Я не пытаюсь настаивать, потому что помню, как требователен мой муж к своей чести. Кроме того, мне незачем спрашивать, я могу догадаться и сама. Джордж заявляет, что его брат Эдуард незаконнорожденный - в попытке дотянуться до престола он опускается до клеветы, позорящей его мать. И, конечно, он говорит, что Элизабет пролезла в постель короля с помощью колдовства, что их брак не освящен и не действителен, и поэтому все их дети тоже ублюдки.
- И еще я боюсь, что Джордж берет деньги у Людовика Французского.
- Множество людей берет деньги Людовика.
Ричард коротко смеется.
- Даже сам король. Но я имею в виду не контрибуцию; я говорю, что Луи тайно платит, чтобы Джордж вел себя подобным образом, вербовал сторонников и заявлял претензии на корону. Боюсь, Луи заплатил Джорджу за государственный переворот. Это снова ввергнет нашу страну в войну. Один Бог знает, о чем думает Джордж.
Я знаю, что Джордж всегда думает только об одном - как получить максимальную выгоду для себя.
- Что об этом говорит король?
- Он смеется, - отвечает Ричард. - Он смеется и говорит, что Джордж всегда был сукиным сыном, что наша мать поговорит с ним, и что, в конце концов, Джордж не сможет сделать ничего, разве только ругаться и скалить зубы.
- А что говорит королева? - спрашиваю я, точно зная, что она набросится на любого, посмевшего бросить тень на ее детей.
За своего сына она будет бороться до самой смерти, и ее голос будет решающим для короля.
- Она молчит, - сухо отвечает Ричард. - Во всяком случае, мне она не говорит ничего. Но я думаю, если Джордж будет продолжать в том же духе, она станет считать его своим личным врагом и врагом своих детей. И тогда я бы не хотел оказаться на месте Джорджа.
Я думаю о клочке бумаге в шкатулке с эмалями и о двух именах, написанных кровью.
- Я тоже.
* * *
Когда я снова иду в покои Кларенсов, я нахожу двери распахнутыми; слуги спускают сундуки вниз по лестнице из башни на конный двор. Изабель в дорожном плаще сидит о очага, положив руку на большой живот.
- Что происходит? - спрашиваю я, входя в комнату. - Что ты тут делаешь?
Она поднимается на ноги.
- Мы уезжаем, - говорит она. - Проводи меня до конного двора.
Я беру ее за руку и пытаюсь удержать на месте.
- Ты не можешь сейчас отправляться в дорогу. Куда ты собралась? Я думала, что ты уединишься в Л'Эрбере.
- Джордж говорит, что мы не можем оставаться при дворе, - отвечает она. - Это опасно. Мы не будем в безопасности даже в Л'Эрбере. Я буду рожать в аббатстве Тьюксбери.
- На полпути в Уэльс? - я прихожу в ужас. - Иззи, ты не можешь!
- Я должна идти, - говорит она. - Помоги мне, Энн.
Я беру ее руку в свои, она тяжело опирается на меня, и мы спускаемся по извилистой каменной лестнице в холодный конный двор. Она коротко вздыхает от укола боли в животе. Я уверена, что она не сможет перенести путешествие.
- Изабель, не уезжай. Это слишком далеко. Пойдем ко мне домой, если ты не хочешь остаться у себя.
- Нам опасно находиться в Лондоне, - шепчет она. - Она пыталась отравить нас с Джорджем. Она прислала нам отравленную пищу.
- Нет!
- Это правда. Джордж сказал, что нам опасно оставаться при дворе и даже в Лондоне. Он считает, что вражда королевы слишком губительна для нас. Энни, тебе тоже надо уезжать. Попроси Ричарда отвезти тебя домой в Миддлхэм. Джордж говорит, что она настроила Эдуарда против обоих братьев. Он предупреждает, что она нанесет удар в нынешнее Рождество. Она пригласит всех ко двору на праздники, а затем обвинит Джорджа и Ричарда и прикажет арестовать их.
Мне так страшно, что я почти не могу говорить. Я беру обе ее руки и крепко сжимаю их.
- Изабель, это безумие. Джорджу все время снится война, он постоянно оспаривает право короля на престол и нашептывает гадости о королеве. Он сам стал опасен для всех вокруг.
Она печально улыбается.
- Ты действительно так думаешь?
