Глава XLII
КАК ОБМАНУТЬ ПОЛИЦИЮ
Крик этот вырвался у Жанны. Каждый день она, побледнев от горя, похудев от бессонницы, приезжала к судьям. Не имея никакой надежды, Жанна умоляла о разрешении увидеться с Жоржем.
Жанна никак не ожидала, что судьба исполнит ее желание. Не в состоянии совладать с собой при виде Жоржа, она вскрикнула. Кадрус одним прыжком очутился у кареты. Фоконьяк поспешил за ним. Белка прыгнул на козлы, схватил вожжи и погнал лошадей во весь опор. Прежде всего надо было отъехать подальше от тюрьмы. Видя, что два жандарма сели возле Жанны, видя человека в форме тюремного рассыльного, кучер решил, что полиция хочет арестовать его госпожу. Белка подтвердил это, сказав ему:
- Ни слова, ни одного движения, или я кликну городских сержантов и велю отвести тебя в тюрьму.
Кучер послушался и тихо сидел возле "крота". Карета быстро катилась по переулкам, как вдруг изнутри кучеру велели остановиться. Белка поспешно слез с козел и, получив приказания, данные ему на ухо, опять сел на козлы и поехал к дому Жанны.
Вот что Кадрус и его помощник узнали по дороге. Жанна вместе с кузиной оставила замок дяди. Они выбрали уединенный дом в немноголюдном предместье. К этому-то дому Белка направил лошадей. Но в ту минуту, как он подъезжал к этому дому, он обернулся, наклонился и бросил в окно кареты только одно слово:
- Мышеловка!
- Посмотри-ка, что там, - приказал Кадрус своему помощнику.
Фоконьяк высунул голову в дверцу и чрезвычайно равнодушно принялся рассматривать окрестные дома. Он увидел множество людей, окружавших дом.
- Белка прав, - сказал гасконец. - Дом окружен полицейскими. Надо обмануть их, тем более что они увидели нашу карету и не потеряют ее из вида. Рыдайте, - сказал он Жанне. - Закройте лицо платком. А ты, Кадрус, утешай ее. Повернись к ней, чтобы виднелся только твой жандармский мундир, а я выйду. Если меня узнают… я умру… У меня есть сабля… я их отвлеку… Пока они будут возиться со мной, скачите. Хоть один спасется от их когтей.
Жизнь каждого "крота" принадлежала всем, так что Кадрус не нашел ничего необыкновенного в этой искренней преданности. Гасконец выскочил из кареты и побежал к воротам.
- Скорее, скорее! - закричал он полицейским. - Мы арестовали ее. Она, наконец, призналась.
Полицейские растерялись. Жандармский мундир, человек в форме тюремного рассыльного - все было как надо.
- Послушай, жандарм, - спросил бригадир полицейских. - Разве жену Кадруса тоже хотят посадить в тюрьму?
- А вам что за дело, приятель? - с пренебрежением ответил мнимый жандарм. - Можете отправляться восвояси, ваш караул кончился, начинается мой. Когда дичь в сумке, собака не нужна.
- Какой невежа! - сказал полицейский, отходя от ворот. - Сравнивает нас с собаками! Ты мне за это поплатишься!
Бригадир свистнул своим подчиненным, и скоро они исчезли в конце улицы.
Жорж и Жанна тотчас вошли в дом, переоделись и приготовились к побегу. Мари тоже захотела ехать с ними. Гасконец надел костюм кучера знатного дома. Белка, переодетый лакеем, должен был сесть на козлах возле него и вести карету. Мари была в костюме горничной. Жорж и Жанна походили на тех, кем действительно были: на новобрачных. Из Парижа хотели выехать через Орлеанские ворота, а потом повернуть на дорогу в Фонтенбло. Там пробраться в лес, где Кадруса уже ждали верные своему вожаку "кроты".
- Я же говорил, - воскликнул Фуше, узнав о побеге Кадруса, - расстрелять его надо было - и дело с концом!
"Тем лучше, - подумал Савари. - По крайней мере, не одного меня обманули эти "кроты", черт их побери!"
- Тем лучше, - сказал Наполеон… - Пусть эти негодяи бегут за границу. Дело немедля замять, иначе газеты засмеют меня на всю Европу…
Глава XLIII
КАДРУС У СВОИХ
Через несколько часов беглецы въехали в Фонтенблоский лес.
День и ночь лес патрулировали жандармы. В тот вечер, то ли от холода, то ли для того, чтобы прикрыть свои яркие мундиры, жандармы закутались в широкие плащи. Фоконьяк, однако, постоянно был настороже и заметил дозор. Не возбуждая подозрений, он должен был предупредить Кадруса и обеих женщин. Гасконец громко захохотал.
- Уж не боитесь ли вы схватить насморк, бригадир, что так спрятали нос? - спросил он.
- Послушай-ка! - возмутился жандармский бригадир. - Сохраняй уважение к государственным людям!
Кадрус сразу понял, в чем дело.
- Здравствуйте, господин жандарм! - любезно сказал он. - Не знаете ли вы, здесь нет "кротов"? Скажите, куда нам ехать, чтобы не наскочить на них?
- А черт их знает! - ответил бригадир и прошел дальше со своим патрулем.
