- Кому принадлежит этот замок, возвышающийся на вершине утеса?
- Генералу, барону де Рювиньи.
- Он дома?
- Нет, генерал в Париже.
- А… баронесса? - спросил офицер с дрожью в голосе.
- Баронесса в Рювиньи.
- Вы знаете ее?
- Знаю ли я ее? - пробормотал стражник. - Ах, бедная, дорогая госпожа, она благодетельствует моим детям.
- Ну, - продолжал офицер, - так окажи услугу мне и ей.
- Ей? О, приказывайте скорее, господин офицер.
- Передайте ей письмо.
- Когда?
- Сегодня вечером.
- Сейчас?
- Да, и отдайте ей его без свидетелей.
- Будет исполнено, господин офицер. Незнакомец хотел вместе с письмом сунуть и кошелек в руку надсмотрщика, но тот гордо отказался.
- Нет, нет, - сказал он, - не надо. Я и так слишком обязан госпоже…
- Идите же скорее, я подожду вас здесь, - сказал незнакомец упавшим голосом.
Мартин быстро поднялся по тропинке, в конце которой находилась лестница, ведшая к площадке.
Наступила холодная нормандская ночь. Замок де Рювиньи почти исчезал в ночном тумане; слуги барона собрались вокруг очага громадной кухни, где за стаканом сидра рассказывали страшные истории прошлых времен. Марта по обыкновению сидела на террасе, склонив голову на руки, и слушала плеск волн, который, как нельзя более, подходил к ее грустному настроению.
Она заметила в вечернем тумане на море лодку, направлявшуюся к берегу, и хотя это зрелище не было ново для нее, но какое-то странное волнение охватило ее, и, невольно подчинившись необъяснимому чувству симпатии, она пристально следила за маленьким суденышком, которое бешеная волна каждую минуту могла разбить об утесы скал.
Наконец оно причалило к берегу… Марта вздохнула свободно. Ночной туман скрыл весь берег, где воцарилась такая тьма, что бедная женщина не могла разглядеть, сколько человек находятся в лодке. Она увидела только спустившегося к ней Мартина; шум морских волн мешал ей слышать то, что происходило на берегу.
Скоро до ушей ее долетел шум шагов, и она, всмотревшись пристально, увидела человеческий силуэт на нижней ступеньке лестницы, ведущей к террасе. Марта вздрогнула; сердце ее забилось от какого-то предчувствия. Не привезла ли эта лодка какого-либо известия ей? Стражник Мартин стоял перед нею с кепи в руках. Бравому солдату его доброе сердце подсказало, что он несет молодой женщине одно из тех неожиданных известий, которые иногда заставляют умереть от счастья, и потому в продолжение пяти минут, во время которых он поднимался со скалы на террасу, он придумывал способ подготовить ее к этой неожиданности.
- Это вы, Мартин? - спросила его Марта дрожащим голосом.
- Да, баронесса.
- Вам что-нибудь нужно от меня?
- И да и нет, сударыня.
- Что это значит?
Таможенный стражник сел рядом с баронессой и с почтительной фамильярностью осмелился взять в свою огромную руку ручку Марты.
- Вы так добры, что весь свет должен любить вас. Марта ошиблась, услышав эти слова: она подумала, что Мартин хочет просить оказать ему какую-нибудь важную услугу, и вздохнула свободно.
- У меня есть отец и сестра, - сказала баронесса, не беря своей руки из рук стражника.
- Неужели только эти два существа и любят вас? - спросил он.
- Мой муж… - пробормотала она.
- А еще? Марта вздрогнула.
- Больше никто, - вздохнув, ответила она.
- Сударыня, - прошептал Мартин, все сильнее волнуясь, - я не более как бедняк, но вы были добры к моим детям, как наша святая покровительница Дева Мария, и я убью, как собаку, того, кто не окажет вам должного почтения, но зато я буду нем, как могила, если вам нужен преданный друг.
Марта пожала руку Мартина.
- Друг мой, - сказала она, - у вас благородное сердце, и если бы я нуждалась в поверенном, то, конечно, выбрала бы вас. Но, - прибавила она разбитым голосом, - у меня нет более тайн…
- Сударыня, - умолял стражник, - именем Неба молю вас, скажите мне правду! Любили ли вы когда-нибудь?
При этих словах Марта задрожала, подобно сухим листьям, гонимым осенним ветром.
- Ах, молчите, молчите! - прошептала она взволнованным голосом. - Молчите!
- Радость не убивает, сударыня.
У Марты закружилась голова.
- Радость… - сказала она, задрожав. - Для меня нет более радости.
- Может быть.
Госпожа де Рювиньи, вероятно, забыла, что имеет в качестве поверенного бедного стражника, или же слепо и безгранично верила ему; как бы то ни было, но только она прошептала:
- Он умер.
- Умер, говорите вы? - перебил ее Мартин, вдруг отчасти угадавший правду.
- В Африке… на войне, - сказала Марта чуть слышно.
