Глава XVIII
КАК ЖОРЖ ПЕРЕВОДИЛ ЧАСЫ
В гостинице все спали. Обоим "кротам" удалось незамеченными проскользнуть к своим комнатам. У себя в гостиной они увидели слугу. Тот лежал на скамье и спал. Стоявшие на полу бутылка и стакан свидетельствовали, каким образом он коротал часы ожидания. Кадрус, не будя его, подошел к часам и перевел стрелки на половину первого, после чего начал трясти слугу.
- Так вот, негодяй, как ты ждешь постояльцев! - вскрикнул он.
Сонный слуга не знал, что ответить.
- Ты что, язык проглотил? - в свою очередь спросил Фоконьяк.
- Уже так поздно… - пролепетал, наконец, слуга.
- Как так поздно!? - вскрикнули оба друга. - Пойди, посмотри, пьяница…
Фоконьяк потащил несчастного к часам в гостиной.
- Посмотри! - рявкнул он. - Который час?!
- Половина первого, - ответил слуга.
- Повтори, - приказал Фоконьяк.
- Половина первого, - повторил лакей.
- Ну, стало быть, ты пьян, негодяй! И вот тому доказательство!
Фоконьяк вытащил из-под скамейки бутылку.
- Слушай, - продолжал он, - кавалер де Каза-Веккиа и я, мы прощаем тебе на этот раз.
- Никогда больше не буду, - ответил слуга плаксивым тоном пьяниц.
- На этот раз мы прощаем тебе, - закончил Фоконьяк с суровым достоинством, - и в доказательство допей, что осталось, и ложись спать.
Он вылил в стакан остаток вина из бутылки, слуга выпил и, шатаясь, побрел в свою комнату, а Фоконьяк крикнул ему вслед:
- В следующий раз не смей спать!
Жорж и Фоконьяк, не раздеваясь, легли на кровати.
- При малейшем шуме, когда люди в гостинице начнут просыпаться, нам надо быть на ногах, - сказал Кадрус своему помощнику. - Мы первыми должны узнать, какие слухи пойдут о ночном происшествии. Все станут обвинять "кротов". Но "кроты" наказали лишь ничтожных исполнителей, а нам надо добраться до тех, кто их подкупил. Значит, нам надо присутствовать при расследовании.
- Не беспокойся, - ответил Фоконьяк.
Как человек, привыкший просыпаться при малейших признаках опасности, он повернулся к стене и уснул сном добропорядочного мещанина, сделавшего доброе дело. Жорж напрасно пытался заснуть, все время думая о Жанне, и поэтому первым услышал голоса на крыльце гостиницы.
- Нетрудно догадаться, - говорил один голос, - что это дело рук "кротов".
- Доказательством служит то, - соглашался второй, - что они ограбили замок барона Гильбоа.
- Этого не может быть, - возразил третий. - В Магдаленском замке столько прислуги.
- Да ерунда! А если Кадрус взял с собой триста или четыреста человек?
- Кадрус не возьмет всю шайку из-за какой-то сотни тысяч франков.
- А ты почем знаешь? Уж не из его ли ты шайки?
Эти последние слова сопровождались громким хохотом зевак. Именно в эту минуту во дворе появились Жорж и Фоконьяк. При виде благородных господ сплетни прекратились, и было слышно, как они велят седлать лошадей. Стоит такая дивная погода, что грех не совершить утреннюю прогулку.
- Позвольте узнать, - спросил один из конюхов, - в какую сторону вы изволите отправляться на прогулку?
- Для чего это тебе, приятель? - удивился маркиз де Фоконьяк.
- Да все насчет этой истории…
- Какой истории?
- Вы ведь знаете всех вельмож, - ответил болтун, - следовательно, должны знать и барона де Гильбоа.
- Гильбоа? - повторил маркиз, как будто припоминая.
- Да, Гильбоа, владельца Магдаленского замка, что на Вальвенской дороге.
- Ну, знаю, и что с того?
- Нынче ночью Кадрус с шайкой ограбил замок. Может быть, вам будет любопытно съездить туда. И прокурор, и жандармы, наверное, уже там.
Оба друга, казалось, не знали, что им делать, а конюх прибавил:
- О, будь я свободен, я непременно бы отправился туда.
- Ну? - обратился Фоконьяк к Жоржу. - Что скажешь, кавалер?
- Я поеду, куда ты захочешь, - ответил Жорж.
- Тогда едем к Магдаленскому замку, - заключил маркиз.
Оба всадника пришпорили лошадей и вскоре исчезли из виду. В это время один из слуг гостиницы, шпион Фуше, писал рапорт обо всех постояльцах. О "кротах" он сообщил следующее: "Вернулись в половине первого ночи. На рассвете уехали на прогулку. Вероятно, будут присутствовать при расследовании в Магдаленском замке".
Глава XIX
ТРЕВОГА И ПЕРЕПОЛОХ
Раньше всех в замок вернулся привратник с семьей. Все улеглись спать, ничего не заметив. Потом пришли влюбленные, лакей и горничная. Пьер отправился спать, а Лизетта взглянула на дверь комнаты девушек и увидела пробивавшийся сквозь щели свет. Приложив ухо к двери, она ничего не услышала, и тогда решилась посмотреть в щелку. Тут она вскрикнула. На ее возглас прибежал привратник с метлой. Осмотрев дом и обнаружив свисавшую с балкона веревочную лестницу, они опрометью ринулись в комнату девушек. Там они увидели лежавших на ковре Мари и Жанну. Пока горничная их развязывала, привратник принялся кричать во весь голос:
- Помогите! Убивают! Пожар!
