Прячется, бедняга, в каше ледяной,
Не расслышать голоса, не узнать лица.
Посиди, пожалуйста, полсудьбы со мной
На краю окраины, на краю крыльца.Прохрипи, пожалуйста, полсловца в ответ,
Речью завороженной к выдоху прильни,
Хитрое чухонское колдовское "нет"
Из пистоля ветхого невзначай пальни.И потом, не меряя мерою мирской,
Раствори, как облако, как вода в воде,
В той воде немереной, в той воде морской,
В том, не знаю, около, но твоем – нигде.2 апреля 2001
* * *
Шарики ртути на желтом полу,
Синяя с белым коробка,
Красную нитку в кривую иглу
Вдела ты робко.Медленно месяц за тучей погас
Вербного цвета,
Мир этот поздний совсем не про нас
В шорохе лета.Сколки печали на влажном ковре,
Руки и стены,
В самой прекрасной, прощальной поре
Все перемены.Ветер устало вздохнул за окном,
Кровь остывает под кожей,
Все наблюдавший задумчивый гном
Дремлет в прихожей.Отсвет волос на зеркальном плече
В вероподобной пустыне.
Голос чуть слышно извне изрече:
– Мой господине…2 апреля 2001
Колыбельная до-диез минор
Евгению Витковскому
В мире рыб полуночное пенье,
Хороводы, медленная тьма,
Бедное негромкое мгновенье,
Майская короткая зима.Уплывают в теплые закуты
Свиньи, плавниками шевеля,
Забывая долгие минуты
В трюме молодого корабля.Снова опускаются туманы,
Шепчутся ворона и треска,
На траву осыпались романы,
Буквы и страницы из песка.Водоросли взрослые застыли,
Вымытые Богом поутру,
Спины в пене, еле руки в мыле,
И фонарь немытый на ветру.9 апреля 2001
* * *
Алле Латыниной
Серый цвет второпях на рябине,
Серый цвет на лазоревом дне,
И еще – на другой половине -
Пол-окна, обращенных ко мне.Полуслышно и полупонятно,
Полубережно, полусветло
Возвращается нежность обратно
Сквозь немытое, в пятнах, стекло.Шелестит, шебуршит и витает,
За спиной невозможно молчит,
То взойдет, то вспорхнет, то растает,
То простонет, а то прокричит.И кому, до кого и откуда
Этот свет невесомее тьмы,
Неизбежный давно, как простуда,
Из деревни по имени – Мы.10 апреля 2001
Страстная пятница
Пчелы шумели громко,
Слова похоже шумели,
Неба закатного кромка
Светилась сквозь ветви ели.Чай остывал сладкий,
Ложка лежала рядом,
Шмель, на сладкое падкий,
Кружился над белым садом.Птицы летали близко,
Ветры дышали в спину,
И солнце кланялось низко
В ноги Отцу и Сыну.Иуда молился где-то,
Ростом в зеленую милю,
В тридцать четвертое лето
Уже по новому стилю.13 апреля 2001
* * *
Ежедневник прошедшей любви
На мелованной, в клетку, бумаге,
Сонный взгляд пожилой визави
Как отрывок из саги.Полбокала сухого вина,
И парижские грязные стены,
И откинутая спина
Возле призрачной Сены.От избытка неведомых сил
Я убогого текста во власти,
Где никто никого не любил
В ожидании страсти.Где лениво сочилась душа
Обывателя в лоно курсистки,
Загогулины карандаша
Полупошлы и низки.Оказалось, что наши слова,
Наши жесты, забытые вздохи -
Только мусор машин естества,
Пыль ушедшей эпохи.17 апреля 2001
* * *
В мусоре кварты страстей
Мелочь моих ожиданий,
Пара коротких свиданий
В сонме незваных гостей.Цвет не меняется глаз,
И аппетит не приходит,
Снова луна пароходит
В небе в полуночный час.Кто этот желтый стрелок,
Сбивший ворону в полете,
Черную, в перьях и плоти,
Прямо навылет в висок?Чей это суп на столе,
Дымный, походный, горячий,
Суп из вороны незрячей,
Сваренный в черном котле?Чьи это в перьях слова,
В плаче, и просьбе, и дыме,
Произнесенные в Риме
Шепотом, слышным едва?Словно закончен сюжет,
Словно истрачена вера,
Сумрачно лыбится Гера,
Слушая лепет в ответ.Кубок клоня на восток,
Треснувший, синий, прозрачный,
С влагою неоднозначной,
Падающей в песок.17 апреля 2001
* * *
Семнадцать градусов в июле,
И полдороги в никуда,
И трещина в шершавом стуле,
И остальная лабуда.Ночник арбатского приказа,
Дом двухэтажный во дворе,
И незаконченная фраза
В давно законченной игре.Терраса пыточного дома,
Зеленый цвет сквозь белизну,
Околыш черный эконома,
Являющего новизну -Иного времени масштабЫ,
Иного подвига черты, -
И во дворе в сарае баба
Стирает грязные порты.И мне, рожденному не к месту
И не ко времени к тому ж,
Господь послал вдову-невесту
Еще из не рожденных душ.И оба мы в усталом раже
Беседуем на ложе пня.
