Немец поспешно объяснил, что у него имеется легонькая моторка, на которой он смог бы сгонять туда, и если будет пропуск…
- Пропуск получить можно, - вмешался Вася, весьма довольный тем, что все так удачно разрешалось. - Я поговорю в штабе.
- Вот и хорошо! - обрадовался американец. - А я черкну еще от себя несколько словечек.
Он вытащил блокнот и, быстренько настрочив записку, прочитал ее вслух:
- "Прошу прибыть по вопросу наследства дядюшки Питера". Дата и подпись. Лаконично, не правда ли?
- Еще бы! - усмехнулся Вася. "До чего же эксцентричный народ эти американцы", - подумал он про себя.
Как выяснилось, в Райнике располагалось одно из подразделений кавдивизии. Пропуск был оформлен без труда. Случившийся при разговоре в штабе сотрудник корпусной многотиражки заинтересовался историей пастора-антифашиста, и американец охотно поделился с "советским коллегой" собранными материалами.
Отпустив старика-немца, Вася Кругликов повез своего "подшефного" в разведэскадрон.
Дивизионные разведчики тепло встретили американского журналиста. Забыты уже были горьковатые солдатские шутки насчет затяжки второго фронта и нерешительности союзников. Сейчас они видели перед собой представителя армии, сражавшейся с общим врагом, приближавшей день окончательной победы. Немало способствовал созданию непринужденной, дружеской обстановки и сам американец. Веселый и остроумный, добродушно посмеиваясь, он отвечал на сыпавшиеся градом вопросы, рассказывал забавные истории из быта американских войск, щелкал затвором "лейки", раздавал сигареты и фотографии, расспрашивал в свою очередь.
Примостившись в сторонке, Вася с восхищением наблюдал за журналистом. Вот так же было и в бригаде подполковника Позднышева. Непринужденная беседа, шутки, смех, а в результате - великолепный очерк! Особенно тогда удался американцу образ самого комбрига. Можно было подумать, что автор лично участвовал в героической переправе через Неман, когда подполковник Позднышев, раненный в руку и плечо, с обнаженной головой - шапку сбило осколком снаряда - под ураганным огнем подбадривал своих бойцов: "Темпы, темпы, товарищи саперы!.."
Беседа с разведчиком прервалась неожиданно. Подошедший на цыпочках дежурный отозвал командира эскадрона, и американец остановился на полуслове.
- Извините, пожалуйста, - переговорив по телефону, обратился к журналисту комэска. - Предстоит операция, нам надо подготовиться. Придется, к сожалению, прервать беседу.
- Надолго? - осведомился американец.
- Нет, не думаю. Всего только небольшая облава. Если желаете, можете подождать здесь.
- Нет-нет, - поспешно возразил американец. - Не в моих правилах путаться под ногами у занятых людей…
От разведчиков они возвращались молча. Решив, что его "подшефный" расстроен неудачей встречи, Вася напомнил, что впереди у них еще целый день.
- Мы сможем побывать в разведэскадроне вечером, - сказал он.
Озабоченность на лице американца сменилась грустной улыбкой.
- Не в этом дело. Сегодняшняя встреча напомнила мне одного моего молодого друга. Он тоже был разведчиком. Разведчиком, киноактером и классным парашютистом.
- И он погиб?
- Полгода назад, - со вздохом опустил голову американец. - Золотой был парень, настоящий патриот.
Они поравнялись с кирхой - темным, старинной кладки, кирпичным зданием. Высокие, украшенные резьбой двери были распахнуты настежь.
- А не заснять ли нам несколько пейзажей? - вдруг предложил американец.
- В такую-то погоду? - с сомнением проговорил Вася, глядя на низкое пасмурное небо.
- Только при этом освещении и можно получить настоящий снимок - теплый, лирический, без этаких контрастных пятен. С колокольни должна открываться чудеснейшая панорама.
- Что ж, я подожду вас внизу. Мне как раз надо написать пару писем.
- Нет-нет, лейтенант. - Американец дружеским жестом подхватил Васю под руку. - Прошу вас. У меня сейчас такое состояние…
На паперти они столкнулись со своим стариком-посланцем, неожиданно выскользнувшим из церкви.
- Вот как! - поразился Вася и добавил по-немецки: - Я думал, вы уже в Райнике.
- Возмутительно! - подхватил американец. - Если вы сейчас же не отправитесь…
- Яволь, яволь, - пробормотал старик, рысью устремляясь в ведущий к реке переулок.
- Может, мы съездим сами, на машине, - глядя ему вслед, предложил Вася. - Время у нас появилось.
- Пусть уж он доведет дело до конца, - флегматично возразил журналист. - Я думаю, так будет лучше.
На колокольне американец сразу оживился:
- Какие прелестные пейзажи, лейтенант! Посмотрите на бурную реку, на этот лесок, темнеющий вдали. Нет, что там ни говори - природа великий утешитель! В минуту грусти я всегда обращаюсь к ней.
Вася покорно кивает головой. Быть может, зрелище и не ахти как великолепно, - темная, лишенная растительности равнина, оголенные деревья, мутные воды вышедшей из берегов реки, - но коль скоро это может утешить его "подшефного", тем лучше! Вот только зря тот расстегивает кожанку: на таком ветру в два счета можно прихватить воспаление легких…
- Вот уж это зря! - говорит он, видя, как американец сбрасывает пальто. - Совсем напрасно. На таком ветру…
- Ничего, ничего, - бормочет американец, склоняясь над фотоаппаратом. Желтое щегольское пальто его уже висит, переброшенное через перильца. - Ничего. Мы, газетчики, - народ закаленный…
- Осторожно, люк! - восклицает Вася, видя, что журналист, целиком поглощенный выбором диспозиции, приближается к лестничному проему.
Но предупреждение запаздывает. Американец оступается, теряет равновесие и на мгновение повисает над раскрытым люком…
- Бум-м-м… - раскатистый звонкий гул оглушает Васю. Это американец в последний момент успевает схватиться за свисающую из-под колокола веревку.
- Разве ж так можно! - испуганно бормочет Вася, помогая журналисту утвердиться на ногах. - Что было бы, не подвернись эта веревка? Форменное чудо, что вы не разбились вдребезги.
- А вы, коммунисты, еще отрицаете божий промысел! - смеется американец и, глянув вниз через перила, добавляет: - Наконец-то наш курьер двинулся в путь-дорогу.
- И все же, по-моему, лучше съездить самим, - повторяет Вася, наблюдая за крохотной верткой моторкой, лавирующей среди полузатопленных деревьев. - Неужели вы надеетесь, что незнакомец из Райнике откликнется на ваше странное приглашение?
- В моем послании есть одно волшебное словечко. Услышав о наследстве, он прилетит на крыльях. "Человек всегда остается человеком", - как говорит наш друг полковник Панченко.
И американец снова смеется своим приятным рокочущим смехом, как смеются только очень добродушные люди.
"ЧАЙНЫЙ ДОМИК, СЛОВНО БОНБОНЬЕРКА…"
Городок, нарядный и разукрашенный, как игрушка, внезапно вынырнул из-за обступивших дорогу дюн и стремительно полетел навстречу. Еще минута-другая бешеной езды - и сержант резко сбавил скорость перед шлагбаумом.
Замелькали разноцветные, увитые глициниями двухэтажные домишки. Узенькие по фасаду, в три-четыре окна, с крохотными палисадничками, они действительно производили какое-то странное, почти игрушечное впечатление.
- Курорт, - заметил капитан Цапля.
Курорт? Сергей с удивлением огляделся. В его представлении с этим словом были связаны величественные парки, громады беломраморных дворцов. Здесь же все мелко, тесно, скучено до предела…
- Да-да, Сергей, - подтвердил Павел, видимо, наблюдавший за ним в установленное перед водителем зеркальце. - Самый обычный западноевропейский курорт, посещаемый людьми так называемого "среднего достатка".
Через несколько минут машина остановилась в узеньком проулке, возле углового домика - зеленого, под красной черепичной крышей. Павел убрал в планшетку карту, от которой не отрывал глаз всю дорогу, и, сделав Сергею знак остаться, быстро поднялся на невысокое крылечко. В распахнутой двери на мгновение мелькнул дежуривший в подъезде автоматчик.