Кучер подгоняет ее повозку, запряженную красивыми мулами, подобранными по масти. Фрейлины отдергивают занавески, а я помогаю сестре удобнее устроиться на кожаных подушках. Горничные подкладывают ей под ноги горячие кирпичи, а поваренок ставит закрытую жаровню с раскаленными угольями.
- Конечно, - отвечаю я. Я пытаюсь подавить в себе страх за нее, беременную, едущую по тряским и грязным дорогам. Я не могу забыть, как однажды она взошла на корабль, и это закончилось смертью, горем и потерей новорожденного сына. Я наклоняюсь, чтобы поправить меховую полость и шепчу ей на ухо. - Король с королевой будут веселиться, демонстрируя свои новые одежды и бесчисленных детей. Они упиваются тщеславием и роскошью. Ни нам, ни нашим мужьям ничто не угрожает. Они братья короля и герцоги королевской крови. Король любит их. Мы в безопасности.
Ее лицо странно бледнеет.
- Моя болонка украла кусок курицы с моей тарелки и сдохла, - говорит она. - Говорю тебе, королева желает мне смерти. И тебе тоже.
Мое горло сводит от страха. Я держу ее руку и пытаюсь согреть в своих ладонях.
- Иззи, не уезжай.
- Джордж все знает. Его кто-то предупредил. Она прикажет арестовать и казнить обоих братьев.
Я целую ее руки и щеки.
- Дорогая Иззи…
Она обнимает меня за шею и прижимается ко мне всем телом.
- Уезжай в Миддлхэм, - шепчет она. - Ради меня, прошу. Ради твоего мальчика, сбереги его. Прочь отсюда, Энни. Я клянусь, что она хочет убить нас. Она не остановится, пока мой муж, твой муж и мы обе не будем мертвы.
* * *
Все эти морозные дни, которые становятся все темнее и холодней, я жду новостей от Изабель. Я представляю себе, как она в комнате в Тьюксбери ждет своего будущего ребенка. Конечно, Джордж найдет ей лучших акушерок, рядом будет дежурить врач, фрейлины будут развлекать ее, а кормилица ждать около колыбели; в ее комнатах будет тепло и чисто. Но все-таки я очень хотела бы находиться сейчас рядом с ней. Рождение еще одного ребенка в семье герцога очень важное событие, и Джордж не упустит ни одной мелочи: ведь если родится мальчик, то у Джорджа будет два наследника, не меньше, чем у его брата короля. И все же я так хочу быть с ней. Еще больше я хочу, чтобы муж позволил Изабель остаться в Лондоне.
Я иду к Ричарду, сидящему за столом в своем кабинете, и прошу отпустить меня в Тьюксбери, но он отвечает мне отказом.
- Джордж замышляет государственную измену, - резко говорит он. - Я видел несколько листовок и памфлетов, которые пишут нанятые им люди. В них они ставят под сомнение законнорожденность моего брата, называют мою мать шлюхой, а отца рогоносцем. Они заявляют, что королевский брак недействителен, а королевские дети ублюдки. Джордж навлекает позор на всю семью. Я не могу простить его, а Эдуард больше не может закрывать глаза на его интриги. Королю придется принять меры против него.
- Не пострадает ли при этом Изабель?
- Конечно, нет, - нетерпеливо отвечает Ричард. - Она не отвечает за его делишки.
- Значит, я могу поехать к ней?
- Мы не можем сейчас общаться с ними, - возражает Ричард. - Джордж невыносим. Мы не можем показываться на людях рядом с ним.
- Она моя сестра! И она ни в чем не виновата.
- Может быть, после Рождества. Если Эдуард не арестует его до этого.
Я иду к двери и кладу руку на латунную ручку.
- Мы можем уехать домой в Миддлхэм?
- Только не до рождественских праздников, это оскорбит короля и королеву. Достаточно того, что Джордж сбежал так внезапно. Я не могу усугубить ситуацию. - его перо замирает на подготовленными для подписания документами. - Что такое? Соскучилась по Эдуарду?
- Я боюсь, - шепчу я ему. - Изабель сказала мне кое-что, предупредила меня…
Он не пытается меня успокоить. Он не спрашивает, о чем предупреждала Изабель. Когда я позже вспоминаю наш разговор, это кажется мне самым худшим. Он просто кивает.
- Тебе нечего бояться, - говорит он. - Ты под моей защитой. И, кроме того, если мы уедем, это будет свидетельствовать о том, что мы тоже боимся.