Короткие походные истории, юморески и шутки.
Содержание:
Сборник "Дорога" 1
Сборник "Крутые повороты" 4
Сборник "Предмет проблем" 13
Юморески 15
Стихи 23
Анекдоты 25
Непоходное 26
Примечания 28
Евгений Буянов
Улыбка на тропе
Сборник "Дорога"
Вело рюкзак
"Обычный" рюкзак ведет свою родословную от простого мешка, в углы которого для утолщения вложены шишки или куски тряпки, а лямки выполнены из веревки, охватывающей горловины этих углов (над утолщениями) и стянутую горловину широкого верхнего отверстия. В отличие от этого "прарюкзака", современный велорюкзак ведет свою родословную от солдатских штанов-бриджей "под сапоги" с пришитой сверху матерчатой "покрышкой" – откидным клапаном широкого верхнего отверстия. Клапан достаточно было пришить по задней стороне брюк вдоль пояса, а под штрипки ремня закладывалась стягивающая веревка или резинка для разгрузки крепления клапана. Оно с боков и сзади замыкало клапан застежкой-молнией. Низ штанин подгибали и прошивали с образованием канала, через который они легко фиксировались за выступы заднего колеса рамы велосипеда. Такой вело рюкзак "сажали" на заднее седло, закрепляли дополнительными ремешками и резиновыми тягами, и набивали его походным снаряжением вело туриста.
Но вот однажды путешественник, для облегчения своего велосипеда на время радиальной отлучки, снял велорюкзак-штаны, и спрятал их в придорожных кустах. При возвращении он увидел у своего "схрона" местную деревенскую бабку, случайно обнаружившую необычную "закладку". Та была вне себя от ужаса: представьте себе чувства пожилой женщины, нашедшей в лесу "половинку" человеческого тела.
Ну и страху накатило, – чуть кондрашка не хватила!
Велосипедисту стоило немалого труда успокоить ее. И только когда он извлек рюкзак-штаны из кустов и показал, что набит он не человеческим мясом, а мятыми "тряпками" вело туриста, она окончательно успокоилась, и чувство испуга постепенно уступило место здоровому смеху…
Рисуночек дает представление об истории обеих рюкзаков, – и обычного, и вело…
17.02.03.
Излишний вес
Излишний вес, он просто бес…
Чтоб он исчез, излишний вес!..
(Ю.Визбор)
К концу похода рюкзаки тощали вместе с их владельцами. А вот в начале похода они страдали от пищевого ожирения так, что их трудно было втиснуть в 30 кг аэрофлотовского лимита без дополнительной платы. Оплата эта по меркам советских инженерных зарплат была не слишком малой, потому от нее старались уйти доступными средствами.
– Коля, шеф велел как-то "облегчить" рюкзаки и жизнь для регистрации. Чтобы не потребовали доп. оплаты.
Лицо Коли Чегнева на несколько мгновений окаменело, а длинные, тонкие усы зашевелились, выдавая напряженную работу мысли, в которую включился весь коллектив…
– Весы "Цифирь-Блатные!" С "Цифирями" разберемся, коли "блат" поимеем.
Первая коллективная мысль была: перетасовать груз так, чтобы облегчить наиболее тяжелые рюкзаки, уравняв вес так, чтобы у всех было только небольшое превышение, – на перевес в 2–3 кг обычно внимания не обращали. Перетасовку сделали, но, – вот беда, – легких женских рюкзаков было мало, почти все перетягивали "за 40". Немного легче были только три женских рюкзака из 12-ти участников двух фанских походов "пятерок". "Перетряска" дала мало! У нашей группы перевес рюкзаков был и из-за того, что один участник с нами не ехал, а должен был присоединиться к нам в горах, – продукты мы везли на всех.
Появилась мысль присоединиться "на пару" к пассажирам с "дистрофичными" сумочками. Таких пассажиров на тот рейс в Душанбе тоже было немного, и еще меньше желающих участвовать в сомнительных махинациях с весом. Одного подходящего интеллигента Гарик, наш руководитель, нашел. При регистрации Гарик к небольшой сумочке этого товарища поставил в виде "довеска" свой рюкзак объемом без малого литров полтораста и весом примерно в полцентнера. Рюкзак был таким, что когда Гарик шел под ним, сзади были видны только его ноги ниже колен, – все остальное, включая голову, рюкзак заслонял с огромным запасом. "Мы летим вместе", – кратко сказал он мрачноватым тоном, не терпящим возражений, и уперся в контролершу взглядом кристально честного человека. Против таких "аргументов" возражать было трудно, – номер "прошел", а рюкзак прошел на погрузку.
