- Мы не можем просто так ходить по кабакам и ничего не пить, - сказал повар. - Вот мы и будем продавать шнурки для ботинок, как тот человек в книжке. Понял теперь?
- А почему бы сначала не попробовать того, что подешевле? - проворчал Сэм. - Измерять следы или подслушивать всякие там разговоры. Ты, Кукки, вечно выдумаешь что-нибудь, что стоит денег.
Повар молча смерил его презрительным взглядом. Сэм вначале выпрямился, потом стал ругаться, и, наконец, потребовал деньги назад.
- Не валяй дурака! - резко сказал повар. - Предоставь все мне!
- Да, чтоб потом меня привязали к стулу этими самыми шнурками для ботинок, - раздраженно съязвил Сэм.
Повар сделал вид, что не слышит, и стал разыскивать обувной магазин. Магазин оказался поблизости. Повар направился прямо туда и купил на шиллинг шнурков. Недовольный Сэм следовал за ним.
- Что мне говорить? - отрывисто спросил он, когда они вышли из лавки и повар повесил ему через руку полдюжины шнурков.
- Ничего не говори, - ответил повар. - Просто входи и протягивай людям шнурки. А если кто тебе предложит выпить, - отказывайся.
- Да, как бы не так! - проворчал Сэм.
- Ты обойди все кабаки около Хай-Стрит, а я пойду с другой стороны. И, знаешь, если у тебя будет все время такой веселый вид, как сейчас, ты заработаешь кучу денег.
- Он еще раз предостерег Сэма насчет выпивки и пошел. Толстый матрос, чувствуя сильное отвращение к своему новому занятию, взял шнурки в руку и направился к маленькой, но шумной таверне в соседнем переулке. Народу там было полно, и у Сэма сжалось сердце, когда он вошел и согласно инструкции повара стал протягивать свои шнурки посетителям. Большинство не обратило на него никакого внимания. Только один красноносый морской офицер поставил свой стакан на стойку и стал пристально рассматривать шнурки, поползшие по его широкому рукаву. Когда он установил связь этих шнурков с Сэмом, он сказал несколько строгих и почти неоспоримых слов и больше уж не обращал на Сэма внимания.
В следующем баре Сэм встретил благодетеля, который купил у него весь его товар. Толстый матрос был совершенно не подготовлен к такой доброте и стоял, нелепо уставившись на покупателя, еле сдерживая желание как следует выругаться.
- Ничего, ничего, - добродушно сказал "благодетель". - Можете меня не благодарить!
Сэму не трудно было послушаться его, и, совершенно взбешенный, он пошел в ближайшую лавку покупать еще шнурков. Наученный горьким опытом, он спрятал запас в карман и, держа в руках несколько пар, вошел в ближайшую по пути таверну.
Там тоже было полно, но он протолкался вперед и, предлагая свой товар, тщательно смотрел, нет ли где капитана Гиссинга.
- Убирайся! - закричала на него хорошенькая служанка, как только увидела шнурки.
- Ухожу, мисс! - И бедный Сэм побагровел от стыда. До сих пор служанки в барах обращались с ним очень приветливо, а там, где его уже знали, ему обычно даже говорили "сэр".
- Что, товарищ, плохи дела? - спросил кто-то, когда Сэм собрался идти.
- Умираю с голоду, сэр! - ответил Сэм, не задумываясь.
- Присаживайтесь! - И новый друг Сэма сделал знак служанке, все еще враждебно глядевшей на моряка.
Сэм уселся и мысленно порадовался, что запрещение пить не распространяется на угощение. Его благодетель подошел к стойке и заказал что-то. В благодарном взгляде Сэма мелькнула усмешка, когда его новый друг вернулся к столу не только с кружкой эля, но и с половиной хлеба.
- Покушайте это, - сказал тот и протянул толстому Сэму хлеб. - Справитесь с этим, получите еще!
Сам он сел против моряка и, попивал большими глотками эль, с доброй улыбкой смотрел, как будет есть голодный матрос. Он с удивлением заметил, что "умирающий с голоду" сначала деликатно погрыз корочку, а потом маленькими, очень-очень маленькими кусочками стал жевать мякиш.
В течение нескольких минут Сэм, уставившись одним глазом на кружку эля, а другим на дверь, пытался играть свою роль. Потом он встал и, бормоча какие-то благодарственные слова, сказал, что отнесет этот хлеб жене и детям.
- Вы не беспокойтесь о своих детишках, - сказал благодетель, ставя на стол пустую кружку. Вы покушайте это, а с собой я вам дам еще два хлеба.
- Сердце у меня слишком полно благодарности, - сказал Сэм, подвигаясь к двери. - Еда даже не идет в горло.
- Он хочет сказать: "Желудок полон", - послышался вдруг строгий, но очень молодой голос, слишком хорошо знакомый несчастному моряку.
Он обернулся и увидел Генри, выглядывавшего из-за загородки, а рядом с ним - ухмыляющуюся рожу Дика.
- Он был сегодня у нас на корабле в обед, - продолжал юный мучитель, взбираясь на самую загородку и показывая пальцем на Сэма, растерянно опустившегося на стул. - Мы накормили его замечательным обедом, а потом он возьми да и уйди в одежде одного из наших ребят.
