Линьков Лев Александрович - Большой горизонт стр 10.

- Сквернее скверного: задремал на ночной вахте. Бывший наш командир базы кавторанг Самсонов (он тогда еще в кавторангах ходил) влепил Алексею пять суток ареста, а комсомоль­цы добавили к старому выговору строгача с пре­дупреждением. Товарищ Баулин тогда тоже "на вид" в приказе по базе получил за упущение в дисциплине на корабле.

Не прошло и недели - снова наш Кирьянов, отличился: во время учебной тревоги без кара­бина из кубрика на палубу выскочил. Пробоина! Да еще при командире базы! Он тогда хотел списать Кирьянова с корабля на берег, да това­рищ Баулин поручительство за него дал. Само собой, еще двое суток на "губе" Алексею при­шлось отсидеть.

Вскоре, вот так же утром, я, будто невзначай, очутился рядком с Алексеем на этом самом мыске.

"Ба! говорю, тут Кирьянов! А я-то думал, что мне одному по душе эти камушки". Алексей вскочил было, да. я придержал его: "Сиди, сиди, мы не на службе". Он всем своим видом дает понять, что, дескать, не до вас мне, товарищ боцман, не до разговоров. А я будто и не заме­чаю его настроения, говорю: "Вот, мол, ты, Алеша, грамотнее меня, как-никак на педагога учился, небось физику насквозь знаешь".

"А что толку что учился, перебивает, только-напрасно деньги на меня тратили". (Чуете, на какой галс повернул?) Я обратно вроде бы не замечаю его ершистого настроения, иду прежним курсом: "Подмога мне твоя нужна, Алеша, будь. добрый, подскажи: какая лампа в высокочастот­ной части радиопередатчика является преобра­зователем, а какая усилителем промежуточной, частоты?"

"Этого-то, отвечает, я как раз и не знаю".

"Жаль, сокрушаюсь, и я, как на грех, запамя­товал! Салаги интересовались, а боцман Доро­нин отговаривайся: "В другой раз объясню". Срамота! У радистов спросить - вовсе стыда не оберешься..."

Сидим, молчим. Я покуриваю, Кирьянов ка­мушки с руки на руку перекатывает. Сроду я в таких артистах не бывал!

Выбил трубку, вздыхаю: "Эх, а еще в моряках мы с тобой, Алеша, ходим! Беда, что дружок мой один, дальномерщик с "Буйного", не в своей та­релке - он бы мне в момент все .разъяснил; вто­рую специальность освоил - радист первого класса. Да к нему сейчас и не подступись".

"Как это - не в своей тарелке?" - Алексей спрашивает.

"А вот так, на амурной почве: невеста у него на материке осталась. Клялась, божилась: "Ждать буду", а сама за другого выскочила".

Алексей и вовсе помрачнел (видно, понял на­мек!): "Насильно мил не будешь".

"Золотые слова, отвечаю. Вот и я дружку твержу: "Вместо, говорю, того, чтобы терзаться,, ты бы лучше мозги проветрил, делом бы каким-нито занялся, беседу бы с салагами, к примеру, провел насчет своего боевого опыта. Желаешь - я вмиг договорюсь с комсомолом. Глядишь, за делом и тоску унесет".

Опять молчит Алексей. Я, наверное, трубок пять выкурил. Спугнуть парня штука нехитрая, с бескозыркой в раковину спрячется и не выта­щить. С какого же фланга к нему заход сделать? Вспомнил вдруг, что он утром купался за базой, с отпрядыша нырял, говорю: "Как это ты рас­храбрился - вода-то ледянущая?"

"Мы, отвечает, в Ярцеве в Вопи - речка там, у нас такая - круглый год купались".

"А кто ж это "мы"? Что за лихие такие ре­бята?"

"Обыкновенные. Студенты". "Коллективно, значит, уточняю, коллектив штука великая: один человек камень поднимет, коллектив гору свернет. Вот бы нам молодых, матросов круглый год купаться приучить..."

На том наш разговор и закончился: подошло время заступать на вахту. А назавтра заглянул в библиотеку, спрашиваю: "Был у вас сегодня младший комендор Кирьянов с "Вихря"?- "Был". - "Какие книжки взял?" - "Справочник радиолюбителя". Ну, думаю, диагноз поставлен правильно.

Боцман набил новую трубку, раскурил ее, пу­стил кольцо дыма, которое вмиг разорвал ветер. - Какое же такое "лекарство" вы прописали Кирьянову?

- На соленой океанской водичке, - хитро прищурившись, повторил Доронин.- В тот год, как природой и положено, к концу мая началась пора бусов и туманов. Вы, случаем, не читали лоции Тихого океана и Охотского моря? Там все в точности описано: нет на земном шаре другого места, где висят такие туманы, как над Курилами. Неделями висят; Из-за тумана все так не­складно и приключилось.

Боцман в сердцах махнул рукой:

- Алешка Кирьянов тут ни при чем. Мы с ка­питаном третьего ранга, с товарищем Баулиным, осечку дали. Словом,- повторил он любимое словечко командира,- вернулись мы из дозора в одно майское утро - хоть сквозь палубу про­вались. Что тут пограничнику сказать? На туман жаловаться? На сулои - водовороты в этом са­мом в Малом проливе? Видите, как там закручи­вает? Жалься не жалься - "Хризантема" из-под самого нашего носа ушла, вильнула кормой в .каком-нибудь кабельтове.

Доронин даже сплюнул с досады.

