День выдался солнечным. Тишина и покой располагали к отдыху, земля дышала миром и благоденствием. А ведь на востоке, юге и западе бушевала война. Ежесекундно гибли десятки, сотни людей, рушились дома. Лебволь вспомнил об этом, и ему стало стыдно. Там, на далекой родной земле, его товарищи, друзья сражаются с гитлеровцами, а он раскатывает с дочкой ярого фашиста, врага своего Отечества, и любуется живописной природой.
Эрна, видя грусть на лице жениха, шутливо схватила пальцами мочку его уха, пытаясь развеселить. Лебволь отвел голову в сторону, улыбнулся. Эрна приняла улыбку за одобрение и обняла Леби.
- Хочешь, чтобы мы оба врезались в дерево или оказались в кювете? - спросил Лебволь.
Эрна негромко засмеялась, еще теснее прижалась к жениху.
- С тобой, дружок, куда угодно…
- Даже в тот, лучший, мир?
- Даже в тот…
Останавливались в самых примечательных местах, осматривали окрестности, пили лимонный прохладительный напиток, ели бутерброды, смеялись, шутили и мчались дальше на юг. Регина, оказывается, до войны была в этих местах и потому показывала своим спутникам самое привлекательное, встречающееся на их пути.
К вечеру оказались в районе Хемница. С косогора открылась панорама небольшого озера, обрамленного зеленью деревьев и кустов. Справа к нему примыкал луг, туда и устремилась машина Регины.
- Вот здесь и разобьем наш бивуак! - сказала она.
Шоферы быстро поставили две палатки - для мужчин и женщин, сходили в лес, набрали валежника и развели костер. Горничные постелили в палатках постели, готовили ужин. Баронесса, Эрна и Лебволь осматривали берег озера, а Регина по-хозяйски командовала прислугой.
С пригорка к бивуаку спустился на велосипеде пожилой мужчина и предложил путешественникам устроиться в своей гостинице, находящейся рядом, за лесом. Баронесса, привыкшая к неге в дорогих покоях, не прочь была на ночь перебраться в гостиницу, но Эрна хотела заночевать в палатках, здесь, у озера. Это, по ее мнению, давало возможность погулять вдвоем с Лебволем по окрестностям.
- Я сама съезжу в гостиницу, - заявила Регина. - Все разузнаю, и тогда решим окончательно.
В ожидании возвращения Регины Лебволь и Эрна отправились прогуляться вокруг озера. Лебволь решил именно сегодня посвятить своей невесте весь вечер, чтобы завтра она отпустила его для поездки на завод к Юргену Лаутербаху. В кармане у него лежало письмо профессора к своему бывшему ученику и ассистенту, требовалось с ним переговорить обо всем наедине.
Они гуляли долго, в обнимку шагая по узкой, извилистой тропинке, без конца целовались - Эрна питала особую страсть к поцелуям. Протяжный гудок машины заставил их вернуться в лагерь. На расстеленном ковре был уже готов ужин. Возле Регины и баронессы они увидели высокого худощавого мужчину с длинными руками, учтиво слушавшего болтовню женщин.
- Посмотри, Эри, моя милая кузина по-своему оценила прелести местной гостиницы и вернулась оттуда с кавалером, - шепнул Лебволь невесте.
Молодой мужчина, которому можно было дать не более тридцати пяти лет, первым заметил приближающуюся влюбленную пару. Видимо, а них он уже слышал от Регины и потому с любопытством смотрел на Лебволя и Эрну.
- Леби, милый, позволь тебе представить доктора Юргена Лаутербаха, ученика нашего отца, - сказала Регина.
- Вы очень похожи на свою кузину, - смущаясь, произнес Лаутербах, пожимая руку Лебволю.
- Ничего удивительного! Они же оба Шмидты, - сказала Эрна.
Лебволь был благодарен кузине, что она избавила его от поисков Лаутербаха. Оказывается, она знала, где именно он находится, из гостиницы созвонилась с заводом и привезла Юргена сюда.
- Ты просто чудо, - шепнул ей Лебволь.
Ужин прошел весело и непринужденно. Лебволь был в ударе. Он играл на гитаре, пел с возбужденной от вина Эрной, даже пытался показать, как танцуют в Америке.
Только в полночь, когда усталая, но довольная компания начала расходиться по своим палаткам, ему наконец удалось остаться наедине с Лаутербахом. Юргену Регина предложила ночевать вместе с кузеном, на что тот с радостью согласился.
- Профессор Шмидт, ваш учитель, шлет вам большой привет, доктор Лаутербах, - сказал Лебволь. - Он желает снова работать вместе с вами и надеется скоро увидеть своего любимого ученика.
