"Кажется, все возникает, всё исчезает случайно…"
Кажется, все возникает, всё исчезает случайно.
Ветка качнулась, голубь взлетел, улыбнулся старик.
Всё это – не согласовано ли изначально?
Мир, как оркестр, инструменты настроены: музыки миг!
Эта мелодия – не записана в нотной строке.
Это импровизация. Жизнь и слышна, и зрима.
Вот и внимай, как проходит всё это мимо,
только что рядом было, и вот уже – вдалеке.
Мир – это то, чем нельзя самовольно владеть,
то, что само безраздельно владеет тобою.
Нужно, чтоб утро и улица – стали судьбою.
Чтобы душа захотела всё это воспеть.
Пусть и не слышен кому-то твой голосок,
пусть ты не ведом кому-то – но миру ты ведом.
Нет, не вздыхать от обид, не стремиться к победам -
в эту картину войти, как последний мазок.
13.01.05
"Я ночью проснулся от хлопнувшей двери…"
Я ночью проснулся от хлопнувшей двери -
и дверь моего распахнулась сознанья.
Быть может, совсем не напрасны потери,
дожди, холода, неудачи, страданья?
И нужно идти, не ропща, не сутулясь,
свободен от груза – хотя бы отчасти.
Да, двери нечаянно вдруг распахнулись.
Иди, куда хочешь. Но это ли – счастье?
Иди, куда хочешь. Вот улицы, лица.
Нет прошлого, не помышляй о грядущем,
И не к чему злиться. Ты вольная птица.
Любуйся лишь чем-нибудь мимо идущим.
И сам ты себе – ничего не пророчишь.
Не смотришь на то, что уже позади.
Иди, куда хочешь. Иди, куда хочешь.
Вот – дверь распахнулась. Ну что же – иди!
15.01.05
"Пока мы заняты собой…"
Пока мы заняты собой,
душа – как мелкая посуда:
для жизни места нет, для чуда,
есть лишь для мелочи любой.
А если море – а не пруд?
А если небо, если птицы?
Пусть чувства наши подрастут
и пусть душа освободится.
Что в нас поместится? Ушат
воды. Увы, и смех, и горе!
Есть те, кто не принадлежат
себе – в них эта ширь, в них море.
Вот человек идёт, а в нём
(не слышишь разве?) – плещут волны.
О, те, кто морем, миром полны -
мы к ним как бы невольно льнём!
У них душа – такой сосуд
громадный: всё в себя вмещает!
Она не судит – что ей суд? -
всё принимает, всех прощает.
15.01.05
"Море – серое, небо – серое…"
Море – серое, небо – серое,
и ворона сидит на столбе.
Так смотри, чтобы полною мерою
этот мир отразился в тебе.
Этот столб – наподобие трона
для вороны. Так что ж ты, злодей,
равнодушно глядишь, полусонно? -
вместе с ней этим миром владей!
Царь природы – учись у вороны.
Каркнет, всем возвещая: я тут!
Или здесь ты давно посторонний,
и тебя эти дали – не ждут?
Видишь, как распахнулись пространства?
Горизонт очень чёток, свинцов.
О, хоть взглядом, хоть мысленно странствуй,
будь достоин, в конце-то концов,
дара (сам он идёт тебе в руки!),
меры моря и меры небес,
всей безмерности зимней округи -
жив покуда, пока не исчез…
16.01.05
"В мире шумном и болтливом…"
В мире шумном и болтливом -
очень просто стать счастливым:
лишь замедли жизни бег
и закутай душу в снег.
Мы у сумрачного неба
просим снега, а не хлеба,
просим, словно откровенья,
очень тихого мгновенья.
Чтобы нежная прохлада
лба коснулась, как рука.
Больше ничего не надо.
Снег идёт – и жизнь легка.
Средь забот привычных, бедствий -
он напомнит нам о детстве
и исчезнет без следа.
Нам бы снега! Нам бы стужи!
…На асфальте только – лужи,
только грязная вода…
18.01.05
"Вот неба с морем сдвоенный простор…"
Вот неба с морем сдвоенный простор,
существованье с подлинным размахом.
Когда б мы не были объяты страхом,
случайно вниз на миг бросая взор,
о, если б были мы подобны птахам,
когда бы не боялись высоты,
когда б, как корабли, стремились в дали…
Гляди на вниз бегущие кусты.
Пусть мысли будут строги и просты,
под стать покою моря цвета стали.
К тебе взывает всё. А ты – каков?
Гляди с обрыва. Глупо суетиться.
Ведь над тобою – горы облаков,
перед тобою – мир без берегов,
твоя высокая минута – длится.
Гляди ж, объят бессолнечным простором.
Но и потом – его не позабудь,
живи, мечтая о свиданье скором.
Сколько многое покажется лишь вздором,
когда ты сам открыт и видишь суть…
18.01.05
"Просыпаешься в час предутренний…"
Просыпаешься в час предутренний.
Что-то спать тебе не даёт.
Может, это твой голос внутренний.
Плачет он, или, может, поёт?
