- Предлагаю догнать их, пока не поздно, и арестовать, - сказал Коган. - А там видно будет, с ними ящики или нет…
- Вы, как всегда, горячитесь, Миша, - сказал Витоль. - Мы еще не знаем, где коллекция. Арестуем Тараканова и Шиловского, а коллекция уйдет от нас…
- Во всяком случае действовать надо быстро и решительно, - сказал Доброво.
- Вот и не будем терять времени, - сказал Витоль. - Благодарю вас, Прокофий Филиппович.
- Во-первых, Карл Генрихович, я человек суеверный, и благодарить меня еще рано, - сказал Доброво. - Во-вторых, интуиция мне подсказывает, что мы имеем дело с людьми ловкими, хитрыми, изворотливыми и, вне всякого сомнения, нас еще ждут неприятные сюрпризы… И наконец, в-третьих, - Доброво улыбнулся, - я прошу помнить, что я не служу у вас, а занимаюсь этим делом только для того, чтобы достояние России не оказалось за ее пределами.
- Не забыл, Прокофий Филиппович, - улыбнулся Витоль. - И все-таки не теряю надежды, что мы с вами еще встретимся в интересах Советской России.
Комбриг Струнников, тот самый Струнников, который три года назад, будучи командиром отряда, приказал выбросить Петровых с его ящиками из вагона, принимал Витоля в своем штабе в Изгорске, расположенном в зале бывшего Дворянского собрания.
- Рад бы помочь, да не могу, - трубным голосом говорил Струнников. - Покончу с Лагутиным, приходи. Взвод попросишь - дам! Эскадрон? Бери эскадрой. Лагутинская банда терроризирует всю губернию, буквально выскальзывает из рук. Днем в деревне мужик мужиком, а ночью - бандит. Вчера были в Дятлове, сегодня в Понизовке… Куда тебе надо бойцов?
- В Ивановку.
- Так бы сразу и сказал. В Ивановке-то у меня эскадрон Корытного стоит. Эскадрона тебе хватит?
- Хватит.
- Кулагин! - позвал Струнников своего ординарца.
К Струнникову подскочил молодой ординарец.
- Пиши приказ. Командиру эскадрона Корытному. Настоящим я, комбриг Струнников, приказываю оказывать всякое и всяческое содействие представителю Петроградского уголовного розыска… Как твое фамилие? - обратился он к Витолю.
- Витоль, Карл Генрихович.
- Пиши, - приказал он ординарцу, - оказывать содействие товарищу Витолю всеми доступными средствами и всеми силами эскадрона в выполнении важнейшего задания Совнаркома республики.
Господин Вандерберг пригласил к себе своего адвоката, чтобы посоветоваться с ним по одному щекотливому поводу.
- По имеющимся у меня сведениям, господин Вандерберг, - говорил адвокат, - как только все эти ценности окажутся в ваших руках и в руках господина Свенсена, князь Тихвинский немедленно подает в суд. Надеюсь, вы понимаете, что суд вряд ли поддержит нас с вами.
- Мы попытаемся избежать судебного процесса, - улыбнулся Вандерберг, протягивая адвокату сигары. - Для этого вы прежде всего сделаете заявление от моего имени, что я вовсе и не собираюсь приобретать коллекцию князя Тихвинского. Изобразите дело таким образом, что князь просто поверил газетной утке.
Вандерберг поднялся.
- Кроме того, я прошу вас посетить самого князя Тихвинского и от моего имени чистосердечно заверить его, что я, так же, как и он, уважаю право частной собственности, и если вдруг я что-либо узнаю о его коллекции, я, разумеется, тут же все сообщу князю в Париж.
Вандерберг, довольный собой, шумно рассмеялся.
Адвокат встал, поклонился, и Вандерберг проводил его до дверей.
И сразу же в кабинет вошел Артур.
- Наши планы несколько меняются, Артур, - сказал Вандерберг. - Вы, как мы и договорились, встретитесь с Таракановым в Либаве, а оттуда повезете коллекцию не сюда, в Амстердам, а на мою виллу в Норвегии. Кроме вас и меня, об этом не должна знать ни одна живая душа. Ситуация сложилась… щекотливая. У этой коллекции теперь два хозяина - князь Тихвинский и новое правительство России. Вот я и решил - пусть коллекция полежит в тиши норвежского фьорда…
- Но что же я скажу Свенсену? - вырвалось у Артура.
- Вы ему скажете то же самое, что и князю Тихвинскому. Пусть все считают, что сокровища снова исчезли, так же как и тогда, в восемнадцатом году…
И Вандерберг снова расхохотался.
- Что же касается России, то будем надеяться, что там скоро будет другое правительство. Желаю вам успеха, Артур. Ждите меня в Норвегии. И не хмурьтесь, дружище. Вот вам задаток.
И он протянул Артуру плотную пачку банкнотов.
Цирковые фургоны с поднятыми оглоблями стояли на берегу реки. Тут же неподалеку паслись распряженные лошади. Цирковой табор недавно проснулся - артисты умывались, разводили костры…
Маркиз и Макар сидели на мостках и удили рыбу. Поплавки застыли в неподвижной воде, и они оба внимательно наблюдали за ними. Макар сидел несколько сбоку, так, что ему был хорошо виден большой деревянный фургон, в котором жил Тараканов.
