И Эвриал, попав к рутулам,
Без дела тоже не стоял.
Подобно земляку, огулом
Постылых в пекло отправлял.
Нигде не встретивши отпора,
Колол и резал без разбора,
Трудился, как в овчарне волк.
Косил подряд простых, вельможных,
И выборных, и подпомощных.
Кого сгребет, того и - щелк!А Регус прискакал с пирушки,
Разделся, жженки выпил он
И повалился на подушки,
Егo уже клонило в сон.
Но Эвриал кинжал Иула
Воткнул в раскрытый рог рутула
И горемыку приколол,
Ни дать ни взять, как цветик алый
Прикалывает к покрывалу
Дня украшенья женский пол.Остервенясь, в шатер к Мезапу
Рванулся было Эвриал,
И тот его зажал бы в лапу, -
Да земляка он повстречал.
Хоть Низ был сорванец немалый,
Лихой, запальчивый, удалый,
Однако удержал дружка:
"Врагам пустили кровь нехудо!
Пopa улепетнуть отсюда,
Чтоб не намяли нам бока".Как волк в овчарне втихомолку
Смиренных потрошит ягнят,
Как хищный хорь, подобно волку,
Терзает в темноте цыплят,
Как, накуривши дымом серным,
В ночи с нахальством беспримерным
Без шуму крадут бурсаки
Гусей, индюшек, уток жирных
Из хлева у гевалов мирных
(Чем промышляют и дьяки),Так наши смелые вояки,
В рутульский стан сумев залезть,
От крови красные, как раки,
Энея защищали честь.
А где любовь к отчизне светит -
Там вражья сила гибель встретит.
Там сердце крепче, чем свинец.
Не властна там судьба-злодейка.
Там жизнь - алтын, а смерть - копейка.
Там рыцарь, хват -любой птенец.Итак, задав рутулам жару,
Бродили Эвриал и Низ,
Как музыкан ты по базару,
Хотя от крови грунт раскис.
Поляк, об этом беспокоясь,
Жупан бы подоткнул по пояс,
А наши перли напролом.
Спешили удальцы к Энею -
Похвастать храбростью своею
И рассказать о Турне злом.Уже из лагеря счастливо
Ушли два дюжих молодца:
Лаптишки хлюпали, и живо
Стучали смелые сердца.
Явился месяц из-за тучи,
Рассеялся туман летучий,
Всё предвещало добрый путь.
И вдруг навстречу из долины
С полком латинские дружины -
Волсент! Как нашим улизнуть?Они, попавши в передрягу,
Бегут быстрее гончих псов.
Бедняги к лесу дали тягу
От супостатов, от врагов;
Так пара горлинок невинных
Летит - спастись в лесах пустынных
От хищных ястреба когтей.
Но если суждено быть худу -
Оно тебя найдет повсюду.
Не скроешься за сто морей!Наездники и пехотинцы
Пустились догонять вояк.
Опушку окружив, латинцы
Им не дают уйти никак.
Часть войска по лесу шныряла
И выследила Эвриала.
Проворный Низ на вербу влез.
Попался, как волкам овечка,
От вербы этой недалечко
Дружок его, головорез.И Низ увидел Эвриала,
Над коим тешились враги.
Душа его затосковала.
Зевесу крикнув: "Помоги!" -
Копье в латинцев он пускает,
Сульмону сердце пробивает,
Тот сразу валится, что сноп.
Как будто не было Сульмона!
Не охнув, не издавши стона,
Зевнул в последний раз и - хлоп.Стрела со свистом полетела
И Тагу врезалась в висок.
Его безжизненное тело
На желтый падает песок.
Волсент, бойцов утратив пару,
Клянет невидимую кару
И в ярости, как вол, ревет:
"За кровь моих Сульмона, Тага
Ответишь головой, бродяга!
Ступай за ними "обормот!"Без лишних слов на Эвриала
Он замахнулся палашом.
Вся храбрость Низова пропала,
И сердце стало кулешом.
К Волсенту мчится что есть силы:
"Творишь пеккатум, фратер милый,
Ты морс невинному несешь:
Я - стультус, лятро, нечестивец,
Злодей, неквиссимус, убивец!
Постой! Ты кровь напрасно льешь!"Рука Волсента не сдержалась:
Головку с плеч срубил он вмиг,
И кавуном она каталась.
Невнятно лепетал язык.
Кораллы губ уже синели,
И щеки алые бледнели.
Густых кудрей свалялся шелк,
Померкли молодые очи,
Покрывшись мглою вечной ночи,
И голос навсегда умолк.При виде трупа Эвриала
Рассвирепел его земляк,
И, выпуская злости жало,
К Волсенту ринулся смельчак.
Как молния летит сквозь тучу,
Промчался сквозь латинцев кучу,
Врага настиг в один момент.
Схватил его за чуб рукою
И в сердце меч всадил другою -
Дыханье испустил Волсент.Как искра с порохом зажженным
Должна исчезнуть заодно,
Так Низу с ворогом сраженным
Погибнуть было суждено.
Осатаневшие латины
Не пощадили казачины
И голову ему снесли.
