Он летел через всю страну, но сколько ни смотрел в иллюминатор, так и не разглядел ни Урала, ни сибирских просторов: голубое небо и слепящая равнина облаков - вот все, что было видно… Только перед Хабаровском облака ненадолго расступились, и Витька увидел тайгу. Сопки внизу напоминали махровое полотенце; были сплошь в ворсинках заснеженных деревьев.
Потом Витька немного вздремнул и проснулся, когда зажглось табло: "Пристегните ремни". Самолет вырвался из облаков, и на крутом вираже Витька увидел Авачинскую губу. Он узнал ее по "трем братьям" - трем знаменитым скалам среди воды, знакомым ему по фотографиям.
Из Петропавловска ему предстояло лететь дальше, в Туманово - поселок на восточном побережье Камчатки…
Поселок Туманово прятался в распадке. Внизу текла небольшая речка и возле крайних домов впадала в океан. Витьку поразили океанские волны. Такие маленькие с самолета, они были в три раза выше сарая на берегу. А погода вроде бы и не была штормовой.
Распадок окружали горы. На севере - розовый от зимнего солнца конус Кроноцкой сопки. Левее и намного ближе - красивая зубчатая гряда. На западе большой потухший вулкан со срезанным взрывом конусом. Левее пускал султаны дыма невидимый за сопками Карымский вулкан.
Дома в поселке были все, как один, черные, словно обугленные. Оказалось, они обиты толем. Иначе здешние ветры продували бы их насквозь.
- Почему здесь такие чудные дома - со всех сторон пристройки? - спросил Витька мужика, с которым летел.
- Очень просто. Приезжает человек на Камчатку, думает три года прожить, по договору. Строит домишко лишь бы кое-как, на три года. Срок проходит, съездит на материк в большой отпуск - и опять сюда. Продлевает договор и пристройку лепит, чтобы жить удобнее. Потом еще остается - и опять пристройку. Так почти все до пенсии и живут. Нравится тут людям. - Мужик остановился и показал рукой. - Вон твоя контора.
Витька тащил тяжелый чемодан и рассматривал поселок. На стогу сидели черные вороны. Совсем как грачи, только у этих и клювы черные. Стога были покрыты рыболовными сетями, чтобы сено не раздувал ветер. Вместо воробьев летали белые с темными отметинками пуночки.
Прищепки на веревке с бельем заставили Витьку даже остановиться. Они были самодельные и раза в четыре больше обычных. Разжать их можно было, пожалуй, только двумя руками.
Возле конторы стоял толстый бамбуковый шест антенны. "Наверное, океан бамбук выбрасывает", - догадался Витька.
Директор заповедника, маленький толстый мужчина лет около шестидесяти, протянул Витьке листок:
- Пишите заявление. Сейчас все оформим, и вас проводят в коттедж. Будете в нем жить.
"Коттедж", отведенный Витьке, оказался таким же, как все, "обугленным" домиком, едва ли не по самую крышу занесенным снегом, только поменьше и похуже.
Высокий мужик, сотрудник заповедника, которого все встречные называли просто Гераськой, привел Витьку к дому, нагнулся под проводами и предупредил:
- Ночью не забывай, пригибайся. Ток есть… Радио тоже есть. - И он перешагнул через тонкие провода. Потом спустились в снежный колодец, открыли дверь в дом.
В комнате было сумрачно. Гераська повернул выключатель и, когда вспыхнула большая яркая лампочка, сказал:
- Ишь сколько света. Окошки лопнут.
Из окна со сколотым уголком стекла сильно дуло. Гераська заткнул дырку тряпкой, помог растопить печку, Затрещали дрова, стало тепло и в доме и на душе.
Глава 3
Все утро Витька думал о том, какую ему дадут работу: вдруг сразу отправят в тайгу с научными сотрудниками. Вот было бы здорово! А может, препараты какие-нибудь готовить заставят?..
Его заставили возить на санках дрова, а потом колоть смерзшийся уголь для котельной. Только в обед он зашел ненадолго в дом, где была научная часть заповедника. На полках увидел столько книг по биологии, что остановился перед ними, как перед только что найденным кладом. Для него это и был настоящий клад. А жена директора - заведующая научной библиотекой - сказала:
- Вам здесь делать нечего. Вам надо записаться в библиотеку в клубе. Художественная литература там.
- Я там запишусь… А можно вечером взять вот эту книжку?
- "Методику полевых исследований"? - удивилась библиотекарша. - Возьмите, если она вас интересует.
