- Не "почему", а "из-за кого", - многозначительно поправил он графа. - Шевалье Александр приглядел себе очаровательного мальчишку - просто ангелочка - а бедняга Буасе ухитрился затащить сосунка в постель раньше, чем шевалье. Что вы хотите? Шевалье Александр осерчал.
Жорж-Мишель поперхнулся. Он чуть было не заявил, что всегда полагал графа де Буасе порядочным человеком, но вовремя прикусил язык, не желая выглядеть простаком.
- И что, эта дуэль осталась без последствий? Знаете, господа, я никогда не поверю, будто госпожа де Буасе не попыталась отомстить.
Бюсси пожал плечами.
- Конечно, пыталась. Но, во-первых, его величество спрятал шевалье Александра от этой фурии в Венсенн…
- Полноте, граф, какой Венсенн? Шевалье Александр отдыхал в Сен-Жермене… - с горячностью возразил маркиз де Нуармутье.
- Вы бы еще сказали "в Амбуазе", - недовольно проворчал Дормель. - Я совершенно точно знаю, что шевалье наслаждался красотами Фонтенбло!
- Вообще то, шевалье Александр ездил с одним деликатным поручением в Польшу, - вполголоса сообщил господин де Виллекье, решивший на правах бывшего воспитателя просветить шевалье Жоржа-Мишеля касательно истории двора. - Его величество жаждет добыть там корону для дофина.
- Боже мой, шевалье, что вы несете?!
- Это же государственная тайна! - всполошились придворные.
Граф де Лош мысленно схватился за голову. Смерть Христова! Стоит на полгода покинуть двор, как его друзья оказываются под угрозой. Бедный Генрих… Воюет во славу своего брата и короля, а этот самый брат и король стремится сослать его к каким-то диким сарматам…
- Ну, хорошо, господа, будем считать, что шевалье Александр четыре месяца сидел в Венсенне, - с самым покладистым видом пожал плечами Виллекье. - Хотя, согласитесь, если бы он и вправду там сидел, его величество вряд ли даровал бы ему право разгуливать по Лувру со шпагой на боку.
- Должно быть, он решил защитить его от мести госпожи де Буасе, - меланхолично заметил Жорж-Мишель.
- Бросьте, Жорж, какая месть? - рассмеялся д'Обюссон. - Бедняжка с горя удалилась в монастырь. В конце концов, даже ей пришлось признать, что дуэль была проведена по всем правилам - вызов, секунданты…
- Секунданты?! - потрясено выдохнул граф де Лош. - Да кто мог пойти секундантом к шевалье Александру? Он что ему - заплатил?!
- А вот это, друг мой, самая забавная сторона дела, - с нескрываемым удовольствием сообщил Дормель. - Вы не поверите, Жорж, но секундантом шевалье Александра вызвался быть юный Водемон.
Странно, но услышав столь ошеломляющую новость, шевалье Жорж-Мишель не пошатнулся, не стал доказывать, будто Дормель лжет или же недостаточно информирован. Граф де Лош не покраснел и не побледнел, а просто на пару мгновений превратился в каменную статую. Этих нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы Дормель вспомнил, кем приходится Жоржу-Мишелю юный виконт де Водемон. Так что если цвет лица графа де Лош ничуть не изменился, то лицо его собеседника начало последовательно принимать самые разные оттенки - от пунцового до бледно-зеленого.
- Так значит, шевалье, - ледяным тоном заговорил Жорж-Мишель, - поведение моего кузена кажется вам забавным?
Господин де Дормель молчал, мучительно подыскивая ответ.
- Что ж, сегодня вечером вас навестит мой друг, - объявил граф. - Мне тоже пришла охота позабавиться. Надеюсь завтра, шевалье, у вас найдется еще одна пара штанов?
Несчастный шевалье содрогнулся, вспомнив неподражаемую манеру графа де Лош драться на дуэлях. Удовлетворенный произведенным эффектом, Жорж-Мишель круто развернулся и пошел прочь. В его душе выли все демоны ада. Он вспоминал французские, итальянские, испанские, фламандские и немецкие ругательства, кары, которые можно обрушить на голову глупого мальчишки (глупым мальчишкой шевалье Жорж-Мишель называл юного кузена) - розги, оттасканные уши, лишение провинившегося обеда и сладкого, и потому даже не догадывался, какое веселье воцарилось в зале с его уходом.
- Не печальтесь, Дормель, Жорж покладистый малый - он вас не убьет, - с притворным сочувствием говорил господин д'Обюссон. - Ну что вам - штанов жалко?
- Пригласите на дуэль дам, - посоветовал Виллекье. - Вы предстанете перед ними в самом выгодном свете…
- При оружии, - расхохотался Бюсси.
- В конце концов, шевалье, ну что вам скрывать?! - веселился Нуармутье.