Так Низ и Эвриал дружили,
Так жизнь отважно положили,
Посмертно славу обрели.Из крепких сучьев и брезента
Носилки смастерив, латынь
Поволокла на них Волсента,
Которому пришел аминь.
А две казацкие головки
С собой помчали, как дубовки,
Швырнув их попросту в мешок.
Но в лагере об эту пору
Застали, как на бойне, гору
Печенок, легкого, кишок.Как только небосклон зарделся,
Светильник Феба запылал,
Пан Турн покушал, огляделся
И снова биться пожелал.
Ударить приказал в клепало,
Чтоб войско сразу выступало,
И прихватить велел с собой
Казачьи головы для смеху,
Чтоб за недавнюю потеху
Троянцам отплатить с лихвой.Но в крепости, по уговору,
Молчком сидел троянский род;
Запрятались, как мыши в нору,
Когда вблизи мяучит кот.
При этом были все готовы
Погибнуть ради Трои новой
И чашу смертную испить,
Чтоб отстоять свою свободу,
Не покориться сумасброду,
Затрещину ему влепить.Рутулы налетели бурно.
Троянцы сдачи дали так,
Что брюхо скорчило у Турна
И расчесал икру вожак.
Велит он, вне себя от злости,
На глум поднять убитых кости,
Чтоб лютых недругов кольнуть:
На жерди перед самым валом
Несчастных Низа с Эвриалом
Головки буйные наткнуть.Троянцы с вала различали,
Чьи головы вблизи торчат,
И горькой предались печали,
Утративши таких ребят.
Ужасный слух про их кончину
Потряс троянскую дружину,
И слезы проливала рать.
Оцепенев от скорбной вести,
Едва не умерла на месте
Старуха, Эвриала мать.Как будто разум потеряла:
Седые волосы рвала
И в грудь со стоном ударяла,
Лицо щипала и скребла.
Вдоль вала бегала бабуся.
Когда же голову Эвруся
Она узнала на колу -
Еще сильнее заметалась:
Вопила, ерзала, каталась
И распростерлась на валу.Истошным голосом завыла:
"Сыночек, свет моих очей!
На то ль тебя я породила,
Чтоб сгинул от лихих людей?
Чтоб ты в недобрую годину
Увел старуху на чужбину
Свой век в сиротстве коротать?
Моя ты радость и отрада!
Моя заслона и ограда!
Ты на кого покинул мать?Куда идти убогой, хворой?
Кто злую долю облегчит?
Кто будет мне в беде опорой?
Кто участь горькую смягчит?
Теперь прощайте все поклоны,
Что получала во дни оны
От вдов, девчат и молодиц
За брови дивные собольи,
За очи ясные сокольи…
Ты был красою вечерниц!Найти бы мне твой труп казацкий
И тело белое обмыть.
Назло дружине супостатской
В могилу с честно проводить.
О боги!Я ли в том повинна,
Что вы единственного сына
Дозволили обречь на смерть
И молодецкую головку
Над бедной матерью в издевку,
Как тыкву, насадить на жердь?Недолго наживет на свете,
Рутулы, ваш собачий род!
Пусть вас казнят родные дети!
Пускай издохнет ваш приплод!
Как жаль, что я не зверь, не львица,
Не кровожадная волчица,
Чтоб вас, убийцы, растерзать!
Чтоб, исторгая рев из пасти,
Рвать сердце с требухой на части,
Мослы с рычаньем разгрызать!"Тут не один троянский воин
Сочувственные слезы лил.
Прощаньем горестным расстроен,
Асканий нюни распустил.
Сильнее всех сморкался, хлипал,
На недругов проклятья сыпал
Энея доблестный сынок.
С поклоном подступивши, бабку
Схватил Энеевич в охапку,
В землянку с вала уволок.А тут кричат и трубят в трубы,
В свистелки дуют и в рога,
Вопят, брат брата лупит в зубы,
Враг налетает на врага.
Тут - ржанье конское и топот,
Там - гомон, стукотня и ропот,
Смятенье, сто напастей злых!
Так сбитень пенится горячий,
Так в кабаке шумит подьячий.
Хоть, вправду, выноси святых!-Гей, муза! -к панночке стыдливой
Взмолюсь. - Приди, хоть на часок!
Прошу тебя, не будь спесивой
И помоги сложить стишок.
Ты дай мне силу и уменье,
Чтоб мог я описать сраженье.
Здесь должен твой звучать язык!
Ты, девка, слышно, не брыклива,
Да жаль, от старости сварлива.
Прости! я брякнул напрямик,И в самом деле провинился:
Девицу старой объявил,
Хоть с ней никто и не любился,
Не женихался, не шутил.
Ох, сколько муз таких на свете,
Во всяком городе, в повете!
Покрыли б доверху Парнас.
Я музу кличу не такую:
Веселую и молодую;
А старых - залягай Пегас!Рутулы кинулись на стены,
Карабкаются, как жуки.
Свирепый Турн, покрывшись пеной,
Кричит: "Дружнёнько, казаки!"
Троянцы тоже не зевают,
Швырять каменья поспевают,
Рутулов плющат, словно мух,
Толкут, как в ступе, вражье семя.
Рутулы упустили время,
И ослабел в них бранный дух.