- О! Работать с таким выдающимся ученым, как профессор Шмидт, моя всегдашняя мечта! - произнес Лаутербах. - Но ведь сейчас война…
Лебволь передал Юргену письмо профессора, и тот, подойдя к костру, тотчас же прочел его. Глаза его при пламени костра светились восторженной радостью, продолговатое, с впалыми щеками, лицо дышало одухотворенностью.
- Неужели это возможно? Неужели возможно? - зашептал он, пораженный заботой старого профессора. - Вы сегодня принесли самую радостную весть в моей жизни, дорогой Лебволь! Позвольте мне вас так называть как кузена моего друга фрейлейн Регины и племянника моего любимого учителя.
- С удовольствием, Юрген! - ответил Лебволь. - Я очень хотел бы с вами подружиться.
- Считайте, мы уже друзья! - просто сказал Лаутербах. - Можете положиться на меня во всех делах.
Доктор Юрген Лаутербах понравился баронессе и Эрне, и утром за завтраком они вместе с Региной пригласили его к себе в гости. Юргену хотелось побывать в Вальтхофе, однако он ссылался на то, что слишком много работы у него на заводе.
- А мы поедем все вместе к вашему начальству и выпросим для вас отпуск! - сказала Регина.
Эрна обняла подругу, расцеловала ее.
- Регина, милая, ты просто умница! - Она обернулась к смущенному Юргену. - И пусть только ваше начальство попробует не отпустить вас! Я тут же позвоню папе…
Предложение Регины понравилось всем. На двух машинах баронесса, Регина, Эрна, Лебволь и растроганный заботой новых друзей Юрген поехали на завод.
Директор завода был польщен посещением родственников знаменитых немецких ученых. Он с радостью выполнил их просьбу и дал в канцелярию распоряжение срочно оформить документы на недельный отпуск доктору Лаутербаху. Лебволь намеревался сегодня же вернуться в Вальтхоф, но Эрна и слушать не хотела. Им было разрешено уехать на три дня, и она пользовалась этим правом.
Шумная компания вернулась на озеро, где их ждала сваренная на костре уха.
Вернулись из увеселительной поездки вечером на третий день. Баронесса и Регина с Лаутербахом проехали домой, а Лебволь вынужден был еще завезти Эрну. Он быстро распрощался с ней и вернулся в Вальтхоф. Регина после дороги принимала ванну, а профессор и Лаутербах мирно беседовали. По их оживленным лицам было видно, что оба они довольны встречей.
Юрген рассказал о своей скучной и однообразной работе на военном заводе.
- А вы, дорогой профессор, все еще занимаетесь своими известными на весь мир гербицидами? - поинтересовался он.
Шмидт сердито нахмурился и раздраженным голосом спросил:
- Разве вы, подъезжая к Вальтхофу, не заметили, как усиленно охраняется наш район эсэсовцами?
- Право же, нет. Нашу машину никто не останавливал. А я не глядел по сторонам. Мы разговаривали с фрейлейн Региной…
Шмидт долго молчал, взвешивая, раскрывать свои карты перед учеником или нет. Потом заговорил?
- Работа моя по-прежнему связана с органической химией. Но не с гербицидами! У меня много помощников, много хороших специалистов, а вот таких, как вы, нет. Если вы согласитесь работать со мной…
По студенческой привычке Юрген чуть привстал с кресла.
- Для меня это великая честь! - воскликнул он.
- Несмотря на войну, - продолжал профессор, - мы должны работать во имя будущей науки, на благо людей, а не против них.
Юрген утвердительно кивнул, посмотрел на молчавшего Лебволя и насторожился: куда клонит профессор? Раньше они говорили друг другу прямо, а сейчас учитель объясняет слишком отвлеченно.
- Я работаю на войну и на науку. А вот ваш однокашник доктор Штайниц - только на войну! Здесь, в Шварцвальде, он создает страшное оружие массового уничтожения всего живого - бактериологическое…
"Не может быть!" - хотел ответить ошеломленный Юрген и не смог произнести ни слова.
- Я тоже не лучше его, - донесся до него приглушенный голос профессора. - Создаю химическое оружие… Если оба эти чудовищных средства будут использованы нацистами, тогда конец цивилизации, конец науке…
Юрген решительно встал с кресла, щеки его пылали. Весь он напрягся, как тетива, всем своим видом впервые в жизни выражая протест любимому учителю.
- И вы предлагаете мне такую работу?! Это в корне противоречит моим взглядам. Я лучше буду продолжать трудиться на военном заводе и делать порох для немецких пушек.
Шмидт скривил губы, усмехнулся:
- Да, да, там у вас легче и, главное, безответственно, - с явной издевкой сказал он.
- Чего же вы хотите от меня, профессор? - простонал Юрген. Он тяжело опустился в кресло.