- Прикажите, по крайней мере, задержать корзину в кладовой Западной дороги!
- Хорошо, я доставлю вам это удовольствие и докажу, что ваш друг комедиант. Впрочем, вы говорили, мы завтра утром увидимся с ним?
- Да, он назначил свидание в суде, в девять часов!
Читателю уже известно, почему репортер не смог прибыть на это свидание. Целый день его напрасно ждали. Следователь торжествовал. На другой день он должен был возвратиться в Мезон-Лафит для производства дополнительного следствия и снятия печатей как на вилле Кармен, так и на улице Сен-Николя. Товарищ прокурора ехал с ним, всю дорогу подвергаясь язвительным шуточкам по поводу своей излишней доверчивости. Сойдя с поезда, товарищ прокурора купил несколько газет, развернул одну из них, вскрикнул и побледнел. Взгляд его привлекли следующие строки, напечатанные крупным шрифтом:
"Покушение на убийство журналиста Поля Редона! Поль Редон смертельно ранен!"
- Вот читайте! - сказал он следователю. - Да читайте же!
Тот пробежал глазами сообщение и прибавил:
- Очень жаль, но это никоим образом не может находиться в связи с преступлением в Мезон-Лафит!
- Так думаете?
- Вы, должно быть, изучали полицию по романам Габорио!
- Я не нужен вам пока? - не стал возражать товарищ прокурора. - Тогда еду в Париж и возвращусь сюда к завтраку!
- Чудесно! Будете очень любезны, если пришлете знаменитую корзинку, которую я велел задержать по вашему желанию!
- Привезу ее сам!
…Только в два часа товарищ прокурора вернулся. Казалось, он был очень озабочен. Оба судьи находились в мэрии, куда только что доставили корзину. Жандарм привел слесаря, и началась трудная операция отмыкания запора.
- Ну, что Редон? - отрывисто спросил следователь.
- Он в агонии, состояние совершенно безнадежно. Вероятно, не увидит завтрашнего дня!
- А его розыски?
- Ничего не известно. Нет ни малейших следов!
После долгих усилий слесарь отпер корзину. Скептически, с насмешливой улыбкой на губах следователь поднял крышку и закричал:
- Вот так странная вещь!
В корзине были аккуратно уложены принадлежности полного костюма лесного сторожа из зеленого сукна с желтой выпушкой и суконная ливрея каштанового цвета. Обе одежды казались совершенно новыми, не надеванными ни разу.
ГЛАВА 6
Беда. - Предчувствие. - Доктор. - Раненый. - Трепанация. - Лассо. - Мнимый сторож. - Начало доказательств. - Возвращение. - Кража. - Угрозы. - Письмо. - "Красная звезда".
Перебирая бумаги и записные книги отца, Марта и Жан узнали все обстоятельства, побудившие его к самоубийству. С точки зрения покойного, финансовые дела семьи были из рук вон плохи. После уплаты долгов и расчета со слугами (при условии продажи дома и мебели) могло остаться только несколько тысяч франков и нищета в скором будущем. Впрочем, молодые люди храбро взглянули в глаза этому будущему, решив неустанно трудиться.
Ликвидация дела не требовала особой срочности, и они сочли за лучшее употреблять время на поиски того, кто сделал их сиротами.
Марте было известно, что отец до последнего момента имел дела с парижской полицией, агенты которой не показывались с самой катастрофы; это становилось подозрительным. Не попали ли они также в какую-нибудь западню? Она вспомнила, что накануне убийства в лесу был подобран человек и отправлен в госпиталь.
- Что, если этот несчастный - один из агентов, помогавших отцу? - спросила она брата.
- Возможно! - отвечал тот.
Молодая девушка порывисто встала и произнесла:
- Жан, дорогой мой мальчик, я еду в Сен-Жермен!
- Я буду тебя сопровождать!
- Нет, ты останешься здесь. Ни слова не говори о моем путешествии никому! Ни мадам Фортен, ни следователю, ни кому бы то ни было другому!
В течение получасового путешествия в Сен-Жермен Марта наметила простой, но оригинальный план действий.
Прибыв на место, она направилась прямо в госпиталь. Молодая девушка хорошо знала, что нельзя иметь свидание с раненым, не назвав даже его имени; да и вообще в больницах существуют свои правила, нарушать которые, без особого разрешения, нельзя. Поэтому она спросила у швейцара адрес главного врача и, к счастью, застала его дома.
После разговора с девушкой главный врач решился допустить ее к больному, предупредив только, что потерпевшему был нанесен удар чуть выше уха каким-то тяжелым предметом, кастетом или молотком, и серьезнейшую операцию трепанации черепа он едва вынес.
- Теперь я вам скажу все, - произнесла девушка, - свое имя, происхождение, события…
- Не надо, дитя мое! Храните свой секрет - он принадлежит вам одной, а мне необходимо знать только то, что поможет восторжествовать справедливости!
