Сияющие глаза Ани оказались всего в нескольких сантиметрах от него. Он остановил свой взгляд на её пухлых чувственных губах и прильнул к полуоткрытому рту. Тонкий аромат духов затронул всё внутри. Где-то в глубине души проснулось тайное желание. Фёдор расстегнул пуговицы на блузке девушки и рукой коснулся её груди. Высвободив из полоски белой ткани, поцеловал. Сразу почувствовал, как затрепетало её тело.
– Фёдор, не сейчас, – прошептала Аня.
Невольно его руки ослабели, и, изогнувшись, девушка выскользнула из его крепких объятий.
– Завтра я еду в командировку осваивать новую методику определения платины. Как устроюсь, позвоню.
Весь следующий вечер Фёдор боялся выйти из общежития. Ждал Аниного звонка.
К телефону позвали Николая из соседней комнаты, Светлану, жившую напротив, а о нём будто забыли. Незаметно для себя он задремал. Ему снилось, что он встречает её с огромным букетом белых роз. Вот она сходит с трапа самолета, он подхватывает её на руки и несёт к чёрной машине. Они едут к нему домой… Вздрогнув, Фёдор открыл глаза и через мгновенье осознал, что сидит за столом, склонившись над книгой. От пришедшей реальности огорчился и лёг спать. Утром проснулся в надежде на долгожданный звонок. Телефон по-прежнему молчал.
"В чём дело, что случилось? – томился Фёдор в догадках. – Может, она застряла в каком-нибудь аэропорту или не устроилась в гостиницу?"
Чтобы не пропустить звонка, просидел дома до обеда. Работа не клеилась, мысленно он оставался рядом с ней. В конце рабочего дня его пригласили в приёмную.
– Фёдор, прости, не могла позвонить, – было первое, что он услышал. – У меня всё нормально. Приеду – расскажу. Целую.
* * *
Занимался ли Закатов сметой и старыми отчётами или ходил по длинным коридорам экспедиции, постоянно возвращался к Ане. Он думал о ней и грезил о встрече. Мысли о девушке мешали сосредоточиться на главном, и всё-таки, заряженный на решение своей проблемы, не отпускал её от себя.
"Почему во всём мире в древнейших породах Земли добывают золото, а у нас в таких же образованиях его нет? Чего-то, как всегда, мы не учитываем и пропускаем самое главное. Вот и результат! В Канаде и в Африке месторождений этого типа хоть пруд пруди, а здесь ни одного. Ведь там как-то их находят. Что у них, семь пядей во лбу? Значит, мы не так ищем. Федотов прав: главная причина неудачи – это поисковые работы. Поэтому до сих пор отрицательные результаты. Методика поисков – вот наше самое слабое место".
Во всех учебниках по методам поисков месторождений, известных геологам со студенческой скамьи, говорилось, что в районах развития рудных тел должны присутствовать устойчивые шлиховые ореолы. А их нигде не было. Только в отдельных пробах встречались единичные мелкие золотинки, которые, казалось, невозможно привязать не только к каким-либо породам, а даже к площадям. Мелкое золото легко переносилось на значительные расстояния и нигде не накапливалось.
"Может быть, шлиховальщики плохо мыли и пропустили? – снова и снова ломал голову Закатов. – Но ведь промывал не один человек. К тому же многие из них прошли школу золотого Алдана. Видели разное золото: на Алдане попадались настоящие самородки в десятки граммов. А теперь пошла мелочёвка, какую раньше даже не брали".
От неожиданно пришедшей мысли Фёдор отложил бумаги в сторону и невольно схватился за ручку. Впору было записывать.
"Стоп! Вернёмся назад. Итак, на Алдане встречалось крупное золото, с этим его, естественно, не сравнишь. Значит, геологи, работавшие с ним изначально, на него и ориентировались при дальнейших поисках в других районах. То есть и здесь они так же, как на Алдане, мыли с установкой на поиски крупного золота. А его тут нет и быть не может. Нет, быть оно, конечно, может, – мысленно поправил себя Закатов, – но его не нашли. Значит, станем считать – крупного золота здесь нет: только одна мелочь. Хотя, если честно, я никакого ещё не видел. Поэтому мелкое золото промывальщики в расчёт не брали и, вполне вероятно, пропустили. Раз его не нашли при более детальной двухсотке, что говорить о мелкомасштабных рекогносцировочных работах? Вот теперь что-то проясняется. Значит, станем считать, что золото искали всё-таки не так, как следовало. Как ни крути – всё возвращается на круги своя: к методике поисков. Значит, на неё и надо сделать основной упор".
Фёдор снова погрузился в чтение своего конспекта, за который садился в любую свободную минуту.
