Что до камней, так я не франт,
Чужды мне роскоши затеи;
Для перстня недурной брильянт,
Другой - в булавку - поскромнее,
Один-другой рубин, топаз…
Грех выставляться напоказ.Я б наказал своей жене
Как можно проще одеваться:
Шелка китайские вполне
Для платьев будничных годятся;
Но уж совсем без соболей
Нельзя - зимою в них теплей!Я не стремлюсь, чтоб мой рысак
Всех обгонял, летел стрелою…
Миль тридцать в час - хотя бы так -
Мне хватит этого с лихвою;
Но если сможет поднажать -
Не стану тоже возражать.Из живописи я б хотел
Две-три работы Тициана
(Он в колорите очень смел)
И Тернера пейзаж туманный:
Зелено-золотистый фон,
Закат и дымный небосклон.Книг - минимум; томов пятьсот,
Чтоб были под рукой (тут важен
Рабочий, ноский переплет),
А остальные - в бельэтаже;
И полка маленьких чудес -
Пергамент, золотой обрез!Камеи, статуи, фарфор
Люблю я с детства и поныне
За то, что услаждают взор,
А не из суетной гордыни;
Мне ни к чему органный зал, -
Но Страдивари я бы взял.Противна мне магнатов спесь,
Как золоченая пилюля:
Пусть столик будет мой не весь
Покрыт мозаикою Буля.
Качайте прибыль, как в хмелю;
А я в качалке подремлю.И если я других даров
Судьбой не буду удостоен,
Я благодарен ей без слов
И так - за то, что я спокоен,
Спокоен, удовлетворен,
В желаньях прост, душой смирён.
БЕЗГЛАСНЫЕ
© Перевод М. Зенкевич
Надгробья с лирами мы чтим,
Где спят умолкшие поэты,
А их собратья под густым
Бурьяном сорным - кем воспеты?
Немногим жребий славный дан
Коснуться струн в игре напевной,
Другим - лишь боль сердечных ран
В безмолвье музыки душевной!О нет, не проливайте слез
По выразившим горе песней, -
А по безгласным, тем, кто нес
Тяжелый крест, чтоб пасть безвестней.
Не там, где у левкадских скал
В прибое слышен Сафо голос, -
Там, где росою засверкал
Над безыменным прахом колос!Сердца, которым суждено
Страданье в немоте бессильной,
Пока сердечное вино
Не выжмет Смерть своей давильней!
Когда б могли звучанья лир
Дать голос каждой скрытой муке,
Какие б песни слышал мир,
Каких мелодий дивных звуки!
ПОД ВАШИНГТОНОВСКИМ ВЯЗОМ, В КЕМБРИДЖЕ, 27 АПРЕЛЯ 1861 ГОДА
© Перевод М. Бородицкая
Помнишь ли, вяз-исполин?
Здесь собиралась рать:
Наши отцы из окрестных долин
Шли под знамена, клялись, как один,
Жизнь за свободу отдать.Не был их труд завершен:
Бой нам еще предстоит…
Кембридж, Конкорд и Лексингтон!
В сих именах для грядущих племен
Слава иль срам прозвучит?Чу! Это ветер донес
С юга далекого стон.
Проклятый город убийств и угроз
Залит потоками крови и слез,
Призраками населен.Буря идет - не робей!
Лучше, дружище, стократ
Сгибнуть от молнии, чем от червей,
Что притаились во тьме у корней,
Точат, грызут и гноят.Будут враги сражены.
Ждет нас победа, бойцы!
…В шелесте листьев услышат сыны,
Как за свободу, за счастье страны
Бились в апреле отцы.
ВОЕННАЯ ПЕСНЬ ПУРИТАН
НА ХАНААН
© Перевод И. Копостинская
Куда ваш путь, солдаты,
Под стягом сквозь туман?
Во имя Господа на юг
Идем, на Ханаан.Кто вас ведет к повстанцам
Вдоль грозных берегов?
Святого воинства отец,
Великий Саваоф.На Ханаан, на Ханаан
Нас в бой Господь ведет,
Чтоб трубный глас услышал враг,
Зов северных высот.Чей флаг по склонам реет
Меж небом и землей?
С ним умирали предки,
Отцы ходили в бой.Не раз дождем кровавым
Он тек среди руин.
Что начертал на нем Господь?
"Будь человек един".На Ханаан, на Ханаан
Нас в бой Господь ведет
Поднять над крепостью врага
Стяг северных высот.Но чье за вами войско
С лопатой да кайлом?
То темноликие рабы
Идут в строю литом.Они врагов свободы
С лица земли сотрут,
К чему им гнет владельцев
И подневольный труд?На Ханаан, на Ханаан,
Нас в бой Господь ведет.
Там Север шпагой и киркой
Все цепи разомнет.Откуда песня эта?
Ее поют с тех пор,
Когда за Моисеем вслед
Пошел могучий хор.На Ханаан, на Ханаан! -
Клич пасторов и дев.
