- Продолжаю о контейнере, - опять заговорил Язин и развинтил пластмассовый контейнер. На столе оказалось три синих матерчатых мешочка, каждый величиной со стакан. Развязав тесемки, полковник высыпал на стол содержимое первого мешка. Рядом с Дэмом вспыхнула разноцветными огнями груда желтоватых алмазов. Особенно выделялся своими размерами большой, нежно–голубой алмаз из двух четырехгранных пирамид, соединенных основаниями.
- "Голубой Амур"! - вырвалось у Демина.
- Во втором мешочке, как вам известно, - продолжал Язин, - такие же микрогранаты, как и на вашем поясе. А здесь, - полковник высыпал из третьего мешочка груду красных масок, - филиппинская эмблема устрашения.
- Добавлю, что усыпляющий пульверизатор, столь незаменимый для обмана охранников и вахтеров, тоже у нас.
- Восьмое. Господин майор, вы не только слушали с помощью "Майков" то, что говорится в кабинетах института, но еще и регулярно интересовались содержимым чужих сейфов.
Начальник БОРа достал из кармана трубку, похожую на автоматический карандаш, и подошел с ним к Дэму:
- Мы окрасили ручки и внутренность сейфов НИАЛа разноцветным криптоколом - невидимой краской. При соприкосновении со специальным реактивом криптокол проявляется, к чему бы он ни пристал.
Язин надавил кнопку, едва слышно щелкнул металл, и из карандаша полетела тонкая, как газ, струя распыленной жидкости. Полковник опрыскал ею рукава Дэма, и на глазах у всех на ткани появились ярко–красные пятна.
- Красный цвет - цвет этого сейфа, - объяснил Язин. - Теперь нет ни каких сомнений, господин Дэм, что ваши руки касались секретных документов парторга.
- Скифы… - едва слышно слетело с пересохших губ Дэма, но он все еще делал вид, что занят серебряным блокнотом.
- Как видите, против вас еще один факт. Я уже не говорю о том, что родной вашему предшественнику человек прибыл в Сверкальск, и вам предстоит с ним очная ставка.
44. Конец операции "Красная маска"
Ливень прошел, и Язин открыл окно. В кабинет ворвался свежий и прохладный ветер.
Глебов держал сломанную руку в кармане, не шелохнувшись, его тотчас же отправили в госпиталь.
Рублев все еще сидел в кресле и смотрел в одну точку перед собой.
- Товарищ профессор, - обратился к нему генерал. - Вы, конечно, в недоумении. Объясню вам коротко ситуацию, - и начальник УКГБ рассказал директору о "Красной маске" и обо всем остальном.
Рублев слушал молча. Начальник управление взял из груды алмазов "Голубой Амур":
- 227 каратов! Самый большой в СССР.
- Позвольте задать вам два вопроса, - обратился Язин к Рублеву, - Не возникало ли у вас за эти месяцы подозрения в отношении "Нилова"?
- Подозрений не было, но с осени прошлого года "Нилова" будто подменили. Он стал работать медленно, многое забыл.
- "Нилов" говорил вам о Змееве?
- Он много дней убеждал меня взять Змеева в институт. Просил послать Змеева в Главалмаз; он же нашел Змееву задание в НИАЛе в ночь похищения "Голубого Амура".
Тем временем Язин спрашивал по рации:
- Как "объект"? Не оставлял "точку"?
- Кажется, спит, - ответил в наушники приглушенный голос.
Начальник БОРа отложил в сторону зеленую папку Дэма и продолжил:
- Мне сейчас сообщили, что Бэл, видимо, спит. У нас есть некоторое время. Хочу продемонстрировать адские машины, то есть мины с часовым механизмом. Они обнаружены в колодце, после вторичного осмотра.