- И нам надо убраться поскорее, - прошептал Фоконьяк, - два раза обманывали, в третий раз можем попасться.
Проехав крупной рысью минут десять, Фоконьяк вдруг свернул направо и с необыкновенной ловкостью повел карету по еле заметным дорогам. Доехав до самого глухого и дикого места в Фонтенблоском лесу, Фоконьяк остановил лошадей и подошел к дверце, спросив указаний Кадруса.
- Позови! - приказал тот.
При звуках этого сурового и повелительного голоса обе женщины невольно взглянули на Жоржа. Молодой человек улыбнулся им.
- Понимаю, - сказал он. - Но там, где кончается роль кавалера де Каза-Веккиа, начинается роль Кадруса. Теперь вы станете жить вне законов. В первую очередь избавьтесь от страха. Среди моих людей вы в большей безопасности, чем император в своем дворце.
Фоконьяк заливисто посвистел, но лишь тишина стала ему ответом.
- Позови еще, - сказал Кадрус.
Такой же свист, только пронзительнее прежнего, снова затерялся в чаще леса. Только птицы слабо вскрикнули и улетели да треск сухих ветвей под ногами испуганных косуль долетел до ушей встревоженных женщин.
- Никто не отвечает, - робко заметили они. - Возможно, узнав об аресте своего вожака, они все разбежались.
- Молчать! - прикрикнул Кадрус.
В воздухе разнесся крик улетающего орла. Это Фоконьяк звал в третий раз.
Странное дело! Крик этот, повторяясь вдали, замер на несколько мгновений, а потом стал возвращаться, усиливаясь в каждой секундой.
Кадрус не мог удержаться от горделивого жеста при отклике на его зов - ответе, доказывавшем, что "кроты" верны ему.
Жанна и Мари стали смотреть по сторонам, но не увидели ничего, что обнаруживало бы присутствие человека. Но лицо Жоржа говорило им, что "кроты" здесь. Но где?
- Подойдите, - сказал Кадрус, вышедший из кареты, как только вдали раздался крик совы.
При этих словах кусты и деревья словно ожили. Скоро Жоржа окружила толпа людей, чьи лица были скрыты масками.
- Хорошо, - сказал Кадрус. - Вы меня ждали, мои храбрецы?
- Ждали, - лаконично ответили эти люди.
- Хорошо! - повторил он. - Вы меня ждали и были правы. Я хотел показать тем, кто хочет нас уничтожить, что нам не страшны их угрозы. Они говорили, что если бы только знали приметы страшного вожака "кротов"… И что?! Я им показался. Я хотел, чтобы они меня арестовали. Я хотел, чтобы они надели на меня кандалы и посадили в тюрьму, чтобы доказать, что приметы, цепи, тюрьма - ничто для таких людей, как мы. Показав им, каковы мы, я вернулся к своим храбрецам.
Эти слова были встречены громкими криками. "Кроты" обнимались, смеялись, плакали, бросали в воздух ружья. Их охватил неистовый восторг.
Движением руки Кадрус остановил взрыв радости "кротов". Сделав знак тому, кто командовал во время его отсутствия, он сказал:
- Подойди и расскажи мне, что произошло в то время, пока я со своим помощником забавлял судей.
- Сначала, - ответил тот, кого спрашивал Жорж, - при известии о вашем аресте я с трудом удержал "кротов". Они все хотели ринуться в Париж и похитить вас из тюрьмы.
- Как! - вскрикнул Кадрус. - Отлучиться без моего приказа?!
- Я это им и говорил. Если вожак не пишет, значит, мы ему не нужны.
- Прекрасно. Что дальше?
- Три "сбора денег" прошли успешно. Конвои с податями из Маленского, Орлеанского и Версальского округов были перехвачены в одну ночь. Все деньги в нашей кассе.
- Вот для тебя и твоих людей, - сказал Кадрус, велев Фоконьяку подать мешок с золотом, который тот вынул из сундука под козлами кареты. "Кроты" опять принялись было кричать.
- Молчать! - приказал Кадрус. - Приберегите ваши восторги на будущее. Сегодня все будут ужинать в гроте. Ступайте!
Указывая Фоконьяку на нетерпеливых лошадей, Кадрус прибавил:
- Садись, и поедем к гротам. Ну, дозорные, идите впереди, "лисицы", следуйте за каретой.
Глава XLIV
МНЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ЖОЗЕФИНЫ О КАДРУСЕ
- Играйте, господа! - сказал император.
Вечер мрачно тянулся до полуночи. Император разговаривал с Фуше и отдавал ему приказания. В полночь императрица встала из-за стола. Придворные перестали играть. Оставшись наедине с Жозефиной, Наполеон сказал:
- Какой неприятный казус! Принцесса крови защищает этого разбойника. Мне очень хочется отослать ее к мужу.
- Сжальтесь над ней, государь, - ответила Жозефина, - вы измучили ее…
- Чем же?
- Она любит этого человека.
Император был поражен.
- Вы уверены в том, что говорите? - спросил он.
- Она призналась.
- Это непостижимо.
- Сир, она полюбила сначала кавалера де Каза-Веккиа, своего спасителя, потом продолжала любить Кадруса.
- Как же она допустила женитьбу этого разбойника на девице де Леллиоль?
- Потому что Кадрус не любит герцогиню и не хотел стать ее любовником.