- Это чистая правда, товарищи, - подтвердил восхищенный Дик, кивая посетителям.
- Ограбил одного из наших ребят - Сэма, - продолжал Генри, - самого хорошего, самого доброго парня, который когда-либо жил на свете.
- Настоящий молодец, ей-богу, - подтвердил Дик.
- Тот такой высокий, красивый человек, - продолжал Генри, - и этот парень сидит в его одежде.
Посетители пристально разглядывали Сэма, а тот сидел, разинув рот, слушая красноречивые, но несколько неуместные похвалы себе. В каждой толпе всегда находятся люди, добровольно взявшие на себя обязанность исправлять всякое зло, и один из таких субъектов тотчас же предложил вернуть платье его законному владельцу.
Его предложение было с восторгом принято, и человек двенадцать окружило злополучного Сэма.
- Пожалуйста, выйдите, господа! - торопливо попросила служанка.
Они вышли в переулок, таща за собой Сэма, который отбивался, как сумасшедший, и чуть не сбил с ног трех проходивших солдат. Из них двух звали Мерфи, а третьего О'Салливан. Поэтому произошел настоящий бунт, для подавления которого понадобились три полисмена и ночной сторож. Сэм, обрадованный возможностью удрать, видел только начало свалки и не обернулся, пока между ним и остальными не оказалось около полумили.
Он не хотел изменять повару, но считал, что обстоятельства оправдают его, если он выпьет кружку пива. Потом он медленно стал прохаживаться взад и вперед по улице, раздумывая, продолжать ли ему поиски или вернуться на шхуну. Побродив полчаса, он решил, не отступать перед наглостью Дика и юнги, остановился перед первоклассным рестораном и вошел туда. Несколько хорошо одетых мужчин, резко отличавшихся от вульгарных посетителей первого кабачка, увидев Сэма, неодобрительно покачали головами, но не рассердились. Сэм хотел уже уйти, когда вошел высокий чернобородый человек.
- Плохая работа, - сказал высокий человек, глядя на шнурки.
- Да, сэр, - униженно подтвердил Сэм.
- Но вид у вас такой, как-будто вы здорово кормитесь с этого дела, - строго заметил бородач.
- Это только так кажется, сэр, - грустно покачал головой Сэм, направляясь к двери.
- Пьете, наверно, - сказал тот.
- Нет, сэр, - ответил Сэм.
- А когда вы ели в последний раз?
- Вчера утром, сэр, - грустно сказал Сэм, незаметно выковыривая языком из зуба кусок хлебного мякиша.
- Погодите, я сейчас закажу вам чего-нибудь. - И бородач отошел к стойке.
Сэм улыбнулся и уселся на скамью. Он слышал, как его новый друг заказал кружку пива, и уже приготовился сказать что-нибудь очень дружеское, выжидательно вытерев рот ладонью. Но кровь застыла у него в жилах и нижняя челюсть отвалилась, как у покойника, когда он увидел, что бородач несет пол каравая хлеба.
- Вот, братец, - ласково сказал он Сэму. - Разделывайтесь-ка с этим поскорее!
Сэм взял хлеб, снова забормотал что-то о жене и детях, которым надо отнести хлеб, и попытался уйти.
- Скушайте этот кусок, а для детей и жены я вам дам два целых хлеба, - сказал благодетель.
Хлеб выпал из дрожащих рук Сэма и покатился на пол. Кто-то поднял его и, обтерев рукавом, снова подал Сэму.
- Не стесняйтесь, - сказал бородач, отхлебнув пива. - Кушайте.
- Я… я сначала хочу накормить детей, - дрожащим голосом сказал Сэм.
- Сейчас же съешьте хлеб или я позову полисмена, и вас арестуют, - повысил голос бородач. - Вы, кажется, просто жулик. Где ваше разрешение на торговлю?
Сэм, совершенно взбешенный, откусил кусок хлеба и попытался проглотить его. Он налил воды из графина и, запивая каждый кусок, съел за пять минут столько же кусочков хлеба.
- Ешьте все! - строго приказал благодетель.
- Не буду я есть! - рассердился вдруг Сэм. - Пусть меня черти поберут, не буду!
Тот встал и подошел к двери.
- Зайдите-ка сюда на минуточку, констебль, - спокойно сказал он.
Дверь внезапно отворилась, и Сэм, все еще держа кусок хлеба, увидел Дика и Генри. Они посмотрели на него и грустно покачали головой. Высокий человек с бородой опустился на стул и стал хохотать до слез, когда Сэм, поняв ловушку, в которую лопался, швырнул хлебом в юнгу и бросился вон. Возмущенный до бешенства, он решил никогда в жизни больше не возиться со шнурками для ботинок и отшвырнул их далеко в сторону.
- Алло, Сэм, - окликнули его с противоположного тротуара. - Что-нибудь удалось?
Сэм безмолвно покачал головой.
- Да ты, верно, пил. - И повар, подойдя, пристально поглядел на него.
- Нет, не пил, ответил Сэм.
Вдруг у него мелькнула нехорошая мысль, и он взял повара за локоть.