Язин подошел к столу и изъял из ящика зеленый контейнер, точно такой же, какой нашел Смирнов. Развинтив его, полковник высыпал на стол белые, как известь, адские машины, каждая из которых была величиной с коробку для кнопок. Мины напоминали шахматные часы: два циферблата рядом - один для взрыва, другой для часа и минуты. Адские машины были усыпаны прочными металлическими крючками для крепления к гвоздям, к выступу на стене или мебели.
Рублев дрожащей рукой взял один из взрывающихся приборов. Он был тяжел, словно налит свинцом.
- Мины начинены тротилом повышенной взрывной силы, - пояснил Язин. - Они предназначались для конференции алмазоведов. Если бы не кочегар Рогов, вряд ли мы смогли бы вовремя найти тайный склад в колодце.
Перехожу к Бэлу. Нападение в колодце говорило, что кроме Дэма в институте есть еще кто‑то из людей "Красной маски". Кроме того, наши радисты перехватили шифр–разговор двух радиоточек в институте. Пользование рацией означало, что второй враг находится в НИАЛе на такой работе, что ему почти не приходится встречаться с Ниловым. Кто же наиболее подозрителен из людей, живущих при НИАЛе? Получался один ответ: "Зотов".
У Нины Николаевны Орловой интуиция разведчика обострена до предела. Женским чутьем она угадала, что ухаживания Зотова - замаскированная слежка. Орлова нам сказала: "Не Зотов ли Бэл? Он разгадал во мне чекиста и под видом ухаживания ведет слежку…". Развивая мысль Орловой, нам удалось выяснить, что в бане Зотов моется только в отдельных номерах. Возник вопрос, не делает ли он этого из‑за частичного грима, к которому он, быть может, прибегает? Зотов человек большой аккуратности, однако, волосы он отращивал длиннее нормы и стригся всегда у одного мастера - глухонемого их парикмахерской № 16. Это был пустяк, но он опять вызвал подозрение на частичный грим. После мнимой гибели Смирнова Шубин допросил вахтеров и работников НИАЛа, проживающих во дворе института. В управление милиции Зотов пришел в новом костюме с роговыми пуговицами на бортах. Точь–в-точь такими, какие были найдены в бетонной колонне. Глаза Зотова нередко слезились, хотя, как объясняли врачи, контузия в голову не повышает слезоотделения.
Далее. После исчезновения Светлова в проходной будке оказался пропуск капитана. Вахтер Пименов сообщил, что Зотов заходил к нему в проходную. По времени это совпало с исчезновением капитана. Возникло подозрение - не Зотов ли подбросил пропуск? Отсюда следовал вывод - Светлов, которого мы ищем вне Алмазного института, зоны НИАЛа не оставлял. Выяснилось также, что вахтер перепутал Шапова со Светловым и ошибочно сообщил, что капитан, якобы, оставил институт…
При первом же подозрении мы отправили запрос в главное управление информации. Позавчера пришла справка, где говорится, что старшина Тихон Гаврилович Зотов, контуженный на фронте, умер семь лет назад в госпитале Лузянска. После справки из управления информации, сверили дактилолинии Зотова с отпечатками на денежном переводе от Савича. Проверка показала, что Савич–Бэл и Зотов - одно лицо.
- Не будет преувеличением сказать, товарищи, - раздался голос генерала, - сказать, что Зотова–Бэла помогли разоблачить женщины. Горина передала органам переводной талон, почтовый работник Валунская вспомнила и описала внешность Савича, а Орлова заподозрила в стороже врага… Я записал имена тех, кто помог нам в поисках. Получилось немало - восемнадцать человек! Это рабочий Дьяков, якут Егоров, завхоз Лисицын, профорг Сальников, Алоев, Змеев, Рогов и другие. Много просчетов допустила "Маска", но главная ее ошибка в том, что она забыла о простых советских людях вокруг нее…
Слово вернулось к Язину.
- Я уже заканчиваю, - сказал Язин. - Эти двое суток Зотов под наблюдением; с двенадцати часов сегодняшнего дня окружен.
