Граф де Лош опустил голову. Он вполне созрел для Нидерландов, а вот для мятежа - еще нет.
Глава 53
Планы компании
Через несколько дней после высылки из Парижа граф де Лош въехал в свой город. В дороге молодого человека не оставляло неприятное ощущение, будто Колиньи основательно его подвел. В самом деле, он, граф де Лош и де Бар, произносил речи, набирал армию, ссорился с друзьями и родственниками, вызвал неудовольствие мадам Екатерины, получил жесточайший выговор и отправился в ссылку, а армия вместе с прочими плодами его трудов досталась адмиралу. Его сиятельству не нравилась роль пешки в чужой игре и шевалье в который раз спрашивал себя, с чего он решил, будто для завоевания Нидерландов ему так уж нужен Колиньи?
Новый взгляд на проблему постепенно успокоил шевалье и даже доставшаяся Колиньи армия перестала расстраивать графа. Армию можно создать и другую, говорил себе Жорж-Мишель. Да и уверения королевы-матери будто никому не под силу восторжествовать над гением Альбы, более не казались шевалье убедительными. Молодой человек вспомнил, что прославленный полководец стар, и потому вряд ли будет достойным противником. К тому же графа не оставляли надежды, что через пару-тройку лет герцог и вовсе покинет этот свет, оставив Нидерланды первому встречному.
Не только шевалье Жорж-Мишель размышлял о короне. Принцесса Релинген все свободное время посвятила тем же мечтам. Размышления Аньес были столь интересны, что когда Жорж-Мишель прибыл в Лош, молодая женщина спросила мужа, действительно ли для завоевания Нидерландов им нужен Колиньи.
Шевалье просиял и сообщил Аньес, что у них идеальный брак - они даже думают одинаково.
- Ведь это не нам нужен Колиньи, а мы ему, - с некоторым даже удивлением, что не додумался до этого раньше, говорил Жорж-Мишель. - Адмирал не может стать королем, а мы можем! Кому еще должна принадлежать корона Нидерландов, как не потомкам Габсбургов и Валуа? - задал риторический вопрос шевалье. - Беда лишь в том, что я таскал каштаны из огня для другого, - признался Жорж-Мишель и рассказал жене о своей высылке из столицы.
- Жалко, - вздохнула принцесса Релинген. - Теперь, все наши надежды рухнут…
- Да вовсе нет, - сообразил шевалье. - Просто мы перестанем быть пешками в чужой игре и сможем начать собственную. Я создам другую армию, а договориться с протестантами мне поможет матушка.
- Среди моих родственников тоже есть протестанты, - напомнила Аньес. - И с ними тоже можно договориться. А уж дядю Филиппа они не любят еще больше Колиньи, - с нескрываемым удовольствием сообщила принцесса. - Когда вы поедите в Релинген? - поинтересовалась Аньес.
- В Релинген потом, - возразил граф. - Сначала в Барруа. Это привлечет меньше внимания…
Супруги были довольны собой. По мнению молодых людей разговаривать с Колиньи можно было только с позиции силы. И тут Жорж-Мишель вспомнил о собственном полку, стоящем в Лудене, и отправил туда гонца с приказом перебазироваться в Лош. А принцесса напомнила мужу, что как сеньор Лоша и Барруа он имеет право созывать ополчение, да и Релинген мог дать солдат.
Через пять дней после прибытия в Лош Жорж-Мишель начал собираться в дорогу. Свита молодого человека уже успела подняться в седла, а сам Жорж-Мишель попрощаться с женой, когда ко дворцу Лошей на взмыленных лошадях примчались четверо всадников. Конь одного из них рухнул замертво, всадник с трудом поднялся на ноги, шатаясь приблизился к шевалье, и граф де Лош в потрясении узнал в этом заморенном, с ног до головы покрытым потом и грязью человеке Генриха де Гиза.
Герцог обессилено повалился на кузена, так что удержать его на ногах шевалье удалось только с помощью слуг, и пробормотал:
- Мне нужна твоя помощь, Жорж, я вне закона…
Глад, мор, наводнение или землетрясение произвели бы на графа меньшее впечатление, чем подобная новость. Жорж-Мишель недоверчиво уставился на кузена, спрашивая себя, не сошел ли Генрих с ума. Впрочем, задавать подобные вопросы посреди двух десятков людей было неразумно. Шевалье приказал свите спешиться и отвести герцога во дворец, где он мог прийти в себя и принять божеский вид.
Через два часа, когда Генрих вновь стал напоминать отпрыска знатного рода, Жорж-Мишель согласился выслушать кузена, однако сумбурный рассказ Гиза не слишком помогал разобраться в ситуации. Генрих то проклинал гугенотов и короля Карла, то говорил о каких то пистолетах, то клялся, что отомстит. Единственное, что понял граф из сетований двоюродного брата, так это то, что поездку в Барруа придется отложить. Остальное требовало прояснения и Жорж-Мишель не выдержал:
- Какие пистолеты? Какой промах? Кто и что требует?
- Гугеноты! Моей головы! - выкрикнул Гиз, ухватившись за последний вопрос. - Правда, они пока не знают, что это был я, но говорят, кто-то узнал мои пистолеты!