- Туман туманом, а я эту шхуну-хищницу все равно распознал по оснастке. Говорю капитану третьего ранга: "Это, мол, та самая двухмачто­вая "Хризантема", что прошлой осенью удрала от нас на траверзе мыса Туманов". (Горбушу она будто бы тогда в наших водах ловила.) - "Не доказано",- отрезал товарищ Баулин. Раз­ве ему от моей догадки легче: не пойман - не вор! А когда капитан третьего ранга показал мне рапорт на имя командира базы, так лицом се­рый стал. Тут, извините, не только посереешь, в вяленую камбалу обернешься... Я этот рапорт вовек не забуду: "В полутора милях от выхода из Малого пролива в Охотское море во внезапно опустившемся сплошном тумане СК "Вихрь" попал в сильный водоворот и отклонился с курса на зюйд-зюйд-ост к острову Безымянный. Во избежание столкновения с рифами и отпрядышами был принужден повернуть на норд-норд-ост..." Доронин хлопком ладони вышиб из трубки пепел.

- "Хризантема" не дура - ждать нас не ста­ла. Но, между прочим, когда она кормой виль­нула в тумане, наш рулевой Игнат Атласов при­метил: вроде бы что-то выбросила за борт, чер­товка. Может, Игнату и померещилось, а я из-за его видения покоя лишился, никак не дождусь, когда туман развеет. Чуть развиднелось - ки­нулся на этот вот самый мыс, поглядел и на той же скорости загребаю на "Вихрь". Стучусь в каюту капитана третьего ранга. "Войдите!" - откликается. Вхожу. "Разрешите обратиться?", а глазом примечаю: не отдыхал командир - койка не разобрана, и домой не ходил. На сто­лике карта Курил разложена - промашку, зна­чит, нашу обмозговывает. Глянул на меня това­рищ Баулин недовольно так: "Что у вас, боцман?"

"Разрешите, говорю, мне сегодня заняться с младшим комендором Кирьяновым в отдельно­сти".

"Как это в отдельности?"

"Новое лекарство хочу на Кирьянове испы­тать: микстуру от хандры. Вреда не причинит, а польза может получиться двойная. Разрешите сходить с ним в Малый пролив".

Капитан третьего ранга аж вскипел: "Вы что, боцман, шутки вздумали играть? Мы же только что из Малого пролива!"

А я знай свое: "Мы, говорю, ходили на "Вих­ре", а я хочу прокатить Кирьянова с ветерком на тузике".

"На тузике в Малый пролив? Да еще с Кирья­новым? Ничего себе микстура! Верная же гибель!"

"Никак нет, говорю, товарищ капитан третьего ранга! Мне гибнуть самому не сподручно, я еще свадьбу не играл".

"Зачем же, спрашивает, вам понадобилось именно в Малый пролив?"

"На острове Безымянном, на отмели, обнару­жен неизвестный анкерок". "Кем? Когда?"

"Лично мной, докладываю, десять минут на­зад".

Капитан третьего ранга тут и вовсе заштормил: "Микстура! Кирьянов! С анкерка и надо было начинать!"

Поднялись мы быстренько на мыс, показываю: "Глядите! Вон там, под нависшей скалой". Товарищ Баулин за бинокль схватился. "Верно, говорит, анкерок! А вы уверены, что вчера его там не было?"

"Так точно, отвечаю, не было! На всякий пожарный, я каждый день на отмель погляды­ваю. В прилив эту отмель начисто затопляет". (А очередной прилив должен был начаться к ве­черу, унесло бы анкерок.)

Свой план я доложил уже в кабинете коман­дира базы товарища Самсонова. "Хризантема" выбросила анкерок,- показываю на карте,- вот здесь, в двух кабельтовых выше отмели".

"Допустим, что это была действительно "Хри­зантема",- говорит кавторанг.- А почему вы уверены, что именно она выбросила анкерок? Может, анкерок приплыл сам собой?"

"Никак нет! отвечаю. "Хризантема" шла здесь,- снова показываю на карте,- а основное течение проходит вот где..."

"А почему,- говорит товарищ Самсонов,- вы хотите идти за анкерком именно на тузике?"

Резонно объясняю: никакая более крупная шлюпка не успеет развернуться бортом к тече­нию и проскочить между отпрядышами - в щепы разобьет! А именно та самая ветвь течения, кото­рая закручивается сулоем, и выбросила анкерок на отмель. Выбросит она и тузик. Любую шлюпку разобьет, а тузик проскочит.

"Пожалуй, боцман, вы правы,- кивает кавто­ранг.- Только ведь на эту отмель не спустишься, скала над ней нависла. Как же мы вас выта­щим? Тут и вертолет не поможет".

"Все будет в порядке,- отвечаю и аккурат­ненько набрасываю на листочке бумаги черте­жик: - Вот так нас вытащат".

"А ваше мнение?" - спрашивает командир базы товарища Баулина.

"Полагаю, что пустой анкерок шхуна-наруши­тельница не выбросила бы,- отвечает товарищ Баулин.- Видимо, испугалась, что ее уличат. Следовательно, в бочонке что-то важное".

"Убедительно,- согласился командир базы.- Ну что же, хоть вроде бы вы и не виноваты, что не задержали шхуну, "Хризантема" она там или не "Хризантема", а доставать анкерок вам..."

Не сразу сдался товарищ Баулин, чтобы я отправился на тузике с Кирьяновым, "Беды бы, говорит, не получилось!"

Тут я пошел с козыря: