Нас повели. Метров через двести под ногами почувствовались комки земли, наваленной бугром. Из темноты послышался голос.
- Есть?
- Есть, - хрипловато ответил солдат и подтолкнул меня, чтобы я перепрыгнул через окоп.
Перебрались еще через один окоп. Потом нас втолкнули в блиндаж, освещенный коптилкой, сделанной из трехдюймовой гильзы.
- Ого! Откуда это взяли офицериков? - весело спросил молодой курносый капитан.
- К нам ползли, товарищ капитан, вот мы их и сцапали.
- Значит, офицерики в разведку шли? Ну-ка, развяжите им рты, - приказал капитан, разглядывая пленных.
Мне развязали рот.
- Развяжите мне руки. Я ранен в руку, - попросил я. Капитан, удивленно взглянув на "немецкого офицера", отлично говорившего по-русски, приказал развязать руки…
Это было в районе Курска.
- На другой день наши части перешли в наступление, а я был отправлен в госпиталь, где мне ампутировали кисть левой руки. Но что рука! Можно жить без руки, - шутил Андрей. - Зато я был доволен своей работой Ведь немцы, когда разрабатывали план, "Цитадель" и готовили операцию под Курском, рассчитывали на внезапность. Они собрали на небольшом участке огромные силы: на каждом километре фронта находилось до четырех с половиной тысяч солдат, около пятидесяти танков, до восьмидесяти орудий. Представь эту армаду! И если наше командование заранее узнало об операции "Цитадель", то в этом заслуга наших разведчиков. Вот в чем моя радость. А рука - сущие пустяки.
- Нет, ты просто молодец. - высказал я свое восхищение его подвигом. Я по собственному опыту знал, как трудно приходилось работать в тылу врага, с каким риском нужно было переходить линию фронта.
- Что ты, дружище! Что ты, - стал отрицать Андрей. - Вот теперь у меня действительно есть одна великая идея.
- Какая? Не секрет?
- Хочу полететь куда-нибудь к немцам, поработать "часовым мастером". Я же хорошо умею чинить часы
- Как же это ты с одной рукой?
- Это даже лучше. Меньше подозрений. А руку я сделаю себе механическую. Я все уже продумал.
- А вдруг принесет в ремонт часы фон Клюге и узнает тебя? - шутя спросил я.
- Не узнает, если даже встретит, - уверенно сказал Андрей. - Не узнает. Я же был тогда немцем, с усиками и с двумя руками. А сейчас, как видишь, без руки и далеко не немец.
- Жалко, что не состоялась дуэль, - заметил я.
- Какая дуэль?
Я рассказал Андрею, что недавно нашим разведчикам стало известно о драке среди гитлеровских генералов. Генерал-фельдмаршал фон Клюге вызвал на дуэль генерал-полковника Гудериана, а секундантом просил быть Гитлера. Но дуэль не состоялась.
- Вот комедия, - засмеялся Андрей. - Ну, это не от хорошей жизни. Полковник Сергеев сказал мне, что у Гудериана и у фон Клюге на русском фронте начался понос. Да! Да! Заболели медвежьей болезнью. В настоящее время они оба находятся в Берлине, лечатся. А потом фон Клюге направят во Францию. Так что мне с этой стороны бояться нечего, - иронизировал Андрей. - У меня одна только трудность, и ту я надеюсь преодолеть в скором времени.
- Что же это за трудность? - спросил я.
- Польский язык надо изучить, а времени мало. Но я зубрю и день и ночь. И не один, а вместе с преподавателем. Хорошего поляка нашли для меня. Добрым моим другом стал. Так и живет вместе со мною.
- Успеешь выучить?
- Надо успеть. Возможности и способности человеческие безграничны. Стоит только захотеть и подналечь. Ведь без працы не бенды кололацы, как говорил щедринский Парамоша, - шутил Андрей.
Младший лейтенант Федоров зашел в кабинет полковника, тут же вышел и пригласил меня. Мы распрощались с Андреем.
Полковник Сергеев, высокий, худощавый человек, с седыми висками, как всегда, радушно встретил меня и усадил на диван рядом с собой. Он минуту смотрел на меня усталыми серыми глазами, потом вынул портсигар, достал папиросу, закурил.
- Вот для чего я вас пригласил, - начал полковник и потянулся к столу. Достал пакет, вынул из него несколько фотографий размером в открытку и дал мне. - Посмотрите, да повнимательнее.
Я стал рассматривать открытки. На них была сфотографирована в разных позах очень красивая девушка. Вот она облокотилась на маленький столик, подбородок с ямочкой положила на изящный изгиб кисти обнаженной руки. Девушка смотрит на меня большими улыбающимися глазами, ее пышные волосы уложены крупными кольцами. А какие красивые губы! "Надо же природе сотворить такое чудесное лицо", - думал я. А вот другая открытка - тут она в профиль. Её высокий лоб и прямой нос сразу напомнили мне чудесные античные скульптуры.
