Мыслительное движение в современной эстетике направлено на выявление собственных рефлексивно-проективных возможностей по созданию теоретического портрета технической реальности, по осмыслению перспектив нового антропологического видения: анализ "редакторских" способностей конвергентных технологий, символицизма и коннекционизма в подходе к моделированию когнитивных систем, перцептивных свойств, возникающих в процессе изменения природы человека, моделей нейроаниматов, сенсоры которых позволяют чувствовать окружающий мир, структуры операций в архитектуре сети, осуществляющей концептуализацию фиксируемых психологией феноменов умного восприятия и делания, запоминания, выполняющей распознавание образов. Все эти инновации по-новому ставят проблему относительной гармонии природы и культуры, проблему создания гармонической платформы для природоподобной техносферы, аддитивных технологий, для синтеза наук, стирающих грань между искусственным и естественным, платформы для "запуска будущего", когда, как считает М. В. Ковальчук, будет выстроена правильная перспектива для соединения возможностей микроэлектроники с "конструкциями", созданными живой природой. Становление такой аналитики находится в тесной зависимости от философского уровня решения вопроса о границах нового научного и технологического знания, а установление таких пределов способно по крайней мере предотвратить появление технологических инноваций, подобных человекоподобным существам в научной фантастике прошлого века; такого рода инновации превращаются в на глазах исчезающий мираж. Здесь определяющую роль может сыграть тропологика или скрытая логика сценариев, направляющих развитие мысли, игры и образа, их преображения и перевоплощения, всей эстетической организации этого театрального действия разума. Исследовательская программа в эстетике записывает изменение когнитивного стиля, соотношения логического и иконического, художественного понимания специфических структур антропологического мира. Осмысление формы, открываемой Интернетом, совершенствованием сети посредством внедрения концепции семантической паутины, в определенном смысле способно своей имплицитной разверткой включиться в онтологию личности – этого "божества человека" (Гераклит), а не компьютерной имитации, – божества, заставляющего развернуть знаки и значки на экране компьютера в значения, важно только, чтобы киберкультура его пользователей не превращалась в одержимость им, из-за чего Интернет может трансформироваться в интермедию для человечества, а то и привести, как считает Андрей Кончаловский, к потере памяти новыми поколениями; вне личностной формы восполнения бытия сегодня не может твориться бесконечная красота общения по существу, создаваться ритм движения смысла и свободы, без нее не досочинить партитуру для голоса и социального оркестра – сам Интернет и есть эстетическая сторона такой формы, он заимствует у личности многочисленные элементы ее состояний, элементы границ индивидуальности, целое пространство эстетических образов, порождая при этом новое искусство общения и новую культуру; как форма межличностных связей, он выполняется в структурах переживания, без которого человеку не развить способности удерживать тождество себя с самим собой, способность индивидуального самовыражения, открытия эстетической видеокарты мира. Зыбкая гуманитарная грань такого общения не сводится к коммуникационной диспозиции и, разумеется, не "покрывается" проблематикой эстетики. С другой стороны, границы эстетики, если она намерена обрести свой предмет в этой области, невозможно поддерживать в неприкосновенности (их следует отодвинуть, перенести на местность теоретического разнообразия), и одновременно не укреплять; от выполнения обязательств перед дисциплинарностью ей никуда не уйти.
Для выявления особенностей программы эстетических исследований Интернета важно апробировать их абстрактные инструменты на этой неканонической сети, уточнить теоретический аппарат эстетики, имеющей одну из наиболее впечатляющих историй столкновения с инновационными объектами, расширить область значения ее аналитических средств и символических манифестаций. Оспаривая подход к анализу Интернета как объекта визуальной культуры, нидерландский литературовед М. Баль подчеркивает, что "Интернет вообще не является визуальным по преимуществу. Хотя он и обеспечивает доступ к потенциально неограниченному числу образов, его первичные свойства принадлежат иному порядку. Использование этого нового медиума основывается, скорее, на дискретной, нежели на плотной, непрозрачной сигнификации… Если Интернет склонен инспирировать новые категоризации культурных артефактов, было бы адекватнее описывать его как "экранную культуру"" с ее принципиальной мимолетностью, в противопоставлении "печатной культуре", где объекты, включая образы, имеют более прочную форму бытования". Если исходить из этих представлений, то эстетическое качество такого объекта, как Интернет, следует искать в пространстве между визуальным и текстуальным (гипертекстуальным), в его синергийном строении, в тональности текста, на пределе лингвистического мира и "а poietic social practice" (Н. Сакаи), в способах эстетической работы с временем.
