Теперь они шли много дней подряд. Одна женщина-уангана была беременна от человека и вскоре родила ребенка, тоже уан-гана. Они брели по ручьям и болотам, пока не добрались до того дома, где жил охотник.
"Теперь мы рядом с твоим домом, - сказали уангана. - Тебе не жалко свою жену?"
"Да, мне ее жалко. Я должен уйти от вас".
"Хорошо. Но ты очень хорошо обошелся с нами, поэтому мы подарим тебе эту курмита".
Той ночью, когда они подошли к дому охотника, уангана спросили у человека:
"Что у тебя на запястьях?"
"Это браслеты из семян", - ответит тот.
"Мы тоже хотим такие", - сказали уангана.
"Ладно".
Человек срубил несколько лиан тьямщи и связал им лапы, говоря:
"Это привязываем сюда и сюда, а когда взойдет солнце, на них появятся такие же шарики, как те, что я ношу на запястьях".
Он связал самых жирных уангана. Когда взошло солнце, он сказал:
"Скоро уже появятся, ждите".
Между тем мужчина пошел домой и рассказал своей жене о том, что с ним произошло.
"Давай убьем этих уангана", - сказала та.
"Ты ступай. Я связал самых жирных".
Женщина пошла в джунгли и убила столько, сколько хотела. Чуть позже, когда жена отправилась угостить мясом своих родителей, муж вернулся в джунгли и протрубил в курмита. Скоро появились уангана, и охотник отправил их по той тропе, где люди больше не могли бы убить их.
Позже этот человек станет Уангана Курака - хозяином всех свиней-уангана.
Этот самый охотник имел обыкновение хранить горшки наверху под крышей. Его родственники смазывали ядом стрелки-вирути для духовых трубок, а затем мужчина дул в рог-курмита. Незамедлительно приходили уангана, все очень жирные. Много: одна, две, три, сто, тысяча.
Как-то раз, уходя по делам, мужчина оставил глиняный рог своему брату, предупредив:
"Когда проголодаешься, подуй в рог один раз, не больше".
Но тот подул несколько раз подряд. И вот из-под земли пришло множество уангана и забрали курмита с собой. Когда мужчина вернулся и узнал о том, что произошло, то в ярости убил своего брата. А затем побежал к уангана.
"Почему вы отобрали рог?" - крикнул он им.
Те ответили:
"А зачем ты трубил в него столько раз? Больше мы не отдадим его тебе".
И хотя он упрашивал их, но животные так и не вернули ему рог-курмита. Вместо него уангана подарили человеку копье.
"С ним ты будешь охотиться. Метнешь его только один раз и добудешь уангана".
Так и получилось. Уангана умирала, а копье снова возвращалось к человеку.
Как-то раз мужчина отправился ловить рыбу, и его младший брат попросил его:
"Я принесу поесть твоей жене и детям. Только одолжи мне копье".
"Хорошо, - сказал мужчина. - Ты должен метнуть его всего лишь раз, и оно само вернется к тебе".
"Ладно, не беспокойся", - ответил брат.
Когда появились уангана, он метнул копье в первую. Затем человек бросил его во вторую уангана, но копье, вернувшись, пронзило охотнику сердце.
Возвратившись и узнав о случившемся, Уангана Курака поспешил туда, где были уангана, и попросил их вернуть копье. Но те сказали:
"Слишком поздно! Больше мы тебе ничего не дадим!"
Поэтому мужчина, рыдая, возвратился к себе, уже без рога-курмита и без волшебного копья.
… Малыши, вповалку, сопят без задних ног. Да и те, кто постарше, откровенно клюют носами. Задуваем коптелку. Цикад и кузнечиков на редкость мало, почти не слышно. Зато призрачно мерцают зеленые искорки жуков-светлячков: видно, быть завтра дождю. И в этой ночной тиши с противоположного берега каждые пять минут долетает леденящая душу песня лесного гада.
Глава четвертая
Выжить в джунглях и не умереть
Не надо плохо думать о джунглях. Они дают все, что необходимо для жизни.
Сержант IV Амазонской бригады, спецподразделение "Ивья"
- Господи, это ужасно!
Елена опускается на большой щербатый валун и стягивает с себя грязный рюкзак. На осунувшемся лице под древним черным женским рисунком лесных индейцев явственно проступает усталость. Алексей выглядит бодрее, хотя и ему изрядно досталось. К тому же он старше: ему сорок два, жена - на десять лет моложе. Да и рюкзак у него несравненно тяжелее. За несколько дней автономного перехода через эквадорские джунгли его голени покрылись здоровенными красными пятнами от укусов микроскопических мошек-ихинильяс. И не сегодня завтра эти ранки начнут превращаться в язвы, если Алексей не прекратит их расчесывать и не смажет каждую линкомициновой мазью из аптечки. За этим придется проследить.