На всех фотографиях девушка была так мила, что я откровенно любовался ею. Это, конечно, заметил полковник Сергеев.
- Хороша наша Таня?
- Это Таня?
- Да. А что вы так удивились? Вы еще не знаете, на что способна она.
- Я много слыхал о делах "Тани" и представлял её себе несколько иной.
- Вот я и показал фотографии, чтобы вам не подсунули немцы какую-нибудь другую "Таню". Дело вот в чем. Через два дня Таня будет в условленном месте близ линии фронта. Вам поручается перейти линию фронта, встретиться с Таней и привести её на нашу сторону. Действуйте предусмотрительно. Главное, чтобы Таня была жива и здорова. Её жизнь нам очень дорога. Таня долго работала переводчицей в крупном немецком штабе. Потом в интересах дела мы перебросили ее в одно большое железнодорожное депо. Там она была уборщицей, а последний месяц работала кочегаром на водокачке одного железнодорожного узла. Придет она к вам на свидание в грязной, рваной и замасленной телогрейке, ватных грязных брюках и в сапогах. На голове у неё будет рваный платок и сверху шапка. Действовать будете в расположении Н-ского полка. Командиру полка инструкции даны. Там же находится наша моторазведрота. В штабе этой роты вы и остановитесь. Разведчики окажут вам всякую помощь, какую вы посчитаете нужным организовать себе, чтобы успешно выполнить задание. Вот и все.
Полковник сообщил мне пароль на встречу с Таней.
Н-ский полк и моторазведрота находились от штаба фронта километрах в шестидесяти. Я хорошо изучил маршрут и вечером вместе с ординарцем выехал туда на вездеходе.
Погода стояла пасмурная, и вечер как-то незаметно сменился ночью настолько темной, что в пяти метрах впереди ничего нельзя было разобрать. В прифронтовой полосе включать фары запрещалось, и мы пробирались с большим трудом, почти на ощупь. Раз сбились с дороги и чуть не поехали к немцам. Благо они часто освещали передовую ракетами. Наши части этими вещами не баловались.
В расположение моторазведроты мы добрались лишь к утру.
В небольшом хуторке по стрелам со словом "Артем", нарисованным на стенах домов ("Артем" - условное наименование моторазведроты), мы быстро нашли штаб.
- А я, товарищ капитан, ждал вас к обеду, - такими словами встретил меня командир "Артема" старший лейтенант Донкин, сухощавый и курносый блондин с боксерским чубиком. - Что это вы решили мучиться ночью? - продолжал он. - Такая темень, к немцам могли бы угодить или на разведчиков немецких нарваться. Правда, здесь не слышно, чтобы они пробирались на нашу территорию, но чем черт не шутит. Мы-то ведь ходим к ним в тыл.
- Хотелось пораньше прибыть сюда, чтобы получше подготовиться на месте к делу, - заметил я.
- Мне передали по радио приказ три дня назад. Я связался с командиром полка. Мы разработали план операции, - сообщил старший лейтенант. - Пойдемте.
Штаб роты размещался в большом доме, разделенном посредине широким коридором на две половины. В левой половине находилась канцелярия, а в правой - командир роты со своими заместителями. Мы зашли в правую половину. Старший лейтенант разложил на столе карту и стал докладывать мне обстановку и план предстоящей операции.
В ту ночь, когда мне следовало встретить Таню, полк проведет перед самым нашим участком ложную демонстрацию наступления. Нам было известно, что здесь гитлеровских войск мало и поэтому они маневрировали очень предусмотрительно. Расчет командира полка был прост: немцы не обратят особого внимания на эту демонстрацию, а усилят свою бдительность на других участках, чтобы предостеречь проникновение наших более крупных подразделений к ним в тыл.
Так оно и случилось. Немцы не ответили на огонь наших батарей. В условленное время наши прекратили обстрел. И тотчас один из батальонов полка километрах в пяти от нас атаковал населенный пункт, в котором противник держал гарнизон. Гитлеровцы приняли бой. Там началась суматоха.
Мы с ординарцем под прикрытием группы разведчиков "Артема" пошли в сторону противника.
Хотя мы хорошо знали обстановку, выбрали наиболее безопасный участок для перехода линии фронта и в отдалении от нас шел бой, что, безусловно, отвлекало внимание немцев, тем не менее надо было идти с большой осторожностью. На передовой линии не всегда можно доверяться тишине.
Мы шли бесшумно по влажной, мягкой траве, напрягая зрение в темноте. Спустились в овражек, которым нам следовало удалиться несколько влево. Этот овражек был на нейтральной полосе, и разведчики "Артема" часто бывали здесь, хорошо знали каждый его изгиб, каждую вымоину. И все-таки надо было двигаться осторожно.
Трое разведчиков пошли вперед, мы с ординарцем в небольшом отдалении следовали за ними. Сзади нас двигалась группа прикрытия. Вдали слышалась активная ружейно-пулеметная перестрелка.