Сеть, само цифровое сообщество – это эстетически напряженная структура, новая форма гармонической сообщаемости образов, гармонии общения как эмоционального процесса, скрепляющей внутренний и вынесенный вовне опыт социальной коннектомики, опыт формирования человеческого в стремительном потоке современной интернет-культуры. Размышляя о перспективах создания всемирной информационной системы, А. Д. Сахаров в своей работе "Мир через полвека" предсказывал, что она окажет глубокое воздействие на жизнь человека, "на его интеллектуальное и художественное развитие". Всемирная сеть – этот глобальный механизм интерпретации – создает ретикулярную формацию свободы, движимую творческим усилием личности, эстетический формат одухотворяющего общения, которые обозначают неотъемлемый аспект, связанный с непосредственно переживаемыми смысловыми горизонтами, с опознаванием облика единства всей совокупности людей перед судьбой и историей. Она передает множащийся событийно-деятельностный контур человеческого мышления, контур хотя и неопределенный, но готовый принять любую форму, формирующий высокоточную систему свободно сочетающихся форм, не получившую пока в самом творчестве интенсивного развития. Интернет развивается, сохраняя черты загадочного сфинкса, поскольку пока слабо разработана аналитика реальности, над природой и измерением которой впервые задумался Клод Шеннон. Можем ли мы говорить об эстетических способностях виртуального человека, мимесисе виртуальной реальности, о явлениях, позиционируемых аналогией, которая сближает художественные образы и пиктограммы на рабочем столе компьютера, об эстетике изменяющегося восприятия как ответе на информационный запрос? Современные дискуссии о природе нового вида искусства (компьютерные романы, цифровые скульптуры и так далее) свидетельствуют, что их эстетическая аналитика не может быть сведена к процедурам перенесения на эту область специальных понятий, которыми описывают признаки виртуальной реальности, их можно рассматривать как эстетическую память жизни.
Сегодня в эстетике следует заострить внимание на том, что описание, скажем, компьютерного искусства образуется из линий различной природы: линии, очерчивающей произведения (создаваемые художником или композитором с помощью компьютерных технологий, функционирующих на основе законов логики), как линии, подчиненной вариациям новых направлений в живописи и музыке, или линии, сближающей диапазон их качеств с диапазоном нового вида искусства. Теоретическое содержание, которое заставляло бы нас придерживаться той или другой линии, пока не вполне видимо. Значение волнующих экспериментов С. Губайдуллиной с электронной музыкой (электронная пьеса "Vivente – non vi-vente" (1970 г.)) неопределимо с точки зрения эстетического имени, так как оно заключено в различном содержании высказываний, которые относят к этим экспериментам: то ли это новое направление в музыке, то ли это новый вид искусства? Непростой вопрос.
В современной литературе этот вид искусства называют по-разному – компьютерное искусство (computer art), цифровое искусство (digital art), живопись робота (robot painting) как идеального собеседника, способного понимать человеческие эмоции и вызывать эмпатию; в этих искусствах компьютер или человекоподобный робот, интеллектуальный аватар, как работающие по логической программе машины, играют определенную роль в создании и демонстрации художественного произведения. Но, как нам представляется, эти обозначения отражают лишь отдельные аспекты более масштабного эстетического явления, которое мы называем "конвергентным искусством" – как бы его ни понимать: как новое направление в тех или иных видах искусства или как новый вид искусства. Такая характеристика кажется нам более точной.