Битва затихла по всему атакуемому фронту. Лишь изредка, далеко в тылу, рвалась неприятельская шрапнель. Этим приемом враг, видимо, рассчитывал приостановить движение наших подкреплений. Японцы еще не знали, что и последняя атака отбита. Уничтожены были все: и атакующие, и их резервы. Около десяти тысяч вражьих трупов лежало по откосам, траншеям, батареям, капонирам с правой стороны форта № 3.
Внизу, у насыпи, еще копошились японцы. Они отступали к укрытиям, спускаясь в овраги кучками. Сообщение между резервом, засевшим под редутом, и японским штабом прервалось, и японская шрапнель била по своим же солдатам. При первых лучах солнца японцы сосредоточили на несчастных редутах артиллерийский огонь, засыпали их бризантными снарядами. С клубами грязного дыма к небу летели камни, обломки дерева. Японцы решили разрушить укрепления до основания.
Снаряды, падавшие на откос перед окопом, переворачивали трупы в белых гетрах, а шрапнель стегала мертвецов, как бы наказывая их за плохо выполненную атаку,
Копьев вошел в наблюдательную башню и долго осматривал гласис.
"Не пойму, что такое случилось у японцев, - думал он. - Еще бы немного - и капут Артуру. Такие блестящие результаты с их стороны - и впустую. Что-то у них сорвалось, не могли завершить дела. Определенно под конец сдрейфили. А наши! Вот молодцы!"
Глава четвертая
1
- Телефонное сообщение прервано, а положение на нашем участке чрезвычайно напряженное, - сказал генерал Горбатовский своему адъютанту. - Я пройдусь вдоль фронта.
- Ваше превосходительство! - воскликнул адъютант. - Как так пройдетесь? Мы же сейчас под жестоким шрапнельным огнем!
- Шрапнель - не сам неприятель. Вы отправьте двух ординарцев с требованием резервов… И что это генерал Фок канитель разводит?.. Просите моряков. Народ здоровый и более развитой. Сознательно поведут дело. В такой сложной обстановке нужно отбиваться разумно,
- Генерал Фок даже требований коменданта крепости не выполняет, - сказал со злобой адъютант.
- Чего они хотят, чего они хотят? - с горечью проговорил Горбатовский и пошел от Скалистого кряжа в сторону Большого Орлиного Гнезда.
Первый и второй редуты охватывались густыми колоннами неприятеля. Генерал Горбатовский со Скалистого кряжа прекрасно видел это. Горсть стрелков таяла; брустверы окопов уже все были разбиты. Японцы подходили и укрывались в мертвых пространствах. Силы их накапливались. Шрапнельный огонь, перемежаясь с ударными бомбами, не прекращался. Густые облака пыли и дыма скрывали от генерала последние передвижки неприятеля.
Прибежал с донесением стрелок:
"Правый фланг - пятая рота четырнадцатого полка - отступил, посему вынужден был отойти на капонир № 3. Жду ваших распоряжений. Штабс-капитан Круглик".
Горбатовский взглянул по направлению к редуту:
- Как же так? - воскликнул он. - Ты давно от штабс-капитана?
- Бегом бежал, ваше превосходительство.
- Но смотри, там наши бьют японцев. Смотри, смотри, враг убегает.
Стрелок одернул рубаху, надвинул плотнее фуражку и, взяв винтовку наперевес, побежал от Горбатовекого.
- Стой! Куда?
- На помощь, ваше превосходительство, - смущенно ответил солдат и задрожал от страха, что он сделал огромное нарушение, побежав от генерала без разрешения. - Виноват, ваше превосходительство.
- Так вот, братец… Беги и скажи: сейчас моряки на помощь придут. А редуты держать. До последнего чтобы человека, а тогда я и сам приду умереть с вами.
2
Отправив донесение, штабс-капитан Круглик вдруг опомнился:
- Что же я наделал! Так они прорваться могут… Рота, стой! Подтянись… За мной! Отобьем редут! За мной, за мной!
Солдаты бросились за своим командиром. Ружейные и пулеметные пули щелкали по брустверу, поднимая пыль. Штабс-капитан Круглик первым вбежал на редут и сразу упал. Вражеская пуля угодила ему в голову. Стрелки приостановились. Из рядов выбежал поручик Стрелецкий с оголенной шашкой. На укреплении шел бой.
- Наши там! За мной! - закричал Стрелецкий.
На редуте отбивались охотники шестнадцатого полка. Они во время бомбардировки удержались в траншее и теперь ударили атакующих в тыл. Японцы, отстреливаясь, пятились.
Стрелецкому стало ясно: редут опять в наших руках. Он побежал к брустверу и через уцелевшую амбразуру увидел густые колонны неприятеля. Они то появлялись на пригорках, то скрывались в складках местности.
- Занять места у бруствера! - крикнул поручик. - Поправляйте амбразуры.
Осмотревшись, стрелки ужаснулись: впереди - густые колонны японцев, а русских солдат - кучка. Стонали раненые.
