* * *
Веду машину и слушаю сидящего рядом Серёжу. Парень в отличном настроении и оживлённо делится впечатлениями от недавно закончившегося званого ужина. Я поддакиваю ему, как могу, и тихо радуюсь нашей общей удаче.
В какую сторону распрямится зажатая пружина, предсказать не трудно. А как поведёт себя зажатый человек после того, как раскрепостится? Это вопрос…
Когда мы с Серёжей приехали в гости к Ирине, там находились уже и Настя, и Антон. Вначале мы все были слегка зажаты новизной ситуации, но раскрепостились быстро, и, слава богу, в одном направлении. Ужин, подразумевающий не столько поглощение пищи, сколько непринуждённую беседу был оценён мной на пять баллов. Серёжа обрёл в лице Антона, Насти и Ирины новых друзей, а я успел переговорить с детьми. По ходу мне не пришлось даже оправдываться. Как я понимаю, за меня это сделала Ирина. К началу встречи Настя и Антон были настроены на самую позитивную волну. Это означало, что в ресторане мне удалось одним выстрелом перестрелять всех зайцев. Ну, какой я, право, молодец!
Во время разговора Антон сказал одну фразу, которая мне потом часто вспоминалась. Он сказал: "Старх… - он никогда не называл меня отцом, а, повзрослев, стал называть именно так - Старх, хочу тебя поздравить: тебе удалось угадать пять номеров из шести". Я сразу понял, что он имеет в виду и весело переспросил: "Почему пять, а не шесть из шести?". И тогда мой приёмный сын с лёгкой грустинкой в голосе пояснил: "За шестым номером, боюсь, придётся ещё побегать".
Не думаю, что он тогда понимал, насколько точно предсказал моё ближайшее будущее…
* * *
Слух о том, что Вяземский, оказывается, не так-то прост, как о нём полагалось думать, дошёл-таки до ушей высокого начальства. Иначе чем объяснить пышные проводы на пенсию, коими я был удостоен? Если бы каждая хвалебная речь, произнесённая сегодня в мой адрес, не заканчивалась здравицей, вполне резонно было подумать, что я умер. Вершиной моего запоздалого триумфа стало сообщение о присвоении мне звания Засраба (Заслуженного работника) той отрасли, где я столько лет безуспешно таранил лбом стену. Господи, откуда во мне столько желчи? Или шальные деньги способствуют её усиленному выделению? Надо срочно тормозить, пока не захлебнулся. И чего я, в самом деле? Ну, не двигали меня по служебной лестнице, зато как специалиста всегда ценили и не уставали это подчёркивать. Да и представление на "Заслуженного" наверняка оформили задолго до моего нечаянного обогащения. А то, что Указ подоспел как раз к проводинам, так это уж точно счастливая случайность - и такое, представьте, бывает! Мог, кстати, и припоздать. Так что кончай, Старх, смотреть на мир глазами старого циника, расслабься и принимай заслуженные поздравления без сомнения в их искренности.
Банкетный зал оказался достаточно прямоугольным, чтобы вместить весь зоопарк. Нет, я нисколько не ёрничаю, называя этим словом родной, безо всяких кавычек, коллектив. Скорее, добродушно подшучиваю. Не с моей лёгкой руки это слово прозвучало впервые, прижилось, и уже много лет произносилось от случая к случаю не всегда шёпотом, но по разным поводам. Не мне, стало быть, выводить его из обихода, тем более что произнёс я его - заметьте, про себя! - очевидно, в последний раз.
Никакого фуршета. Нормальное русское застолье. Столы заставлены разномастными бутылками и столь же разномастными закусками. И никаких суши-пуши - всё привычное, понятное, знакомое. Хотя, вру. Попадаются и затейливые штучки. Я съел парочку - ничего, вкусно. Есть ли на столе лобстеры? Знать бы, на что они похожи, чтобы проверить, но надеюсь, что нет. А вот бутерброды с красной икрой есть, точно. Да не отдёргивай ты руку. Ну и что, что последний? Ещё принесут. Что хотите про меня думайте, но я был рад тому, что удалось уйти красиво и не вбухать в эту красоту все сбережения, а то и банковскую ссуду.
Эх, Катя, Катя, жёнушка моя нечаянная. Не знаю, во что ты меня втравила, но сейчас я тебе искренне благодарен. Будь здорова! Почему вдруг кольнуло сердце, откуда налетела тревога? Но уж точно не из Рагвая. С Катей я разговаривал буквально вчера. Она была бодра, хотя и не весела - так она всегда такая. По обыкновению больше спрашивала, чем рассказывала о своём. В основном, конечно, о Серёже - но это и понятно. Что же не так? Или всё-таки Катя? Обещала сегодня позвонить, может, я в замоте не услышал? Пропущенных звонков нет. Мало ли какая может быть причина. А кошки скребутся. Брысь! Тем более вот он, звонок.
- Я говорю с Аристархом Игоревичем Вяземским?
Голос женский, но это не Катя… Кошки совсем распоясались.
- Да, это я.
- Здравствуйте, Старх, это Светлана Фернандес подруга Кати… Старх, Катя погибла.
Весь хмель разом вон из головы. Взамен лёд прозрачный и звенящий. Говорить не могу, челюсти свело. Видимо, на том конце разговора это поняли.