Кешка рядом с мостками, на глинистом берегу сооружал какую-то замысловатую крепость.
Откуда-то доносился звук валторны, где-то рычал медведь, на поляне разминались акробаты, индийский факир Тумба-Юмба-Али-Бад в рваном халате и мятой буденовке жарил яичницу, держа сковороду над костром.
- Скажи, Маркиз, где ты так стрелять насобачился? - спросил Макар.
- Видишь ли, Макар, в нашем кругу, я имею в виду истинных аристократов, - Маркиз с достоинством наклонил голову, - с детства, можно сказать, с пеленок обучают фехтованию, стрельбе из пистолетов и верховой езде. Кроме того, в предреволюционные годы в целях заработка я работал в цирке Чинизелли…
Пока Маркиз говорил эти слова, из фургона, за которым наблюдал Макар, вышел Тараканов в бархатной курточке с полотенцем через плечо. Он запер дверь фургона на замок и направился к воде.
- Я - неудивительно, - продолжал Маркиз. - А вот где ты успел наловчиться?
- Я-то?.. - засмеялся Макар. - Два года империалистической, в окопах, на Стоходе, да три гражданской! Пять лет с винтовкой в обнимку.
- А потом?
- Потом?
Макар пододвинулся поближе к Маркизу.
- Этот… ваш кассир… Его как зовут?
- Авдениса? Леопольд Францевич.
Макар пододвинулся еще ближе.
- Сдается мне, этот ваш Авденис - большой жулик.
- Думаешь, деньги из кассы берет? - заинтересовался Маркиз.
- Этого я не знаю.
Тараканов прошел к своему фургону, открыл замок, бросил полотенце, взял котелок и, заперев замок, направился к костру.
- Фургончик свой аккуратненько на замок запирает. Что у него там? - спросил Макар.
- Как что? Деньги.
- Деньги он еще вчера директору отдал.
- Все-то ты замечаешь, Макар, - рассмеялся Маркиз.
- Не клюет, - сказал Макар.
Маркиз посмотрел на причудливую крепость из глины с башенками, глубоким рвом и подъемным мостиком. Кешкино сооружение было чем-то похоже на корпус бронзовых часов из дома Тихвинского, но об этом не подозревали ни Макар, ни Маркиз.
- Откуда же ты такой замок взял? - спросил Маркиз. - Из головы?
- Не, - улыбнулся Кешка. - Видел.
- Видел? - удивился Маркиз.
- Ага, - ответил Кешка и снова углубился в свое занятие.
- Заберу я его у тебя, - тихо сказал Макар. - Учиться ему надо.
- А если я не отдам? - так же тихо сказал Маркиз.
- Отдашь. Нет у тебя на него прав.
- А у тебя есть?
- Есть. Потому как, если хочешь знать, он есть воспитанник детского дома имени Парижской коммуны!
- Вот как… - усмехнулся Маркиз. - А я и не знал. Но все равно Иннокентия я тебе не отдам.
- Отдашь, - уверенно сказал Макар.
Вечером цирковой обоз подъезжал к лесу. Дальше дорога шла вдоль лесной опушки. Солнце скрылось за деревьями, и густая тень легла на дорогу. Посреди процессии, как всегда, гордо вышагивал верблюд Али-Бада. Дремали в своей клетке медведи. Скрипели на ухабах колеса телег и фургонов…
Последним в обозе шел фургон Тараканова. Впереди сидели Тараканов и Маркиз. Тараканов держал в руках вожжи и изредка помахивал кнутом. А сзади за фургоном тащился на привязи пони со своей тележкой, на которой сидел Кешка.
- Я вас догоню в Больших Котлах, - негромко говорил Маркиз. - У местного звонаря найдете Егора. Звонарь спрячет вас до моего приезда… - Маркиз насмешливо посмотрел на Тараканова. - Только не вздумайте переправиться через границу без меня. Не выйдет.
- Вы все еще не верите мне, Шиловский?
- Что вы, Илья Спиридонович… пока вы без меня не можете обойтись, я вам вполне доверяю.
- Мальчишку оставьте этому… своему помощнику, чтобы не путался под ногами, - сказал Тараканов.
- С Иннокентием я не расстанусь. Вы возьмете его с собой, - ответил Маркиз.
- На кой черт вам нужен этот щенок?
- Вам этого не понять, Тараканов. Просто я полюбил мальчика. Понимаете, полюбил?!
Маркиз спрыгнул на землю и быстро, обгоняя повозки, направился к голове обоза. Поравнявшись с фургоном, на стенке которого был изображен Вильгельм Телль, он вскочил на козлы и сел рядом с Макаром.
- Где Иннокентий? - спросил Макар.
- Сзади, на пони.
Макар оглянулся и увидел позади обоза, на повороте дороги тележку с пони, привязанную к фургону Тараканова, на которой действительно сидел Кешка.
Когда обоз свернул на дорогу, ведущую к реке, Тараканов, несколько поотставший со своим фургоном, неожиданно погнал лошадей в лес. Кешка спрыгнул с тележки и, подбежав к Тараканову, встревоженно спросил.
- Куда вы, Леопольд Францевич? Зачем в лес?
- Гнедой копыто сбил…
Тем временем Маркиз и сидевший с ним рядом Макар подъезжали к мосту, ведущему в в деревню, показавшуюся на другой стороне реки.