- Ты кого-то убил? - догадался шевалье.
- Я должен был отомстить Колиньи! - вспыхнул Генрих. - Только ничего не вышло. Этот идиот Морвель промахнулся из моих лучших пистолетов и лишь отстрелил мерзавцу палец… А гугеноты совсем обнаглели… требуют провести расследование…
Жорж-Мишель меланхолично внимал родственнику и думал, что Анри никогда не научится обделывать подобные делишки. Шевалье вспомнил, как некогда избавился от принца Конде, и решил, что для первого раза неплохо справился с поручением. Несмотря на некоторые ошибки и шероховатости в исполнении никто и поныне не мог вообразить, что смерть неугомонного коротышки была его рук делом. А кузен вечно сначала делает, а потом удивляется последствиям своих поступков.
- Из пистолетов, значит, стрелял? Как по голубям? - усмехнулся Жорж-Мишель. - Ты бы еще ракетку взял и запустил в Колиньи мяч - то-то было бы смеху! А еще можно хлебными шариками кидаться. Устраивать покушение сейчас, когда в Париже полно гугенотов и когда каждая парижская собака, крыса и даже муха знают, что в этом покушении заинтересован ты, может только болван. Но уж если ты решился на безумство, что тебе помешало дать Морвелю не пистолеты, а аркебуз? И поставить на пути Колиньи не одного стрелка, а пятерых, и заодно пристрелить еще пять-шесть гугенотских вождей, вхожих к королю? От этого было бы больше проку, во всяком случае, ты бы обезглавил гугенотскую партию. А сейчас ты начал войну, надеюсь, это ты понимаешь? И у тебя нет ни малейшего шанса победить. Да, Колиньи частенько проигрывает сражения, но он не проигрывает войн. Уж поверь, я это знаю. Пока ты расточал обаяние перед Марго и прочими дамами, я вдоволь навоевался, и у меня нет желания вновь участвовать в гражданской войне.
- Ты так говоришь, потому что Колиньи нужен тебе для Нидерландов, - обиделся Гиз.
- Да плевать мне на Колиньи, - отрезал граф. - Мне он не нужен, но ты все равно зря влез в это дело. Теперь у тебя одна дорога - удрать в Лотарингию и сидеть там тихо-тихо. И молить Всевышнего, чтобы о тебе забыли.
- Я еще отомщу! - вспыхнул Генрих.
Жорж-Мишель пожал плечами.
- Да что ты можешь? Угодить под суд? Нечего сказать, хорошо придумано. Нет, Анри, отправляйся домой и жди лучших времен. Где-нибудь через год все забудется, и ты сможешь вернуться в Париж.
Герцог сник. Жорж-Мишель успокоился. После некоторых раздумий молодой человек решил, что неудача Генриха пришлась кстати. Вынужденный безвылазно сидеть в Нанси или Жуанвиле, кузен вряд ли сможет ставить ему палки в колеса, да и с Колиньи будет сбита спесь. Шевалье Жорж-Мишель уже вернулся к мыслям о Нидерландах, когда ему в спину ударил неожиданный вопрос:
- А как же матушка и Катрин? Они остались в Париже…
Жорж-Мишель резко обернулся.
- То есть как? - переспросил шевалье. - Ты бросил мать и сестру?!
- Но как… как бы я их вывез?.. - попытался оправдаться Генрих. - Гугеноты окружили отель… бьют стекла… грозятся нас истребить…
Граф де Лош сжал пальцами виски. На мгновение задумался.
- Хорошо, я дам тебе двадцать человек под командованием д'Англере. Как можно скорей забирай мать и сестру и отправляйся в Лотарингию. Отправляйся прямо сейчас, люди ждут.
"И постарайся не ввязываться ни в какие авантюры", - мысленно добавил Жорж-Мишель.
Гиз послушно кивнул, а д'Англере с таким рвением бросился отдавать распоряжения, что на душе графа де Лош полегчало.
"Господи, - прошептал он, - пусть Генриху повезет!"
Шевалье Жорж-Мишель еще не знал, что больше слез проливается о молитвах услышанных.
Глава 54
О том, как шевалье Александра встретили в Париже и Лувре
"Неужели все же Фландрия?" - шевалье де Бретей пробежал глазами предписание. Ему вместе со взводом солдат надлежало прибыть в Париж до 24 августа. Суматоха, связанная со свадьбой Генриха Наваррского и мадам Маргариты совершенно не коснулась армии маршала де Бриссака. Слухи о войне будоражили сердца молодых офицеров, мечтавших покрыть себя немеркнущей славой на поле брани.
Шевалье Александр предпочитал не вступать в эти разговоры, ибо, во-первых, был осторожен, а во-вторых, за долгие месяцы службы успел понять, что для того чтобы дожить до чина хотя бы полковника простому шевалье без средств и связей надо весьма и весьма постараться. И хотя воинская наука давалась молодому человеку на удивление легко, он довольно часто сожалел о том, что не сделался сразу капитаном. Шевалье возлагал большие надежды на королевский брак и даже приложил в свое время некоторые усилия для его осуществления. Но, видимо, зря. Война гражданская грозила плавно перейти в затяжную баталию с его католическим величеством.