Десять минут спустя доктор провел Марту в госпиталь, где в маленькой комнате лежал раненый. Марта подошла к больному, голова которого, вся покрытая бинтами, покоилась на подушке, и дотронулась до его горячей руки, не решаясь заговорить. Агент видел это колебание и, понимая, что только очень серьезная причина могла привести в госпиталь эту молодую особу в глубоком трауре, сказал ясным, но тихим, как дыхание, голосом:
- Что вам угодно, сударыня?
- Я - Марта Грандье!..
- А!.. Его дочь… в трауре… и одна… Боже мой!.. Что случилось?
- Отец умер!.. В Мезон-Лафите совершено убийство… Вы сами тоже сделались жертвою преступления. И в этом обвиняют невиновного!.. Сжальтесь и скажите, что знаете. Кто вас ударил?.. Чем?.. При каких обстоятельствах?.. Постарайтесь вспомнить… Умоляю вас!
Больной отвечал своим слабым голосом:
- Все, что могу сообщить, сводится к весьма немногому. Я на коне преследовал человека в каштановой ливрее, которому ваш отец вручил письмо. Этот человек вскочил на лошадь, которую держал за повод лесной сторож.
- Вы не помните, как он выглядел?..
- Кажется, был высок… силен… блондин… и очень напоминал слугу из хорошего дома… скакал… подпускал к себе… потом опять мчался вперед, как будто хотел завлечь в западню… Я это заметил слишком поздно. Ожесточенное преследование продолжалось с четверть часа, но, кажется, мы вертелись в довольно ограниченном пространстве, в пустынном месте, где нельзя было встретить ни души… Припоминаю это место: несколько сучковатых дубов, решетка с запирающейся дверцей… я один, безоружен… официального приказания не имею… Положение показалось очень серьезным… Еще несколько прыжков, и я… перед дверью решетки, широко открытой. Человек, которого преследую, оборачивается в седле… смеется и издает свист. Он мчится как стрела между стволами дубов… Что-то задевает меня по ушам, обвивается вокруг головы… я в петле. Лассо выхватывает меня из седла и с силой бросает на землю. Оглушенный этим падением, хочу все-таки бороться, кричать, защищаться, но не успеваю. Человек, одетый в костюм лесного сторожа, прыгнул из-за дуба. Это он держал за повод лошадь другого… О!.. я узнал бы его и через сто лет. Коренастый, с длинной темно-русой бородой. Все произошло с быстротой молнии! Страшный удар по голове каким-то предметом. Казалось, я умираю!..
Марта, дрожащая и заплаканная, слушала этот прерывистый рассказ.
- Довольно, пожалуйста, довольно! - пожимала она руки утомленного больного. - Благодарю!.. От всего сердца! Вы освобождаете от отчаяния бедных неутешных стариков, возвращаете свободу, жизнь и честь невиновному. Теперь, если вам не вредно, кое-что хочу рассказать и я.
- Говорите, прошу… Но позвольте сначала небольшое замечание… Человек, набросивший на меня лассо, сделал это с поразительной ловкостью, на какую способны только южные американцы, гаучо или мексиканцы. Он иностранец…
Марта облегченно вздохнула: часть обвинения против Фортена исчезла. "Раненый - живое доказательство его невиновности. Мы докажем также, что не Леон виновник преступления на улице Сен-Николя!" - подумала она.
Потом молодая девушка рассказала все, что знала об аресте Фортена и ходе судебного разбирательства.
Жерве, которого мало-помалу охватывала усталость, находил всю историю страшно запутанной и жалел, что пока не в состоянии помочь, но обещал, как только поправится, употребить все силы, чтобы распутать дело.
Девушка горячо поблагодарила его и обещала в скором времени опять навестить. Затем вырвала листок бумаги из книжки, в которую заносились заметки о ходе болезни, и набросала:
"Я, нижеподписавшийся, удостоверяю, что человек, покушавшийся на меня в Сен-Жерменском лесу, одет был в костюм лесного сторожа и на вид имел около сорока лет. Он коренастый, сильный, среднего роста. С длинной темно-русой бородой.
Сен-Жерменский госпиталь.
28 апреля 1898 года".
Марта прочла текст вслух и спросила раненого, согласен ли он под ним подписаться.
- С большим удовольствием! - ответил тот, поставив внизу листа свое имя.
- Еще раз благодарю и до скорого свидания! - сказала сияющая девушка, оставляя агента.
Она вкратце передала результаты свидания ожидавшему ее доктору и отправилась на станцию, чтобы вернуться в Мезон-Лафит. Идя быстро, счастливая своей удачей и возможностью утешить родителей Леона, молодая девушка и не заметила, что за нею следуют какие-то два господина. На станции, купив билет и удостоверившись в целости записки агента, она положила портмоне обратно в карман и туда же сунула носовой платок.