И рядом дрыхнет пес на страже,
На лапы голову склоня.23 апреля 2001
* * *
Этот ветер не стал еще светом,
Это море не стало птенцом,
Только мы не узнаем об этом,
Разминувшись с не нашим творцом.Солнце тлеет, но тлеет высоко,
Сад цветет, но заброшенный сад,
И от век отстраненное око
Снова зелено, как виноград.Вот дитя выползает из стойла,
Краснощек, величав и глазаст,
И хлебает молочное пойло,
И читает Экклезиаст.И, с колен подымаясь неспешно
И перстом осеняя восток,
Смотрит весело, прямо и грешно,
Прямо в рот опуская манок.И, ловя соловьиное эхо,
Как кукушка, талдычит в ответ
Две мелодии – боли и смеха,
В коих разницы в истине нет.Как я слушаю эти рулады,
Как их слушаем, бедные, мы
Посреди пролетарской Гренады
Поздней ночью в зените зимы.24 мая 2001
* * *
И. Беляковой
Во саду ли, в огороде бузина гнездо качала,
Одинокая принцесса наблюдала за птенцом,
Уходила, засыпала, начинала все сначала,
С бесконечно равнодушным, замечательным лицом.Так прошли века, и годы, и минуты, и недели,
Промелькнули незаметно и исчезли в никогда,
Так же точно птицы пели, и свистели свиристели,
И текла себе беззвучно одинокая вода.Я, конечно, был не против принимать участье в деле
Наблюдения над бездной бесконечных перемен,
Но участники процесса этой цели не имели,
Поелику не поднялся я в развитии с колен.Новодевичее поле возле кладбища кружило,
Соловьева прах развеян был в окрестности стены,
И в ладони помещалось то, что медленнее жило,
Чем обычное пространство, ниже солнца и луны.Шел монах с улыбкой мимо, мать-игуменья спешила
По своим заботам важным, как столетие назад,
Где когда-то, может статься, будут плавать в дебрях ила -
Может, рыбы, может, люди, может, целый зоосад.8 июня 2001
* * *
Ждя планету никакую,
На чужой земле кукую
И прошу кого попало
Помолчать со мной устало.Я тебя не понимаю
И поэтому теряю.
Ты меня не понимаешь,
Не поэтому теряешь.И живем с утра до ночи,
Словно Вий сомкнувши очи,
На краю нездешней суши,
Занавесив плотно уши.Эта явь других не хуже,
И достойнее к тому же,
Многих вспышек и страстей
Наших избранных гостей.Может быть. А может нет.
Сорок зим и сорок лет.
День за днем, за часом час.
Бог простит, надеюсь, нас.10 июня 2001
* * *
Небесов неловкий клекот,
Гарь собачья на песке,
Продолжающийся опыт
Нотой тусклою в виске.Грань иная – мимо грани,
И герань в окне – одна,
Нежный лепет в Ленкорани
Возле призрачного дна.Что тебе начало века,
Что с того, что звук возник?
На коне сидит калека,
Ратной службы отказник.И еще, напротив света,
Позади густых теней,
Робко падает комета
Среди вымерших камней.Вот она все ближе, ближе,
Вот уж хвост как парус ал…
Их полет следят в Париже
Медь и вежливый металл.2 июля 2001
* * *
Жизнь не имеет тупиков,
Как фирма "Круг и K°",
И даже смерть в конце веков
Обводится легко.И посему, когда закон
Нарушен мной и им,
Мне только ветер с трех сторон
Один необходим.Мне только ветер под и над,
Закованный в гранит,
Потребен нынче в променад,
Что жизнь мою хранит.И я распахнуто дышу,
Помимо цепких рук,
Система СИ, в системе шу,
В один и тот же звук.И вот уже мерцает слог
Сквозь смуту тупика -
Прекрасен, как и прежний, долг,
Как тот, что нем пока.15 июля 2001
* * *
Парус прям, и изогнута ось,
На которой крути#тся Земля,
На которой торчать довелось
По причине души и рубля.