После работы, наскоро перекусив, Витька уткнулся в книжку и забыл обо всем на свете. Раньше он читал книжки о биологии кабана, лося, чтобы узнать, на что ученые обращают внимание, изучая зверей. А в этой книге были специально разработанная программа для изучения животных и методики различных наблюдений…
"С этой книжкой я уже не буду слепым котенком", - думал Витька, выписывая непонятные термины.
Ночью с чердака то и дело доносился негромкий шум. Это охотился на мышей горностай, следы которого были видны на сугробе у крыши. "Что-то он больше не бегает", - подумал Витька и посмотрел в окошко. На улице было светло. Взглянул на часы. "Елочки с палочкой, просидел всю ночь. Уже пора на работу".
Витька вышел из дома и услышал шум проходящей электрички. "Какая же тут электричка? - вдруг спохватился он. - Что это шумит?" Шумел океан у другого края поселка. И шум прибоя был очень похож на шум проходящего неподалеку поезда.
В это солнечное утро следы на снегу были бирюзовыми, как вечернее небо в жаркое лето. Дома Витька никогда не видел таких следов. Они как будто светились изнутри. Галина Дмитриевна, геоботаник заповедника, объяснила ему, что такими красивыми их делают примеси разных солей в снегу, которые ветер вместе с водяной пылью приносит с океана.
Когда Витька шел на работу, небо было ярко-голубое, почти синее, как на юге. Но вдруг возле окошка началась белая кутерьма пушистых снежинок. И вскоре за метелью уже не видно стало соседнего дома.
- Какая неожиданная пурга, - сказал Витька, сколачивая стеллаж для гербарных листов.
- У нас неожиданной пурги не бывает, - засмеялась Галина Дмитриевна, - тут ее всегда ожидай.
Пурга бушевала весь день. Громадные массы незамерзающей воды океана не давали настояться морозам. Они не были здесь сильными. Зато ветер разгонялся над океанским простором и снегом хлестал в лицо так, что хоть закрывай его руками и падай в сугроб. А надо было идти в магазин - дома нечего есть.
В поселке уже никаких тропинок. Местами ноги теряли опору в рыхлом снегу, и надо было уже ползти по сугробу. К магазину со всех сторон пробирались люди. Рядом с крыльцом сидела в сугробе пожилая женщина. Ее пальто веером распласталось по снегу. Она вытряхивала снег из рукава и кричала Витьке:
- Вы за мной! Я немножко посижу.
Маленький мальчуган выскочил из магазина на крыльцо и, как пингвин крылышками, замахал ручонками, потому что ветер перехватил дыхание. Отец завернул его в большой рыбацкий плащ, как завертывают какую-нибудь вещь.
- Вот за это нам и платят северные, - сказал он и, взяв сверток под мышку, вышел из магазина.
Возле дома Витька по самые плечи сунул руки в сугроб и с трудом открыл замок, хотя он и не запирался на ключ.
В эту ночь страшно было спать. По дому будто скребли десятки жестких метел - это буран шлифовал стены. А на крышу, казалось, сыпали из мешков песок. От ударов ветра домик вздрагивал, и Витька боялся - сорвет крышу. Утешало только, что не первый год стоит этот дом на Камчатке…
Проснулся Витька затемно, хотя с вечера долго не мог заснуть. На улице тихо. Повернул выключатель - света не было. Нащупал фонарик. Открыл Дверь. За ней оказалась вторая, белая. Даже не сразу понял, что это отпечаток двери в снегу. Дом замело…
"Хорошо, что дверь открывается внутрь", - подумал Витька, принес табуретку, взял лопату и стал пробивать вверху нору, сбрасывая снег прямо в коридор. Наметенный до крыши снег был тяжелым, плотным, и лопата втыкалась в него с трудом.
И вдруг в лицо ударил ослепительный дневной свет. Оказалось, было уже светло, а дом, как и весь поселок, утонул под снегом. Из ровного снежного поля черными столбиками торчали железные трубы, дымили. Кое-где копошились люди. Неподалеку в крыше сарая мужик проделал дыру и через нее бросал корове сено.
Витька хорошо помнил, что в самой низине, у речки, стоял дом. Теперь там не было даже трубы. Два мужика с лопатами откапывали ее.
Электропровода тянулись теперь по самому снегу. Вдоль линии шли мужики и подставляли под провода колья.
- Чего стоишь? - крикнул один из них Витьке. - Иди "научника" своего откапывай.
Так называли они Сергея Николаевича - научного сотрудника заповедника. Витька пошел к видневшейся трубе его дома и выкопал яму с двадцатью двумя ступеньками.
Сергей Николаевич, высокий мужчина лет тридцати пяти, в очках и с бородкой, выбрался по снежным ступенькам наверх и вместе с Витькой стал откапывать окна.