- Скорее устраивайте прикрытия, пока они не одумались, - распоряжался Стрелецкий, перебегая от одной группы солдат к другой, - Помощь будет!
Начался штурм. Из-за бруствера высунулись японцы, они соскакивали на двор укрепления. Завязался рукопашный бой. Стрелкам уже было не до обстрела подступов к редуту. Людская лавина становилась все больше и плотней.
- Ура!
Рота матросов с "Ретвизана", крича на бегу, врезалась в колонну атакующих. Лейтенант Пущин приостановил вторую полуроту и приказал ей открыть ружейный огонь по врагу на подступах.
3
Японцы наваливались грозным потоком. Сзади напирали все новые и новые батальоны. Генерал Ноги стоял на высокой пике Волчьих гор. Ему прекрасно видно было, как гибли люди, но он жестом приказывал, чтобы усилили атаку, чтобы гуще, как можно гуще шли его войска. Одно было для него несомненно: у русских сбиты противоштурмовые пушки, у русских нет пулеметных гнезд.
- Смотрите, как густо залегли наши люди на подступах, а русские молчат, - говорил он начальнику штаба. - Артиллеристы - молодцы. Не сдавать. Мы сегодня к вечеру должны быть в Артуре. Я не сомневаюсь, что будет так.
- На Восточном Панлунге опять русские, - ответил начальник штаба.
- Ну что там - горсть… Да и то потрепанная за три дня… А у нас свежие силы.
- Конечно, конечно…
- Шлите, шлите людей. Непрерывно. Наше сознание и наши желания уже выше. Бодай ямы . Поток не повернет обратно, если будут новые струи… Он должен низринуться в крепость.
4
Новое подкрепление с броненосца "Полтава" оживило защитников. Матросы встретили наступающих ружейным огнем. Мичмана Ломана ранили. На редут во главе роты моряков вступил Рейнгартен. У полевых пушек орудовали мичман Бок и командир редута поручик Приклонский.
- Полроты в окоп направьте, - сказал Приклонский Рейнгартену, прицеливаясь за бруствер. - Главное - очищать от атакующих склоны. - Поручик дернул за шнур. - Смотрите, прекрасные результаты.
Рейнгартен припал к амбразуре как раз в тот момент, когда мичман Бок сделал выстрел из второй пушки.
- Черт возьми, как просто! - воскликнул Рейнгартен, увидев свалившихся от шрапнельных пуль японцев.- В морском бою такой картины не увидишь.
- Мы пользуемся случаем, пока нет орудийного неприятельского обстрела, - сказал Бок.
- Третий день лезут. Непрерывно на одну точку... Прут, перестанут. Даже реки к осени пересыхают, - вздохнув, вставил Приклонский.
Матросы и стрелки смешались, занимая места у бруствера. Наши потери получались и от шрапнельного огня, и от ожесточенной пулеметной стрельбы. К амбразурам подходили с большой осмотрительностью и, выстрелив, сейчас же скрывались.
Блиндажи были заполнены ранеными, когда по редуту пронеслась тревожная весть:
- На первый фланг идет большущая колонна…
- Ну и черт с ней. Разве это первая?!
Из окопов поднимались стрелки.
- Что там у вас?
- Наших немного осталось, а японцы прут.
- Стоять, не сдавать. Помощь будет, - сказал Приклонский солдату, прибежавшему с донесением, и упал, пораженный шрапнелью в ноги. - Мичман Рейнгартен, прошу принять командование редутом, - крикнул поручик, когда стрелки понесли его в блиндаж.
"Надо осмотреться, - подумал Рейнгартен и подошел к амбразуре. Опершись правой рукой о мешок с землей, он осторожно взглянул вправо. - Да, колонна густая, а одно орудие молчит. Ну ничего, остынет", - утешил себя мичман и отдернул руку. Кровь лилась из запястья, пуля прошла насквозь.
- Банзай! - раздалось невдалеке.
Толпа стрелков отступала. Мичман Бок бежал им наперерез:
- Куда вы? Идет подкрепление.
И на самом деле, к редуту с криком "ура" бежала полурота с броненосца "Победа"..
- В атаку! - крикнул мичман Бершадский.
Оставшиеся на редуте японцы были переколоты, но остальные, отступив, засели в окопах и начали бросать оттуда камни.
В наступившее на несколько минут затишье японцы и матросы перекидывались пустыми гильзами от орудийных снарядов, шрапнельными стаканами и камнями.
- Пока забавляйтесь, - сказал прибывший с командой Бершадского начальник всего морского десанта капитан Лебедев, - а мы со свежими подготовимся к атаке. Но почему молчат орудия? Кто может стрелять?
К орудиям подбежали ротный горнист Паникоровский и унтер-офицер Авдиенко.
Залпы пушек чередовались через каждые восемь-десять секунд. Капитан Лебедев увидел разбегающихся японцев, но ближайшие шли на приступ.
- Откинуть за борт! - крикнул он. - К черту на рога!
Два отделения матросов врезались в атакующих.
- Отделение Бубнова, за мной!