Но ребята по-настоящему молодцы! фраза Елены - редкая минутная слабость. Она и Алексей впервые в жизни оказались в джунглях, но ни на что не жалуются. Они привыкают, адаптируются физически и морально. Вечнозеленый влажный экваториальный лес их - как я говорю - "плющит". Испытывает на прочность. И либо добьет, либо нет. Мне кажется, что новички выдержат. Они мучаются, разрываясь между привычным рационализмом белого человека и тем образом мыслей и манерой вести себя, к которым насильственно склоняют джунгли.
Рано или поздно это пройдет. Я знаю, так как много лет назад сам пережил подобное и неоднократно наблюдал это у других. Да, они пока еще не могут идти так же быстро, как наши проводники-индейцы, шесть часов кряду перескакивая с камня на камень вверх по руслу маленькой лесной речки. Они неловки в движениях, почти ничего не знают о джунглях и не говорят ни по-испански, ни на кичуа. Но они идут! Отстают, спотыкаются, скользят, падают в воду, наверное, матерятся про себя, но идут.
Подобная стойкость белых людей производит хорошее впечатление на индейцев, моих давних друзей и проводников в этом районе Эквадора. Нет, они не выражают открыто своего восхищения или удивления - это не в местных традициях. Они не берутся нести личные вещи участников этой в некотором роде авантюры. Однако и старик, и его молодой сын с пониманием относятся к чувствам моих клиентов. Ведь я привел их сюда, организовал все "мероприятие", и теперь мы втроем - двое индейцев и я - несем за них моральную ответственность.
Все, пятиминутный привал окончен. Поднимаемся и снова идем. Под ногами журчит прозрачная вода, сквозь которую видны косяки маленьких пугливых рыбешек. Звенят цикады, а в голубом небе носятся черные стрижи. Джунгли живут своей жизнью. За изумрудной стеной зелени она невидима для неподготовленных глаз. Кажется, что густой лес однообразен и, кроме деревьев да насекомых, в нем никого нет. Но это величайшая иллюзия! Заблуждение. Немое опровержение тому - постоянно попадающиеся на песчаных отмелях следы белохвостых оленей, похожих на морских свинок-переростков пугливых гуант, ошей-никовых пекари. Пару раз за день нам повстречались огромные отпечатки лап тапира, один из которых был с детенышем. Между камней в кустах индейцы нашли большую берцовую кость животного. Несколько раз индейцы показывают следы пумы: похожие на кошачьи, но восемь сантиметров в длину. Они совсем свежие, тянутся на несколько сот метров вдоль берега по руслу в том направлении, куда идем и мы.
Все это: и следы, и голоса птиц, и пьянящие запахи, и объяснения индейцев о пользе того или иного растения - создает совершенно особую атмосферу. Погружают моих спутников, да и меня тоже, в мир, совершенно отличный от привычного нам по городской жизни. Сказка, тайна, сюрреализм… Эмоций и впечатлений настолько много, что мозг не успевает обрабатывать весь объем поступающей информации. Система "виснет".
Еще бы! По утрам, в три часа, все мы просыпаемся, чтобы варить и пить отвар из листьев гуайюсы - великолепный энергетик, придающий заряд бодрости на весь день. И это время разговоров. Старик рассказывает древние мифы, говорит о животных, о демонах джунглей. О знахарях, которые берут в жены дочерей духов подводного мира, чтобы обрести их силу и знания.
По вечерам мы скручиваем из листьев платано - зеленых бананов - большие сигары, забивая их крепким местным табаком-самосадом. Едким дымом мы отгоняем кусачих насекомых и завлекаем в сновидения души зверей. Я развожу тошнотворный табак в воде, чтобы видеть удивительные сны.
Мы травим рыбу ядовитым соком лианы барбаску. Достаем сладчайший мед из улья диких пчел. Выковыриваем больших съедобных личинок пальмового долгоносика из стволов деревьев. Собираем лягушек и пресноводных улиток по ручьям, чтобы потом все это съесть. Ночью мы охотимся на диких лесных кур-мундити и на крокодиловых кайманов, глаза которых горят красными угольками в луче фонарика. А потом тащим всю эту груду мяса на собственном горбу в больших плетеных сумках, едва удерживаясь на отвесных склонах обрывов.
Да, мы живем дикарями и выглядим так, будто за нами охотятся армии сразу трех стран - Эквадора, Перу и Колумбии. Ребята получают свою порцию адреналина, мучений и редких по своей насыщенности эмоций. И они пока еще не знают, что, если… нет, когда мы выйдем из джунглей, призом за стойкость им будет хороший отель с отличным рестораном и несколько SPA-салонов на выбор, которые за несколько сеансов приведут их в чувства. А все вместе - и джунгли, и индейцы, и бокал славного чилийского вина под мясной фондю - вдохнут в них новую жизнь. Как шаман вдыхает жизненную силу-самай в темечко младенца. А тяготы путешествия забудутся.
Кто-то, прочитав эти строки, подумает, что мы не умеем отдыхать. Что мы - сумасшедшие адреналинщики. Возможно. Но зато мы знаем, что такое приключение!
К чему это я? А к тому, что в джунглях можно жить даже там, где на многие километры вокруг нет ни одного человека.