Вскоре дом стал походить на растревоженный улей. Со всех сторон сбежалась прислуга. Все кричали, женщины плакали, мужчины ругались.
Наконец, приход Шардона прекратил этот всеобщий шум. Управляющий ждал этой суматохи и приготовился разыграть изумление, что ему без труда удалось. При виде связанных девушек на лице Шардона отразилась такая тревога, что обе кузины, испытывавшие отвращение к управляющему, подумали, что он искренне за них переживает.
Шардон отказывался что-либо понимать. Что значило спокойствие Жанны? Чтобы скрыть свое смущение, он почтительно поклонился и поцеловал девушкам руки.
Но надо было действовать. Слуги стали наперебой требовать жандармов. Это слово всегда повергало Шардона в трепет. Он тотчас распустил всех слуг, говоря, что это может сделать только Гильбоа.
- Надо его дождаться! - веско объявил он.
Потом он отправился к хозяину, который сумел вернуться незамеченным по причине царившей в доме суматохи. Шардон нашел его лежащим на диване.
- Что же это вы? - спросил управляющий, к которому вернулось его прежнее хладнокровие. - Нельзя терять ни минуты.
- Как? Что такое? - вскинулся Гильбоа.
- Разве вы не понимаете, что вам надо сейчас же бежать к племянницам?
- К племянницам? Но неужели Жанна вернулась?
- Она в своей комнате.
- Это невозможно! Мне пришлось оставить ее в хижине, потом я вернулся посмотреть, что там происходит. Нищих убили. Я убежал. Жанны не может здесь быть.
- Она в замке, - повторил Шардон ледяным тоном. - Ее нашли связанной.
- Связанной?!
- Да, на ковре в ее комнате, рядом с ее кузиной.
Гильбоа терялся в догадках. Управляющий продолжал:
- Пока по поводу возвращения вашей племянницы не поднялся шум, идите к ней и постарайтесь вымолить у нее прощение, если она вас вдруг узнала.
- Но она не могла меня узнать, потому что я сам не видел ее.
- Это как?
- В тот момент, когда я собирался войти в комнату, где она лежала, мне пришлось скрыться. Нищие сказали, что слышат шум. Я спрятался. Потом я вернулся. Жанны не было, у хижины лежали два трупа. По дороге сюда я встретил двух всадников, во весь опор мчавшихся в Фонтенбло. Я бросился в канаву, они проскакали мимо и не заметили меня.
- Вы узнали их?
- Нет. Они были закутаны в широкие плащи, а лица закрыты шляпами.
- Ладно, эту загадку вы разгадаете потом, а теперь идите к девушкам.
Он помог барону переодеться, и через несколько минут Гильбоа с отеческим выражением на лице и со слезами в голосе обнимал Жанну и Мари:
- Знайте, бедные дети, что сердце мое исполнено такого же страха, что испытали вы при виде этих злодеев. Но вы уверены, что их было только двое?
- Только двое! - подтвердила Мари. - Проживи я хоть сто лет, но никогда не забуду этих отвратительных чудовищ!
- Значит, вы могли бы их узнать? - спросил Гильбоа с беспокойством, которое можно было принять за желание узнать истину.
- Я не знаю, - ответила девушка. - Я только помню, что они были такие страшные. Наверное, только в шайке Кадруса можно найти таких злодеев.
Успокоенный этим ответом, дядя сказал, воздев руки кверху:
- Хвала Господу Богу за ваше освобождение. Вы сказали Шардону, - спросил он девушек, - что они только связали вас и сунули в рот кляпы. А ничего не украли?
Вместо ответа Жанна и Мари указали на вещи, лежавшие на столе. Барон и Шардон, подслушивавший за дверью, удивились смелости, с какой Жанна лгала. Эта ложь не на шутку встревожила их.
- И они не попытались вас увезти? - продолжал Гильбоа.
- Нет, - смело ответила Мари, вспомнив обещание, данное Жоржу и его другу. Она даже прибавила: - Для чего же этим разбойникам…
- Откуда мне знать, - раздраженно произнес дядя. - Может быть, для того чтобы потребовать с меня выкуп, который я, конечно же, заплатил бы.
- Они нас связали, и только - повторили обе девушки с изумительным хладнокровием.
- Решительно ничего не понимаю, - растерялся Гильбоа, - должно быть…
Он не успел закончить фразу, поскольку вошел испуганный Шардон. Он решил вмешаться, чтобы все происшедшее выглядело более-менее правдоподобно.
- А я так думаю, - сказал он, входя, - что эти негодяи хотели вас обокрасть. Связать девушек и заткнуть им рты - самый верный способ сделать так, чтобы им никто не помешал. Так что в этом нет ничего удивительного. Пожалуйте за мной, мсье. У вас вскрыто и разломано бюро.
Гильбоа, совершенно сбитый с толку утверждениями Жанны, что она не покидала замок, обрадовался вмешательству своего управляющего и поспешно ушел за Шардоном.