- Только не для меня. Я провел слишком много времени, штопая несчастных жертв, - отозвался Тоби. Он вспомнил лавину, вспомнил, как Клаас старательно чинил водяные насосы и узнавал последние слухи из Савойи. Что бы там ни думал наивный месье Гастон, Тоби был твердо убежден, что Клаас прекрасно знал, с кем имеет дело, причем еще до лавины.
Тоби ощутил тревогу: похоже, он оказался в ловушке. Тем временем, разговор между Клаасом, хорошенькой дамой и ее мужем прервался.
И Клаас, неожиданно поднявшись с места, окликнул его:
- Мастер Тобиас! Вы знакомы с мессером Марко и его супругой? Вы знаете, кто она такая? Она сестра Лоренцо!
- Лоренцо? - переспросил Тоби.
- Лоренцо Строцци! Помните семью Строцци из Брюгге? Они только что понесли тяжелую утрату - лишились брата А у меня есть письма от Лоренцо для монны Катерины и ее матери. Она получит их завтра. - На лице Клааса было написано искреннее сочувствие. Он обернулся к молодой женщине.
- Лоренцо очень по вам скучает. Мы стараемся приободрить его, но он был бы рад вернуться в Италию.
- Я всегда это говорила! - воскликнула та. - Мой брат тоскует, Марко. Ему нужно открыть собственное дело.
У Клааса вид был заинтересованный.
У мессера Марко Паренти, скорее, раздосадованный. Тоби, не зная, как выпутаться из этого разговора, услышал, как женщина вновь что-то говорит мужу, а тот недовольно ворчит: "Не здесь. Не сейчас".
В этот момент дядя ухватил Тоби под руку и отвел его в сторону.
- А теперь, - задушевным тоном прошептал он племяннику на ухо, - ты осознаешь ценность полезных знакомств? Они по достоинству оценили этого юношу. Меня он также заинтересовал. Ты был прав, что оказал ему помощь. Так я смог сказать монне Лаудомии, что ты - мой племянник - самый надежный человек, которого они могли бы найти.
- Найти для чего? - изумился Тоби. - Помощь? Я не желаю иметь ничего общего с Клаасом. Зачем он им понадобился?
Дядя удивленно покосился на него.
- Он весьма одарен. Разве ты не знаешь - многие в Брюгге хотели заполучить его. - Он помолчал. - И он и впрямь знает куда больше, чем ему положено.
Тоби вспомнил о Квилико, затем решил, что его дядя никак не мог знать о Квилико, который был так хорошо осведомлен о растениях вокруг фокейских рудников, и который в подпитии мог много чего рассказать о других, еще не найденных квасцовых залежах хитроумным раненым юнцам и их лекарям. Затем он сообразил, что Джамматтео вполне мог знать о Квилико, если Клаас рассказал ему. Но с какой стати Клаасу делать это?
- Тебе придется объяснить, - осторожно заметил Тоби.
- И это говорит лекарь? - изумился его дядя. - Диагноз, мальчик мой! Ты видел эту игру в карты? Юнец впитывает языки, манипулирует цифрами. Чего достигнет такой человек, владея посыльной службой?
От облегчения Тоби невольно заулыбался. Так вот оно что… посыльная служба! Ему следовало бы сразу догадаться. Тоби подумал о сумке с депешами, которую Лоппе повсюду таскал с собой в пути, и о красивых конвертах с их нитями и печатями. Человек, способный вырезать из дерева замысловатые головоломки, вполне мог состояться как вор или изготовитель фальшивок. И у него хватило бы ума разобрать написанное другими людьми. Те люди, что создавали шифры в герцогской канцелярии и в банке Медичи, были той же породы.
По-прежнему улыбаясь, Тоби промолвил:
- Они хотят его купить или нанять? Или только притворяются, что хотят сделать это, в то время как подсыпают яд в бокал?
- Полагаю, они думали об этом, - ласково отозвался его дядя. - Но это было прежде, чем они узнали, что он друг моего племянника. Тогда они и попросили у меня совета. Ну, а я всегда рад помочь.
- Мой друг? - недоверчиво вопросил Тоби. - Благодарю покорно, но этот увалень всего лишь подмастерье.
- Однако ты спас ему жизнь, по крайней мере, так мне говорили, - возразил дядя. - И ты поехал с ним в Милан. И выказал разумную заинтересованность в тех сведениях, которые получил в Брюгге. Или у тебя, тупица, даже не хватило ума понять, в чем дело?
Улыбка сползла с лица Тоби. Больше он никогда не будет строить предположений. Стало быть, они все же говорили не только о посыльной службе. Они говорили о квасцах и знали, - даже его дядя знал, - куда больше, чем он сам. И они пытались втянуть сюда и его тоже. Выгодная сделка с Клаасом - это одно. Но чтобы им манипулировал весь клан Аччайоли (включая, возможно, и Клааса) - это совсем другое. Тоби немного помолчал.
- Все ясно. Так вот - если они меня спросят, я не желаю иметь с этим ничего общего.
- Боишься? - промолвил его дядя. - А вот он не боится, твой юный Никколо.
- Ему нечего терять, - парировал Тоби.
- Тут ты прав, но это не имеет значения. Ты уже в игре. И выйти все равно не сможешь.