Еще частично удалось разгрузить рюкзаки за счет "ручной клади". Вообще эту ручную кладь весом до 5 кг следовало класть на весы вместе с основным грузом, – тогда ее вес учитывался, на нее вешали дополнительную бирку, с которой законно проносили в самолет. Суть простейшей махинации состояла в том, чтобы в ручную кладь с биркой после регистрации добавить дополнительный вес. Еще хитрее можно было объединить две клади в одну, а освободившуюся бирку подвесить на третью. Вот так мы снабдили "законной" биркой увесистый баульчик весом килограммов пятнадцать. Для конспирации мы назвали его "Вася". "Васю" тихо пронесли в самолет, при входе показав бирку стюардессе. Внимание молодых стюардесс от "ручной клади" (явно превышавшей лимит 5 кг) старались отвлекать "актуальными вопросами о полете, самолетах, кормежке в пути, об аварийности в гражданской авиации, вызывающе-нагловатыми ухаживаниями, комплиментами, просьбами назвать имя и "дать телефончик".
– Девушка, девушка, объясните, пожалуйста, что нам делать, если самолет вдруг упадет в воду?..
– Девушка, девушка, а вы знаете, что делать, если самолет упадет в горах на ледник. Могу объяснить. Я Вас устрою в своей палатке…
Со старшими женщинами так "финтить" было сложно, – они сразу напрягались, настораживались. Но и у них проявления "назойливости" вызывали нужную реакцию, желание "отвязаться" от клиента, не "связываться" с ним по-крупному…
Сущим "кладом" тогда, в июле 1978, явились неисправные весы. Эти весы у временно неработающей стойки мы использовали для предварительного взвешивания груза и заметили, что до веса в 27 кг они давали правильные показания. А вот после 27 кг они начинали врать, показывая все время те же 27 кг. Видимо, у них попало что-то под платформу, и они "садились на упор". Для предварительного взвешивания мы стали использовать другие весы. И вдруг увидели, что регистрация на наш рейс началась и у стойки с неисправными весами. Сейчас же встали к ней в очередь, чтобы "поиметь" при регистрации рюкзаки весом 27 кг. Номер "прошел" вместе с большей частью наших рюкзаков. Не прошли только два последние, не самые тяжелые. Контролер заметила, что весы показывают один и тот же вес, и распорядилась оставшимся пассажирам пройти регистрацию у другой стойки.
Но опыт с неисправными весами пригодился. Позже научились класть рюкзаки на весы небрежно, – так, чтобы край торчал наружу. В этот край аккуратно "сабо-монтажники" упирались носком ботинка, приподнимая рюкзак вверх, так уменьшая показания весов (за неимением деревянного ботинка "сабо", запускаемого "саботажниками" в станок для его поломки, мы использовали обычный ботинок). Вместо ботинка в качестве рычага можно было использовать ледоруб или какой-то иной предмет-подпорку, на который ложилась часть веса… "Чистота" приема зависела от незаметности исполнения и от того, насколько быстро удавалось успокоить стрелку весов: колебания стрелки говорили о том, что "что-то не так". При этом желательно было отвлечь внимание контролеров разговорами и "общим базаром" всей группы у стойки.
"Большой базар" у стойки с "качанием прав" и технические диверсии с прокладками под платформу весов были небезопасны. Несмотря на то, что у нас и "по базару", и по технике саботажа имелись крупные специалисты. Не "любители" базара, а его профессионалы. За "большой базар" или техническое жульничество могли не пустить в самолет и привлечь за мелкое хулиганство. А вот "малый базар" с мягким упором на человеческие чувства, с байками об опасностях гор и походов, со скрытыми рыданиями о нищенской зарплате, голодных детях и "последней рубашке", которую отдал за билет, – такой базар был допустим, и являлся особым видом искусства…
Еще один простой прием уменьшения веса состоял в том, чтобы напялить на себя побольше тяжелых вещей: надевали в самолет ботинки, пуховки, свитера, каски, вешали через плечо основные веревки. Запомнилось, как изрядно располневший Дрюня на контроле перед "отстойником-накопителем" брякнул на стол ледоруб и с хрустом расстегнул пуховку. Под пуховкой на обвязке блестел целый арсенал крючьев, веревок и карабинов, как будто он собрался лезть не в самолет, а, по меньшей мере, на Безенгийскую стену. От таких "толчков" обалдевшие контролеры сразу начинали догадываться: да, конечно, компания "самоубивцев", но делать "ето" будут "не на яроплане", а "в походном плане"…
Перевес двух рюкзаков килограммов на шесть пришлось, что делать, оплатить. Зато совесть у нас после этой операции была кристально чиста. За сколько тогда недоплатили, – за 150 или 200 кг, – так для нас и осталось загадкой.
Возникли сомнения, что наш ИЛ-18 сумеет взлететь с таким перевесом груза. Гарик решительно их пресек.