- Её убили… Старх, вы нужны здесь, срочно нужны!
Говорю и сам удивляюсь спокойствию своего голоса:
- Я вас понял, Светлана, вылечу, как только смогу. Только скажите, куда?
- Идите в рагвайское посольство. Там спросите господина Рамоса. Он объяснит вам маршрут и поможет с визой. Когда оформите вылет, сообщите Рамосу координаты рейса. На месте вас встретят. И умоляю, поторопитесь!
- Хорошо, Светлана, я понял. До скорой встречи.
Цвета потускнели. Звуки обтекают голову. Знакомые, увы, ощущения. Так бывает всякий раз, когда узнаю об очередной потере. Сознание пытается отгородиться от мира, остаться наедине с горем. Трясу головой. Сейчас не время. Эти люди вокруг - они здесь ради меня. Они ни в чём не виноваты. Они хотят уйти домой довольными и весёлыми, и они таковыми уйдут, чего бы мне это ни стоило. Тем более, уже почти ночь. Мудрить начну с утра, а пока, как сумею, подыграю гостям…
"Так вы, Аристарх Вяземский, никогда не купались ночью? И не хотите составить мне компанию? Жаль…". Катя идёт к воде, как есть в сарафане. Я хочу пойти за ней, но ноги словно приросли к месту. Хочу её окликнуть, но издаю лишь какой-то невнятный писк. А она уже в воде, и уходит всё дальше и дальше, пока очередная волна не накрывает её с головой. Тихо и темно. Не сразу соображаю, что это я только что проснулся среди ночи в своей московской квартире. Спустя мгновение, чужая смерть лишь свистом косы, но очень больно, полосует по сердцу. Прости меня, Катя, за то, что не пошёл с тобой на войну, за то, что остался дома присматривать за дитём. А ты полезла в драку и тебя убили. Думала ли ты о том, что я могу и не откликнуться на призыв, который от твоего имени передала мне Светлана? Надеюсь, что нет. Не знаю, как, но ты угадала главное - я своих слов назад не беру. Я полечу на край света, чтобы узнать, как смогу исполнить твою волю - будь покойна!
* * *
В иллюминатор лучше не смотреть: вверху небо без облаков, внизу океан без краёв. До этого была пересадка в Лондоне, с московского рейса на рейс в Сан-Паулу. Это где-то в Бразилии - нет? Без разницы. Там всего лишь очередная пересадка на самолёт до столицы Рагвая. О Кате стараюсь не думать. Господи, да кому я вру?! Только о ней и думаю, с той самой минуты, как услышал в трубке голос Светланы. Другое дело, загнал эмоции в дальнюю клетку и запер там до времени. Оставил только ноющую боль в груди, она мне всё одно неподчинна: пришла без спросу и уйдёт, когда пожелает. Коли не сам, то и не поверил бы: с делами поперёд отъезда справился за один день. Весьма помог Рамос с оформлением визы и путевыми советами. Хотя, было видно, что делает он это исключительно долга ради, без охоты, да мне-то в том какая печаль? Главное, что ещё до вечера я отзвонился Рамосу касательно полёта, заказал такси в аэропорт к ночному рейсу на Лондон, после чего позвонил Ирине.
- Привет, солнышко!
- Привет, Старх! У тебя что-то случилось?
- С чего ты взяла?
- Голос у тебя какой-то не такой.
Разве? Хотя она, конечно, права: с чего ему быть таким?
- Ира, я сегодня ночью улетаю в Рагвай.
Молчит. Переваривает услышанное.
- Катя погибла.
Мой голос предательски дрогнул, а та сторона откликнулась криком умирающей чайки:
- Как?!
Не уверен, что ещё в каком-нибудь языке есть столь многогранный отклик на ошеломляющее известие. Это и "как же так?", и "как это случилось?", и "горе-то какое!", и много ещё чего. Я из всего предложенного многообразия выбрал одно.
- Не знаю. Потому и лечу, чтобы во всём разобраться.
В возникшей паузе легко читался незаданный вопрос. Отвечу как есть:
- Конечно, помчался бы!
- Ты о чём?
- Ты ведь думаешь, помчался бы я на край света, случись что с тобой - нет?
- Нет… То есть да… Старх, не надо угадывать мысли.
Значит, всё-таки угадал, хотя в данном случае это было совсем не трудно.
- Хорошо, не буду. А попросить тебя присмотреть за Сергеем можно?
- Конечно, о чём ты говоришь!
Искренность в её голосе - бальзам моей душе. Всё сделает, как надо. Теперь за Сергея можно не волноваться. Без внимания его не оставят.
- Ребятам о случившемся сообщи сама, и насчёт Сергея тоже. Моя просьба и их касается.
- Всё сделаю, не беспокойся.
- Уже перестал. Из пансионата Сергея с вами, конечно, не отпустят, но на территории пообщаться дадут. И не говорите никому о смерти Кати, ни Сергею, ни руководству пансионата. Насчёт денег…
- Забудь! Мы с ребятами, слава богу, не бедные.
Вот и всё. Можно собирать чемоданы.
- Спасибо, солнышко, до встречи, целую!
- И я тебя. Береги себя, Старх.