- Позволь мне не согласиться, - проронил Тоби.
* * *
Еще дважды после этого Тоби пытался уйти, и дважды дядя удерживал его. Никто не спросил и не предложил ему ничего, кроме еды, напитков и невинных разговоров, что еще сильнее вывело его из себя. Ему не дали даже возможности объясниться или отказаться, и потому он ограничился тем, что, насколько возможно, полностью игнорировал Клааса. Тем более оскорбительно было, что когда он наконец распрощался, то дядя навязал ему Клааса с собой. Они ведь возвращались на постоялый двор, резонно указал Джаматтео. В темноте куда безопаснее для его племянника и этого юноши отправиться туда вместе. Мессер Аньоло одолжит им фонарь.
Фонарь нес Клаас Вне себя от ярости, Тоби спустился по лестнице и пересек двор. Клаас раскачивал фонарь, тень Тоби прыгала с колонны на колонну и уродливо выламывалась на стенах. Когда они наконец оказались на улице, Тоби громко выругался, развернулся и ухватил юнца за запястье. Затем отнял у него фонарь и погасил его.
В тусклом свете из ворот особняка Аччайоли он мог разглядеть слабый упрек на лице Клааса.
- Теперь я не смогу прочесть список, - заметил тот.
- Какой еще список? - рявкнул лекарь.
Затем, разумеется, он вспомнил.
Клаас уже развязывал кошель. Внутри блеснуло серебро. Тоби не мог скрыть раздражения.
- Так ты играл на деньги?
- Так интереснее, - отозвался Клаас. - Они бы все равно дали мне выиграть. - Список был у него в руке. - Вторая колонка…
- Вторая колонка слева, третье имя снизу, - перебил Тоби. - Или это было прошлой ночью, не так ли? В любом случае, не стану тебя задерживать. Я возвращаюсь на постоялый двор.
- Я тоже, - заметил Клаас. - Но не сразу. Там нельзя поговорить. Третье имя снизу. Это аптекарская лавка рядом с Санта-Мария делла Скала, за углом.
- Мне не о чем говорить, - возразил Тоби. - Я могу сказать тебе, не сходя с места, что не желаю иметь с этим ничего общего.
На лице Клааса отразилось облегчение.
- На это я и надеялся. Ничего не имею против вашего дяди, но я уже объяснил, что мне не нужен напарник. Теперь нам остается только придумать, как вызволить вас из всей этой истории.
- Я не имею с этим ничего общего, - повторил Тоби.
- Конечно, нет, - подтвердил Клаас. - Нам только нужно решить, как убедить в этом остальных. Это займет меньше пяти минут, а потом вам больше никогда не нужно будет вспоминать о квасцах.
Квасцы. Да, пять минут он готов был потратить на эти глупости.
Разумеется, у аптекаря окна были темными и закрыты ставнями. Тоби отошел в сторону, пока Клаас тихонько стучался, и наконец, после грохота и скрежета засовов, дверь приотворилась. Человек, который впустил их внутрь, держал в руке свечу. Похоже, он был один. На другом конце комнаты виднелась застеленная постель, примятая там, где он сидел, а также небольшой столик, на котором лежал ломоть хлеба и оливки. По ночам во многих лавках подмастерья оставались за сторожей.
Здесь было куда просторнее, чем показалось на первый взгляд. У дверей стоял стол аптекаря с весами, счетами, какими-то чашами и мешочками. Сзади на полках хранились снадобья и наиболее часто используемые специи в стеклянных, оловянных и глиняных сосудах. Рядом, на табурете, оказалась грязная ступка.
В воздухе стоял удушливый запах лекарств, серы, нашатыря, притираний и скипидара, смешанный с ароматом перца, имбиря, аниса, корицы и мускатного ореха, гвоздики и шафрана Тоби также учуял засахаренные фрукты и краску, воск и благовония, уксус и изюм. Еще где-то была горчица, и полынное масло, и мыло. Тоби чихнул.
- Храни вас Господь, - отозвался Клаас.
Человек со свечой провел их в заднюю часть лавки. Они миновали ряды полок, кабинет, какие-то тюки. Тоби вновь чихнул.
- Храни вас Господь, - повторил Клаас. - Это астма? Ваш дядюшка лечил герцогиню от астмы, он рассказывал мне об этом. А папу римского от подагры. Он говорит, что папе греют голову специальной трубкой с горячей водой. Может, и вам стоит завести такую же? Он говорит, что папа так до конца и не оправился после той поездки в Шотландию, когда он отморозил себе ноги, и у него начали выпадать зубы. Храни вас Господь. Но не волосы. Длинные золотистые вьющиеся волосы. У папы волосы не выпадали очень долго. Храни вас Господь. Вы не были в Шотландии, мейстер Тоби?
Они прошли через низенькую дверь в конце лавки. Запах сделался сильнее. Здесь повсюду что-то висело на потолке. Тоби лысиной задел связку трав, отпрянул и получил несильный удар пестиком. Через приоткрытую дверь он заметил кровать. Свисающий полог. Еще одну кровать. Он развернулся на каблуках.
Клаас подхватил его под локоть и развернул его обратно.
- Там никого нет. У нас есть еще полчаса И они не говорят по-фламандски.