- Он только языком и умеет работать, - Дулма метнула на Бадму сердитый взгляд черных глаз.
- Бадма-а, а Бадма-а! - послышалось с дальнего конца улицы. - Ужинать иди-и!
В вечерней тишине женский голос казался очень громким и улетал далеко за деревню.
- Иди-и! - эхом отвечала ему потревоженная тайга. Ребята стали расходиться.
Последним уходил Чимит. Он еще раз по-хозяйски осмотрел амбар и остался доволен. У них теперь все есть, как у настоящих рыбаков.
Сумерки окутали деревню. Вершины кедров стали черными и казались плотнее.
Чимит шел по притихшей улице и улыбался. Завтра его ждала настоящая работа. О ней он мечтал с лета. Шел не спеша. Ноги мягко утопали в густой, отяжелевшей от вечерней росы пыли.
Утро юных рыбаков
Ночью Чимит спал плохо. Часто просыпался. Ему снился большой шторм. От ветра почти до земли гнулись кедры. Штормом выбрасывало на берег рыбу, и ее не успевали убирать.
Его разбудили птицы. Мимо раскрытого окна с пронзительным свистом пролетали стрижи. С Байкала доносились крики чаек.
"Рыбу жрут", - недовольно подумал Чимит и спрыгнул с кровати. Он быстро оделся и, не завтракая, побежал не к морю, а по деревне: будить ребят.
Солнце выглянуло из-за гор и ярко осветило берег и на нем пеструю стайку ребят. Под руководством Чимита они укладывали невод в большую лодку.
Бадма огорченно покачивал головой.
- Не невод, а коротышка. То ли дело у настоящих рыбаков, тысячу метров.
- По Сеньке шапка, а по рыбакам невод, - в тон Бадме ответил Чимит. - Что бы мы делали с неводом в тысячу метров?
- Как что? Тянули бы.
- И с этим намаемся.
Чимит знал, как трудно тянуть невод, особенно если он полон рыбы. В том, что у них рыба будет, он не сомневался.
На замет невода Наталья Цыреновна взяла Чимита, Бадму, Матвея, Тараса и Валю.
Баркас, качнувшись, двинулся в море. С берега закричали "ура", замахали руками.
Гребцы старались не ударить в грязь лицом перед старшими и в то же время внимательно смотрели, как Евдокия Петровна, мать Матвея, вместе с другими женщинами заметывали невод.
На воде было еще по-утреннему прохладно и тихо. Казалось, что воду кто-то разгладил огромным утюгом.
Невод тянули дружно, с веселыми шутками. Подавался он медленно, тяжело.
Улов оказался неожиданно большим.
- Омуль хороший, мерный, - солидно заметил Чимит, взвешивая на руке крупную рыбу.
- Точно, мерный, - подтвердила бабушка Дарима. - Для консервов в самый раз. И в коптилку пойдет.
- Только не проквасить бы в амбаре столько рыбы. Жара стоит, - с тревогой говорили женщины. - Вот если бы лед…
- Ага! Лед! - обрадовалась старая рыбачка. - Конечно, лед. На молочной ферме взять надо.
- У нас у самих немного. Если на рыбу потратим, с молоком проруха будет, - отозвалась Евдокия Петровна, хотя ей тоже не меньше других хотелось сохранить улов.
- Ничего, дадите немного, - по-хозяйски наступала бабушка Дарима.
Наталья Цыреновна решительно повернулась к женщинам.
- Возьмите льда с фермы сколько можно. Грузите в амбар.
Евдокия Петровна собрала ребят, приказала взять корзины и увела их за льдом.
В первый день рыбаки смогли только два раза забросить невод, на третий не хватило сил.
Рыбу ловить - не кашу варить
На второй день было не легче. В обеденный перерыв Бадма и Матвей сидели на теплом песке. Отдыхали. У них ныли руки в плечах, болела спина.
Подошел Чимит.
- Что, устали?
- Все болит, - сознался Бадма.
- А тебе еще невод маленьким казался. Рыбу ловить - не кашу варить.
- Ладно, теперь мы это и без тебя знаем, - проворчал Бадма. - Если человека все время курицей называть, он квохтать начнет.
Взгляд Чимита задержался на стоявшей у самой воды маленькой Дулме. Он торопливо зашагал к девочке.
Дулма сердито бросала камни в воду. Она не заметила, как Чимит подошел к ней.
- Что ты делаешь, Дулма?
Она вздрогнула, выронила камень, который только что хотела бросить, и закрыла лицо ладонями. Он легонько тронул ее за плечо.
- Зачем ты бросаешь камни?
- А что ее так много в Байкале?
- Кого? Рыбы?
- Ну да. Все кружится тут и не уходит.
- Дулма, если рыба уйдет, мы ничего не поймаем.
- А тебе мало? Целый амбар натаскали, и все мало, да?
- Ты просто устала, Дулма.
В карих глазах девочки стояли слезы.
- Разве я одна устала? - чуть слышно жаловалась Дулма. - Все устали. У девочек руки ломит.