Жорж-Мишель не слышал этих милых шуток и потому продолжал мысленно бушевать. Однако в десятый раз пообещав отодрать Водемону уши и оставить его без сладкого, шевалье заметил, что начал повторяться. "Ну, хватит, довольно безумств", - сказал себе Жорж-Мишель, направляясь в сторону покоев мадам Маргариты. "В конце-концов малыш не так уж и виноват. Если разобрать дело беспристрастно, то обвинять следовало бы нас с Анри - оставили Эммануэля одного на целых полгода. Ему же всего шестнадцать - не удивительно, что мальчик наделал глупостей". Граф де Лош попытался припомнить себя в благословенном возрасте шестнадцати лет и с немалым удовольствием припомнил пять или шесть случаев собственной опрометчивости, в особенности недельное пребывание в учениках недоучки-браво. Забавные воспоминания окончательно успокоили графа и его мысли плавно перетекли на шевалье Александра. Этот стервец не представлял для Жоржа-Мишеля ни малейшей тайны, и он не сомневался, каким образом достойный любимчик короля Карла ухитрился втянуть Водемона в сомнительную дуэль. Шантаж - что же иное? Конечно, графу де Лош и в голову не приходило подозревать кузена в чем-либо недостойном. Какая-нибудь невинная детская шалость, и лишь такой негодяй, как шевалье Александр, мог внушить мальчику, будто он страшный преступник. Жорж-Мишель не сомневался, что стоит кузену услышать, что они с Анри вернулись в Париж, как мальчик прибежит к ним за защитой и помощью. Что ж, оказать покровительство слабому - долг каждого благородного человека, тем более, если этот слабый твой близкий родственник. "А шевалье Александр?.. Шевалье Александр свое получит", - пообещал себе граф де Лош. Выловить стервеца в темном закоулке и как следует отходить палками. Дабы другим неповадно было.
- Ты слышал, Жорж? Слышал?! - возбужденный голос Генриха де Гиза и звон шпор его свиты оторвали графа де Лош от раздумий. Герцог стремительно шагал по коридору, закусив губу и нахмурив лоб. - Проклятье! Натворил Водемон дел!.. Ни на день нельзя оставить мальчишку!.. Нет, Жорж, ты только подумай! Братья уже который месяц просятся ко двору и я хотел было их представить, но теперь - ни за что! Щенкам не место в Лувре…
- Полно, Анри, не волнуйся, - успокаивающе поднял руку шевалье Жорж-Мишель. - Ничего страшного пока не случилось…
Герцог де Гиз возмущенно затряс головой:
- Ничего себе "не случилось"… Ты можешь представить себе дуэль, о которой болтали бы пятый месяц подряд?!
Жорж-Мишель пожал плечами.
- Ну… если мальчик уедет, все сплетни утихнут сами собой.
- Решено, пусть отправляется домой, - подхватил Гиз. - Только сначала не мешало бы мальчишку высечь!
Граф де Лош тяжко вздохнул. Судя по всему, его кузен пребывал на той стадии раздумий, которую шевалье Жорж-Мишель благополучно миновал. Так что граф счел необходимым напомнить кузену, что в шестнадцать лет тот тоже вряд ли был образцом благоразумия и осмотрительности.
Гиз побагровел. Нет, не от гнева, что кузен воскресил в его памяти события, воспоминания о которых всегда вызывали у него чувство неловкости и смущения. Генрих краснел от стыда. Память безжалостно припоминала ему сотни и тысячи глупостей, выставляя их в самом смешном и нелепом виде. Хуже всего его светлости стало при воспоминаниях о том, как на балу у князя-архиепископа Меца он не только не узнал принцессу Релинген, но и посмел ей надерзить, и о том, как жестоко принцесса отомстила ему за дерзость. Жорж-Мишель с нескрываемым интересом наблюдал за приливами и отливами крови на лице кузена, и, в конце концов, довольно кивнул.
- Вот и я о том же… Думаю, ты о многом мог бы рассказать… И поскольку Водемон, в отличие от нас с тобой, не учился в Сорбонне и не торчал с юных лет при дворе, полагаю, он заслуживает помилования. А дуэль… Что ж, будем радоваться, что мальчик вел себя доблестно, не бежал с поля боя и вообще оказался на победившей стороне.
- Но… Господи, Жорж, ты же ничего не знаешь! Он не только был секундантом этого мерзавца - они друзья!
Жорж-Мишель замер.
- В каком смысле? - осторожно поинтересовался шевалье.
- Забыл, чем промышляет этот стервец?! - с отвращением выговорил Генрих. - Так вот, фрейлины Марго мне уже все уши прожужжали об этой… дружбе. И поверь - слово "дружба" было самым деликатным словом в их речах.
- Смерть Христова… - ошарашено пробормотал Жорж-Мишель.
Молодые люди уставились друг на друга в полной растерянности, но через пару мгновений Жорж-Мишель тряхнул головой.
- Нет. Не могу в это поверить.
- Да об этом все говорят!
- А вот мне никто ничего не говорил, - возразил шевалье. - Хотя… Знаешь, я тут вызвал одного на дуэль… как раз из-за Водемона… и, вполне возможно, мне просто побоялись что-либо сказать. Но все равно, Анри, я не верю этим сплетням. Ты же знаешь фрейлин Марго. Стоит нескольким людям уединиться, как эти дурочки готовы навоображать Бог знает что…
- Скорее уж черт знает что! - вставил слово Гиз.
- …не смотря на пол, возраст и родственные связи этих самых людей, - договорил Жорж-Мишель. - Бог мой, да им никогда не понять, что люди могут просто разговаривать, музицировать, играть в шахматы… Да в конце концов рассматривать гравюры! Но вообще-то я полагаю, что в данном случае - дело даже не в этом.
- А в чем?