- Сударыня, - пробормотал Мартин, - я был солдатом и, как видите, жив, не правда ли?
- Да, - сказала она с грустью, - ну, так что же?
- Ну, и меня приняли за мертвого на поле битвы и известили семью о моей смерти. Сестры и братья носили траур по мне, а сельский священник отслужил мессу за упокой моей души.
- О, Боже! - прошептала Марта. - Неужели вы хотите убить меня?
- Надейтесь, - сказал Мартин, - надейтесь, сударыня…
И затем он поспешно прибавил:
- Лодка, только что приехавшая сюда…
Марта задрожала и чуть не лишилась чувств. Кровь остановилась у нее в жилах, холодный пот выступил на лбу.
- В этой лодке, - продолжал Мартин, - приехали двое…
У Марты закружилась голова.
- Мужайтесь, сударыня, мужайтесь! - бормотал надсмотрщик, - не дрожите так… один из них офицер.
Баронесса чуть не вскрикнула.
- Он дал мне вот это письмо, - докончил солдат, поддерживая ослабевшую Марту, - читайте, сударыня…
Блуждающий взор баронессы упал на подпись на письме, и она снова вскрикнула, но на этот раз от радости… это был его почерк… он не умер.
Дрожащей рукою она распечатала письмо и поспешно прочитала:
"Марта, моя любовь, моя жизнь! Бог не захотел разлучить нас… оставленный умирающим под вражеским огнем, я ожил… плененный арабами, я бежал… Ваша любовь была моим талисманом…
Марта, нежно любимая мною, мне нужно видеть вас, это необходимо, не откажите мне!..
Ваш на всю жизнь Гектор".
XI
В сердце и уме баронессы происходило что-то странное, необъяснимое.
Радость не убила ее, а уничтожила для нее все недавнее прошлое. Настоящая минута была как бы продолжением того часа, когда она в последний раз видела Гектора Лемблена перед его отъездом в Африку. Все промежуточное время как бы исчезло. И брак, и барон, и новое имя, которое она носит теперь, все это она забыла при мысли о. нем. И эта женщина, недавно слабая и которую одно слово могло убить, стояла теперь молодая и сильная, и в глазах ее светилась радость.
- Где он, где он?
- Пойдемте! - сказал Мартин, снова взяв ее за руку. - Он внизу, у подножия утеса… Он ждет вас…
Влюбленные слились в объятии. Рыбаки стражник, отошедшие на почтительное расстояние, слышали, как они произносили бессвязные слова, слышали их вздохи и рыдания…
Вдруг наступила ужасная действительность.
- Замужем! - вскричал офицер, и страшная злость прозвучала в его голосе.
Марта опустила голову и вскрикнула.
- Замужем, замужем! - повторял он с горечью. Марта вспомнила, что она уже не мадемуазель де Шастенэ, а баронесса де Рювиньи.
- Ах, - проговорила она, - простите меня, Гектор, простите меня… Но я думала, что лишилась вас навеки.
И Марта с пламенной надеждой подняла глаза к небу.
Гектор Лемблен встал молча и спокойно, как человек, твердо решившийся на что-то.
Ночь была темная. Океан бурлил у подножия скал. Дикое величие местности, отдаленные раскаты грома, свирепый рев волн - все, казалось, хотело окружить мрачной и дикой поэзией последнее свидание двух некогда обрученных.
- Марта, - сказал офицер, - женщине в восемнадцать лет, прекрасной и достойной обожания, как бы ни разбила судьба ее жизнь, все же нельзя отказываться от жизни… Прощайте… забудьте меня…
- Могу ли я жить теперь! - вскричала она.
- Ну, а согласилась ли бы ты слить в одно нашу судьбу? - страстно спросил он.
Она вздрогнула и взглянула на него.
- Хочешь ли ты, - продолжал он, - обратить наше горе в вечную радость, нашу разбитую жизнь в вечное счастье, а наши прошлые страдания - в блаженство.
- Говорите, - пробормотала она.
Он протянул руку по направлению к океану. Слабый свет мелькал на поверхности воды.
- Видишь ли ты этот свет? Это - фонарь корабля, отходящего в Африку. Видишь ли ты эту лодку? Она привезла меня одного, но может увезти нас обоих на корабль. Хочешь ты бежать со мною?
- Бежать! - вскричала она с ужасом.
- Да! - продолжал он страстно. - Мы убежим на край света, и всевидящий Бог благословит нашу любовь.
Но Марте показалось, что чья-то тень встала перед нею. Это был образ старика, одетого в траурную одежду, опиравшегося на руку молодой девушки, плачущего и молящегося: печальная чета, скорбящая и оплакивающая позор честного имени.
- Отец мой! Сестра моя! - прошептала она.
Искуситель понял, что он никогда не восторжествует над такой охраной.
- В таком случае прощайте, прощайте навсегда. Отчаливай! - закричал он рыбаку, вскакивая в лодку. - Отчаливай!
Бедный стражник взял на руки баронессу де Рювиньи и отнес ее в замок.