На Ханаан, на Ханаан
Народ обрушит гнев.На Ханаан, на Ханаан
Нас в бой Господь ведет.
Грозою по гнездовьям змей
Гимн Севера пройдет.Врагов, как пыль, рассеем,
Их крепость канет в прах.
А что потом случится, -
У Господа в руках.Сломаем жезл тирана,
Народ взойдет на троп.
Освободим всю землю
От тяжести корон.На Ханаан, на Ханаан
Нас в бой Господь ведет.
Метелью Севера сметем
Бунтовщиков оплот.
ДОРОТИ К.
СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ
© Перевод Н. Булгакова
Это не попытка рассказать историю Дороти К. незатейливой прозой, а небольшое добавление к ней.
Дороти была дочерью судьи Эдмунда Квинси и племянницей Иосифа Квинси-младшего, молодого патриота и оратора, который умер незадолго до Американской Революций. Он был одним из самых деятельных и пламенных ее устроителей. Сын последнего, Иосиф Квинси был первым майором г. Бостона, он дожил до глубокой старости, пользуясь всеобщим уважением.
Полотно обветшало и нуждалось в реставрации, - да и удар рапирой, которому он подвергся, лишь укрепил меня в моем решении восстановить холст.
Бабушки мать: ей тринадцать лет
Или чуть меньше - скажет портрет.
Лоб ее гладкий прической скрыт,
Плечи худые, но взрослый вид,
Нецеловавшие детские губы,
Складки парчи ниспадают грубо,
Вам прелесть знакома подобных лиц -
Так тогда рисовали девиц.Попугай на ее руке -
Сколько спокойствия в малом мирке!
Но к свету холст поверни рукой -
Рваная рана с темной каймой,
По краю - пыли тонкий муар:
Рапирой был нанесен удар
Мундиром Красным - об этом не раз
Слыхали мы леди старой рассказ.Имя художника трудно назвать -
Был он из тех, кого можно не знать.
Жесткой его манера была -
Холст слишком розов и мало тепла.
Но пламенеет слабо щека,
На белом кармин проступает слегка,
А в хрупкости - тайный намек на стать
И обещанье блестящей стать.Но Дороти К. отнюдь не смешна -
Прирожденная леди она.
Норманнское имя ее хранит
Доныне в анналах истории бритт.
С оных времен и до наших дней
Род их достоин славы своей.
Пращура не запятнали седин
Судья и брат его - города сын.Дороти, странным подарком судьбе
Был дар, каким я обязан тебе.
Щедрее мог бы один король
Сына иль дочь одарить - вот сколь
Милость твоя велика была:
Все мои титулы, званья, дела,
Сердца владенья, ума и рук -
В тебе, прибавь мой семейный круг.Что, если б робкие губы в ответ
Проговорили тихое "нет"?
Если б сомнение было сильней
Проблеска чувства в сердце у ней?
Бровь бы не дрогнула у нее -
Вот вам честное слово мое.
Но стал бы я тем, кто ныне есть я, -
Бог один только тому судья.Выдоха легче девичье "да" -
Так паутинок летит фата;
Но никогда никакой канат
Лучше не держит в штормы и хлад
И ничьей больше речи звук
Долго так не звучал округ!
Отзвук этот еще и теперь
В голосе многих живет людей.Эдвард и Дороти! Как далеки
Тени ваши теперь и легки!
Но годы летят, и явлены мы -
Душа и плоть приходят из тьмы.
Счастливей у времени случая нет
В стихах рассказать о событьях тех лет.
Славить мне Дороти или простить
За день, который велел мне жить?Славнейшая Дороти из девиц!
Я приглашу мастеров, мастериц,
Чтоб залечить небольшой изъян -
Красный Мундир был излишне рьян!
Пусть, как в утро творенья, легка
Твоя улыбка пройдет сквозь века
И в своей молодости второй
Сияет, пленяя нас красотой!
АМЕРИКА - РОССИИ
5 августа 1866 года
© Перевод М. Бородицкая
Прочитано достопочтенным Г.-В. Фоксом в Санкт-Петербурге на обеде в честь миссии Соединенных Штатов.
Меж нами океан пролег
Без края и конца…
Но в дружбе Запад и Восток,
И бьются в лад сердца!Наш славный бриг пустился плыть
В тумане штормовом,
Чтоб дружбу давнюю скрепить
Еще одним звеном.И пусть ярится океан,
Грохочет грозный шквал,
И пусть бушует ураган
У диких финских скал!Вперед! Вперед! Взлетай, наш флаг,
Над светлою Невой
Гремит у пушек на устах
Привет наш громовой.Но ветвь оливы с высоты
Над пушками царит,
И белопенные цветы
Ложатся под бушприт…Наш трюм не полон до краев
Пшеницей золотой,
Ни ценным даром рудников -
Невадскою рудой;Нас налегке несет крыло
Раздутых парусов:
Наш груз - сердечное тепло
Далеких земляков!В годину черную войны,
Во мраке тяжких бед,
Из дальней северной страны
К нам пробивался свет.