Язин закрыл папку, застегнул ее на кнопку и повернулся к начальнику Управления:
- Товарищ генерал, позвольте приступить к операции.
Генерал встал, обвел глазами контрразведчиков и сказал:
- Приступайте! Берегите себя. От Бэла можно ожидать всякого.
Один за другим офицеры вышли.
В саду работники госбезопасности разделились на две группы. Ливень прошел, воздух стал прохладным и чистым. На прозрачном стекле черного неба горели тысячи жемчужин–звезд. Вдали приглушенно гремел гром. Всюду журчала вода. Порывы ветра срывали капли с мокрых деревьев. Под ногами влажно шелестели листья. Разведчики шли молча.
- Как "Точка?$1 - спросил по радио Жуков.
- Без перемен.
По дорожке, усыпанной песком, офицеры обогнули здание и вошли во двор. Около дома, в котором жили рабочие и служащие НИАЛа, Жуков замедлил шаги. Коридор был ярко освещен. Войдя в него, Сергеев и Курков остановились около высокой двери с набитой на ней планкой: "Квартира № 6".
Сергеев тихо постучал. Ответа не последовало. Сергеев постучал сильнее, но снова за дверью молчание. Тогда Курков крикнул:
- Тихон, отворяй, что ли! Это я, Кузьмич.
Но дворник не отвечал.
- Вскрывайте дверь, - скомандовал Язин…
Сергеев, провозившись несколько секунд с замочной скважиной, распахнул дверь настежь. Первым вошел в комнату Курков.
- Чего заспался? - бросил он в темноту и одновременно зажег свет.
Зотов спал на постели спиной к вошедшим. Курков толкнул его в спину, но рука провалилась во что‑то мягкое: под легким байковым одеялом и простыней лежало чучело, свернутое из матраца. В комнату вошли остальные.
Жуков посмотрел за гардероб. В стене было прорублено небольшое квадратное отверстие. Для маскировки Бэл аккуратно заклеил лаз бумагой и побелил ее под цвет стены. Сейчас она была порвана.
- Обманул, "Кровавый пес", - шепотом сказал Жуков.
Язин прежде пощупал постель, она была холодна…
Все вышли…
…Парторг Кудрявцев сидел на прежнем месте и вместе с Рублевым сосредоточено рассматривал трехгранный "майк".
- Ушел. Вот, значит, как, - хмуро подытожил генерал, выслушав доклад Язина.
Несколько минут в кабинете стояло молчание, затем генерал достал из кармана сложенную вдвое шифр–телеграмму и протянул ее Язину:
- Только что доставлена.
Язин прочитал:
"СРОЧНО ВЗН СЕРЬЕЗНЫЙ СЛУЧАЙ НА КАСПИИ ТЧК СООБЩИТЕ ЕСТЬ ЛИ ВОЗМОЖНОСТЬ ОТПУСТИТЬ ГРУППУ ЯЗИНА ВПР СМОЛЕВ ТЧК"
- Дело почти кончено, - размышляя вслух, проговорил генерал. - На Каспии, видно, что‑то поважнее. Езжайте.
Язин попросил:
- Товарищ генерал, ищите, пожалуйста, Светлова ежедневно, везде и всюду. Он только в НИАЛе, только там и нигде больше. И если будет что‑нибудь, очень прошу сообщить мне.
- Это само собой, - и генерал пожал руку Язина.
* * *
Через день пассажирский самолет стремительно летел на юго–запад. В креслах кабины сидели Язин и члены его группы: Сергеев, Смирнов, Орлова, Глебов, Кривцов и Воронов.
Внизу на аэродроме, блестевшем мокрым бетоном, стояли генерал Чирков, Рублев, парторг Кудрявцев и Демин. Они долго смотрели вслед скрывшемуся самолету. Первым нарушил молчание генерал. Проникновенно, совсем не по–генеральски, он сказал:
- Пожелаем нашим товарищам новых успехов в их трудной работе…