"Золото в районе правобережья реки Олёкма отмечено лишь в одном шлихе, взятом из русловых отложений ручья Радостный. Четыре знака золота, размером от двух десятых до восьми десятых миллиметра, установлено в её левых притоках – ручьях Канку и Чалый".
Это был другой район, не имеющий отношения к его площади, но и там казалось негусто. Из пятисот шести отобранных шлиховых проб золото геологи нашли только в четырёх. Всё золото тонкое, пластинчатой формы.
Пластинчатое золото часто называли плывучим, или листовым из-за его способности легко переноситься водными потоками. Его размер обычно не превышает пяти-шести десятых миллиметра, а чаще в два раза меньше. Золотые чешуйки свободно плавают благодаря эффекту смачивания и поверхностного натяжения жидкости, а если в воде много глинистой фракции, то тонкое золото даже невозможно "посадить". Из-за своей плывучести находки пластинчатого золота редко помогали в открытии месторождений.
Немало таких золотистых чешуек Закатов просмотрел под микроскопом и ни к чему не пришёл. Неправильной формы или изометричные, с неровной поверхностью или с неровными и смятыми краями, они образовались в недрах Земли и оказались на её поверхности вдали от коренного источника. Об этом золоте трудно было что-то сказать и особенно отнести к какому-то определённому типу.
"А получилось так потому, что у геологов не имелось нормальных эталонов, с которыми можно сравнивать найденное золото, – размышлял он. – В то время перед ними стояли более прозаичные задачи: открыть месторождения. Для этого использовали имевшуюся аналитическую базу с массовыми определениями. И только в последнее время появились очень дорогие ядерно-физические методы, применение которых дало положительные результаты".
* * *
Приехала Аня. Она много рассказывала о своей командировке, о городе, который раньше не видела. В её пространные тирады Фёдор не мог даже вклиниться, чтобы рассказать, как по ней скучал.
– Федя, давай поговорим о серьёзном, – неожиданно сказала девушка. – Не будем откладывать на потом.
"О чём это она? Наверно, о наших отношениях. Сейчас скажет, что пора жениться".
– Я вот была в одной классной гидрохимической лаборатории, встречалась с геологами и подумала о твой работе.
"Интересно, она ещё думает о моей работе! Как будто ей заниматься больше нечем. Лучше бы спросила, как я тут выжил без неё. До сих пор голова идёт кругом".
– Почему бы тебе ни поставить гидрохимический метод поисков ? – неожиданно для себя услышал он. – Для поисков некоторых типов золотого оруденения метод просто незаменим. Его даже применяют при поисках алмазов. С помощью гидрохимии ты будешь искать зоны сульфидизации, в которых может содержаться золото. Ну, например, пирит, как я понимаю.
О гидрохимическом методе поисков Фёдор знал и сам, но никогда не задумывался о возможности его применения при поисках золота в древних породах. Он проработал литературу, поговорил с геохимиками, но окончательного решения пока не принял, хотя понимал, что если решится его применять, то Аню можно будет взять в поле.
Просмотрев все материалы, Фёдор решил встретиться с Федотовым. На этом этапе только он мог оценить его проект и дать практические советы. А ещё Закатов хотел услышать ответ на мучивший его вопрос: "Почему он ничего не сказал об отрицательных результатах предшественников. Что это – какой-то тактический ход – или таким образом он хотел подстраховаться на случай отрицательного решения?"
Путь Федотова в геологии прослеживался по производственным отчётам, хранившимся в территориальных геологических фондах. Каждый сданный туда труд – этап в познании и открытии нового.
Первый его отчёт являлся поисковым. На небольшой учётной карточке авторского каталога рядом с фамилией автора шло полное наименование отчёта. Под ним – название какого-то незнакомого северного посёлка, где, по-видимому, он оказался написан. Несмотря на политические катаклизмы, происходившие в жизни страны, отчёт сохранился – время оказалось бессильным, пожелтела только бумага. Теперь она хранила важную информацию и даже мысли, высказанные автором. Дальше в каталоге шли карточки с названиями федотовских отчётов по геологической разведке известных месторождений. На бывших базах его партии теперь размещались крупные экспедиции. В последних карточках значились отчёты по геологической деятельности экспедиции и всего управления за несколько послевоенных лет. В их названиях чаще встречались слова "итоги", "перспективы", "закономерности". Они были написаны уже в городе. Самым свежим оказался отчёт по составлению геологической карты крупного региона, где Федотов фигурировал в качестве главного редактора.
– Илья Моисеевич, оказывается, до меня той же проблемой уже занимались многие другие, – начал Фёдор при встрече с Федотовым. – И даже провели целое научное исследование. А вы говорили, что никто её не поднимал.