Ах, услышь его и ответь ему -
тут ведь даже слова не нужны,
ты ответь ему хоть междометьями,
только были б они нежны!
Он, бедняга, жаждет общения,
как детёныш, как женщина он,
а ответят – через мгновение
успокоено падает в сон.
…Просыпаешься – звук незначащий,
слабый звук где-то там, за стеной:
женский голос, как будто плачущий,
отвечающий ей иной.
Может быть, не хватает малости
для того, что проститься с тоской:
женский голос, как будто жалующийся,
успокаивающий мужской.
Спать, конечно же, не мешало бы,
спицей сны кружевные вязать.
Но ведь нужно высказать жалобу,
ночью что-то кому-то сказать…
21.01.05
Медитации в кабинете горного воздуха
1.
В небеса гляди во все глаза,
словно это и твои владенья.
Стой же здесь, где вихри, где гроза,
где энергий мощное гуденье.
Слышишь? – в каждой клеточке твоей
словно бы энергии избыток.
Воздух этот лёгкий, колкий – пей,
этот опьяняющий напиток.
Пей – покуда ближе к небесам,
к этой бездне синей, бездне чёрной,
сверив на вершине этой горной
время по космическим часам.
2.
Закончена работа восхожденья.
Гляди. Дыши. Так вот он, тот покой,
которого так жаждал каждый день я?
Всему, что ниже – помаши рукой.
Конец ли это странствиям твоим?
Ты на вершине. Так куда же выше?
Как хорошо! Живём – покуда дышим.
Покуда дышим – высшего хотим.
19.01.05
3.
Себя забыв, в какой-то сладкой дрожи,
ты тычешься куда-то наугад,
мешок бросая из костей и кожи.
Между тобой и миром нет преград.
Ты забываешь прошлой жизни бред,
как бабочка, ты покидаешь кокон,
чтоб наконец-то вылететь на свет.
Ну что ж, гляди на мир прозревшим оком.
В лазурную проваливается бездну
твой взгляд. Не страшен свет, что бьёт в глаза.
Душа – теперь тебе уже не тесно?
Гляди, гляди на горы и леса…
Страх позабыт. Ты ко всему готова.
Всё вместе: высота и красота.
Ты – лист, слетевший с древа мирового,
летящий в даль, которая пуста.
Лети, душа – но вновь ко мне вернись,
опять смирись, веди со мною споры…
Иль не дано уже спуститься вниз,
туда, откуда не видны нам горы?
20.01.05
"Проснулся. Лоб ощупал. Бок…"
Проснулся. Лоб ощупал. Бок.
Да, это ты. Всё тот же. Здесь.
Очнись, и факты трезво взвесь,
и сделай вывод: одинок.
Легко тебе иль нелегко -
гляди во внутреннюю тьму.
Пролезть в игольное ушко
тебе придётся самому.
И незачем себя жалеть -
есть бытия ещё глоток!
Кто одинок – свободен впредь,
как дерево или цветок.
Житейскую умерив прыть,
из одиночества гляди.
Легко ли камню камнем быть -
ещё узнаешь, погоди…
22.01.05
"Всех, кто в твоём сознанье поселился…"
Всех, кто в твоём сознанье поселился,
всех, кто болтать без умолку готов,
расположился в кресле, развалился,
чтоб затопить тебя потоком слов,
друзей, знакомых, паче всех – родных,
они-то (с виду смирные овечки)
пожалуй что опасней всех иных,
цепляются за место возле печки,
почти что прикорнут возле неё,
о чём-то незначительном болтая,
и ты уже впадаешь в забытьё,
как книгу, жизнь свою рассеянно листая -
их всех до одного – из головы,
гони, не вспоминай, забудь на время!
Чтоб в самом деле – ниже стать травы,
воды быть тише. Словом – сбросить бремя.
И лишь тогда: что видишь – видишь сам,
и с мыслью мысль неторопливо свяжешь,
притихнешь, палец приложив к устам,
прислушиваясь… Лишнего не скажешь.
24.01.05
"Был ночью мороз, ибо лужи затянуты льдом…"
Был ночью мороз, ибо лужи затянуты льдом,
а утро – дитя, улыбающееся беззаботно.
Ему я в ответ улыбаюсь. О грустном – потом.
Сейчас – о хорошем, о главном. Дыханье – свободно.
Спасибо, январь, ибо было так много весны!
Спасибо за всё! За ледок, что хрустит под ногами.
За то, что ты словно приснился, как зимние сны,
просторные – с морем, деревьями и облаками…
24.01.05
"Снег шёл всю ночь. Он шёл упорно…"
Снег шёл всю ночь. Он шёл упорно,
хоть знал: его не долог век.
И всё, что прежде было чёрным, -
всё выбелил упрямый снег.
Его ещё не истоптали,
ещё он девственен и цел.
Он словно открывает дали
(там, впереди – просвет, пробел!)
Ах, сам я – как трава под снегом,
зимой зелёная трава!
Но должен быть я человеком,
миг жизни облекать в слова.
Кто я в твоём, природа, храме?
Но время замедляет бег,
и благодарными губами
я выговариваю: снег!
26.01.05