- Ну что ж. Такое наше рыбацкое дело. Иди отдохни маленько.
Закусив губу, в раздумье Чимит вернулся к ребятам.
- Что это она? - спросил Матвей.
- Рыбу пугала от берега, чтобы ушла в море.
- К чему ей это?
- Ловить надоело. Устала она. Ребята промолчали.
- Тяжеловат невод, - негромко, как бы разговаривая сам с собой, продолжал Чимит. - Два дня проработали и устали. А что дальше будет?
- Ладно, вытянем как-нибудь, - попытался успокоить его Бадма.
Но в его словах не было уверенности. Сказал он это как-то вяло.
Долго молчали. Бадма лежал, опустив голову на руки, закрыв глаза, готовый уснуть. Матвей запрокинул голову и глядел в высокое небо, разыскивая в нем редкие и маленькие, как комочки пуха, облака.
Чимит в раздумье пересыпал в ладонях песок.
"Сегодня обессилела маленькая Дулма. Завтра это случится с другими. Да уж если честно говорить, надолго не хватит и самого Чимита. Руки ноют в локтях, и спина не железная, устанет, не разогнешь. А как же взрослые? - думал он. - Ведь у них вся жизнь так. в труде. Но они работают и радуются работе!"
Песок высыпался из рук Чимита.
Ему вдруг вспомнился рассказ лесника и синий дымок у далекого берега.
Сердце Чимита забилось чаще. Ему захотелось крикнуть ребятам что-нибудь озорное, растормошить их.
Но он сдержал себя и, стараясь быть спокойным, по-взрослому сказал:
- А что, если пойти сейчас в пионерский лагерь и попросить помощи?
Матвей встал и молча пододвинулся к Чимиту. Бадма приподнялся на локтях.
- Трудно нам одним. Если уговорить, знаете, как бы развернулись!
Бадма снова устало опустился на песок.
- Неловко как-то, Чимит, просить их. Ребята незнакомые. Высмеют они нас только.
- Ну что ж, что незнакомые. Какие же они пионеры, если смеяться станут! Настоящие пионеры всегда в трудном деле помогут.
- И почему ты, Бадма, так плохо о них говоришь? - вмешался Матвей. - Все городское хвалишь, а на городских ребят не надеешься, не доверяешь им.
- А что ты ругаешься? - Бадма поднялся и сел, стряхнув приставший к ладони песок. - Разве я против? Пойдем попросим. Конечно, хорошо, если помогут. А откажут, так и сами справимся.
- А ты сходишь? - спросил Чимнт. - Нельзя нам это дело откладывать.
- Хоть сейчас. - Бадма поднялся на ноги, готовый немедленно отправиться в пионерский лагерь.
Наталью Цыреновну мальчики нашли в правлении.
- Что, наработались? - тихо спросила она, продолжая гонять по проволоке костяшки счетов.
- Не наработались, а заработались. - устало сказал Бадма.
Она покачала головой и тяжело вздохнула. У Чимита упало сердце. Так вздыхала мать, когда дело не удавалось.
- Не храбритесь. Все вижу.
Чимит решил, что наступило время говорить о главном, и выступил вперед.
Наталья Цыреновна внимательно выслушала его, встала из-за стола, подошла к ребятам и обняла сразу троих.
- Хорошо, идите в лагерь. Дорога тут прямая. Лучше вдвоем, веселее будет.
Бадма нетерпеливо махнул рукой.
- Не надо мне никого. Большие у невода нужны. А малыш только помешает. Шаг у него воробьиный. А мне ждать некогда.
- И то правда, - согласилась Наталья Цыреновна. - Только выходи сейчас же, чтобы до заката дойти. В лагере скажи, что ребята и сыты и пригреты будут.
Чимит попросил сохранить этот разговор пока в тайне.
- Это почему? - удивилась Наталья Цыреновна.
- А вдруг городские пионеры из лагеря не придут, насмешек не оберешься. И работать все станут хуже.
- Это правда. Хорошо, не скажем.
Чимнт отослал Матвея на берег, а сам пошел провожать Бадму.
Тропа подымалась в горы. По бокам тропы росла густая трава, темнели старые низкие пни. На них грелись, раздувая грудки, сонные ящерицы.
У придорожного куста на почерневший пень уселась черная, с оранжевыми разводами на крыльях бабочка. Она то распластывала крылья, то подымала их, как бы готовясь к полету.
Бадма сбавил шаг и, крадучись, на цыпочках стал подходить к пню, намереваясь поймать бабочку. Уже подойдя к цели, он вдруг от неожиданности отпрянул назад: с куста вспорхнула проворная сизая птица, ухватила бабочку и полетела в сторону леса.
- Вот здорово! Прямо перед носом… Будто корова языком слизнула. Чимит нахмурился.
- Ты пустяками не отвлекайся. Спешить надо. Каждая минута дорога.
- Ничего, успею.
- Ну до свиданья!
- Ладно, я скоро…
Бадма быстро подымался в гору. За кустами мелькала его клетчатая рубашка и черная стриженая голова.
Вот он повернулся.
Чимит помахал ему рукой.