вспыхнувшим светом, обороняющиеся оказались хорошими мишенями для стрелков тавров, оставшихся в лодках, пронзивших кормчего и его верных телохранителей разящими стрелами. Дальше сопротивляться было не кому, хотя небольшой отряд гоплитов, выпивших много хеников вина, крепко спали в каюте и не слышали быстротечного боя, шума и криков. С ними сонными расправились пираты, закололи, забрали оружие и выбросили трупы за борт.
Всё. Судно стремительно и успешно захвачено.
Счастливая, ликующая радость пиратов выливалась восторженными криками, а на лодках зажглись огни в больших и широких донышках амфор, налитых маслом, освещая мощный и тяжёлый корпус деревянной рыбиныбиремы с двумя рядами вёсел. И большие глаза, нарисованные на носу корабля, сверкали, будто живые.
Замысел пиратской ночной атаки Атрида удался на славу.
– Ты, молодец, муж, талантлив и умён! – первая стала хвалить его Окса.
Крики похвалы раздались и от пиратов-тавров, будто победой над биремой приветствовали своего нового предводителя. Слишком надолго, а, может, и навсегда пропал "Дельфин".
Атрид, как бывший кормчий, вновь стал на привычное место, но не послал корабль в плавание, ведь нужно было дождаться рассвета, чтобы успешно причалить к берегу.
* * *
Ха! Что случается в этом мире, но неожиданно объявился живой и невредимый "Дельфин", тайно приплывший в "Залив Сокровищ" и случайно наткнувшийся на Атрида. "Дельфин" явился за своими сокровищами, спрятанными в "Ухе острова" Большой Брат.
Атрид рано утром направлялся к острову, надеясь встретить Афалину, давно не появляющуюся в заливе. И вдруг увидел, как к острову в утреннем тумане скользнула незнакомая лодка с мачтой и свернутым парусом. Почувствовав какую-то тайну в появление незнакомца, Атрид затаился, наблюдая за действиями чужака. И к своему большому удивлению узнал в нём здравствующего "Дельфина", который проворно лазал по скалам, пытаясь найти "Ухо острова". Это ему не удавалось, он, не понимая в чем дело, вторично рыскал по обрывам, думая, что просто не заметил своей тайной пещеры. И снова неудача! Опять он кинулся в обход и осмотр рваного рельефа острова, тщательно осматривая и проверяя каждый метр земли. Но пещера сгинула, пропала, канула в небытие. Испарина покрыла лоб "хозяина пещеры и её сокровищ". От злости он продолжал метаться по острову, всё ещё надеясь найти своё заветное место. Но скалы, словно сомкнули свои пещерные губы мертвой хваткой, и, презрительно и молча, взирали на неудачника.
И тут "Дельфин" увидел лодку Атрида, схоронившуюся с другой стороны острова.
– Гей, моряк, кого ты ищешь? – закричал "Дельфин".
– Тебя, "Дельфин", рад увидеть живым и здоровым!
– А, это ты, Атрид! Плыви сюда! – Разрешил "хозяин острова" войти в его записные владения.
Друзья-пираты крепко обнялись при встрече, удивлённо рассматривая друг друга, будто восставшие из могилы.
– Ты не утонул во время землетрясения? Как ты спасся? Куда ты пропал? Где сейчас обитаешь? – закидал Атрид вопросами "Дельфина".
– Ты тоже жив? А где Окса? Как поживает "Ракушка"? Что делает вождь "Вир"? – отвечал вопросами "Дельфин".
– Всё по-старому в "Заливе Сокровищ"! Те же пиратские вылазки, та же грубая и желанная жизнь. Но я хочу услышать про твои приключения? – нетерпеливо спрашивал Атрид.
– Моё спасение в бушующем море после землетрясения – это длинная и драматичная повесть о выживание!
– Рассказывай?
– Нас видят пиратские часовые?
– Нет, два дня назад мы ночью захватили бирему, и пока все отдыхают до следующей пиратской схватки.
– Тогда хорошо, я не хочу встречаться ни с кем, у меня новая и другая жизнь!
– Я сгораю от любопытства от твоего спасения во время землетрясения?
– Ладно, слушай: – Когда рванул самый главный и сильный подземный толчок и греческий корабль развалился на щепки, то и нашу лодку захлестнуло и затопило. Я вынырнул и уцепился за плавающий кусок большого бревна. Всё вокруг грохотало и кружилось в страшном хаосе. Мир раскололся на две части – гул и рёв моря и загадочная тишина небес! Но в гибельной какофонии звуков и взрывающейся воды и земли, я услышал тонкий отчаянный крик женщины, раздирающий душу. Она погибала и молила о спасение!
Я кинулся в её направление и увидел молодую гречанку с разбитого судна, протянул ей руку и помог закрепиться за моё бревно.
Так мы стали матросами нашего дрейфующего "корабля", носимой волнами по бурному и кипящему морю. Я разорвал нательную рубашку на полосы и привязал свою одну руку и её тоже к бревну. На всякий случай, если вздыбится волна, чтобы бревно не выбило из наших крепко вцепившихся рук.