- Пригласим их к столу, - сказала приятным грудным голосом хозяйка. - Все равно Корнелий с женой не приедут, а приготовлено на девять персон. Только тем, что наготовлено у нас на девять, можно и восемнадцать накормить. Женщины сядут на стулья по старинному обычаю, мужчины возлягут - вот и поместимся все. Баня еще не остыла. Ребята сполоснутся после дороги.
- Ты - сама доброта, моя Майя! - Кандид приобнял жену за плечико.
Его хитрые живые глаза быстро ощупали новобранцев. Мысленно он каждого оценил и взвесил. Видимо, нашел что-то интересное, потому что повернулся к ключнице:
- Отведи парней в баню и выдай им по чистой новой тунике - от меня в подарок. Потом пусть приходят в столовую.
- Видимо, этот Декстр что-то да значит в легионе, - шепнул Кука на ухо Приску по дороге в раздевалку домашних терм. - Как ты думаешь, кто он?
- В Риме есть один Афраний Декстр, богач и к тому же большой сукин сын. Над рабами измывается со сладострастием. Говорят, что римский Декстр непременно доберется до консульства, если прежде его не задушит собственная прислуга.
- Вряд ли этого парня занесло к нам в Мезию, - решил Кука.
* * *
Дом был спланирован и построен явно не местным умельцем. Баня, к примеру, оказалась вполне приличной, с жаркой парильней, бронзовыми ваннами и круглой каменной чашей бассейна, в которую струей текла прохладная вода. Раб-цирюльник побрил и постриг будущих легионеров.
- По-моему, нас неплохо встречают, - заметил Кука. - Я лично доволен.
На лбу его уже обозначилась солидная шишка от попадания "ядра" из вражеской пращи, но это нисколько не испортило его настроения.
Рука, пустившая снаряд, была неумелая - иначе Кука не встал бы, получив камнем по лбу.
- Да уж, встречают, - буркнул Скирон. - Знаем мы этих господ. К столу позовут, а вместо угощения поднесут всякую дрянь - вино кислое да разбавленное так, что горячая вода обжигает рот, хлеб черствый, вялый салат. А тем временем сам хозяин…
Что будет, по мнению Скирона, есть сам хозяин, друзья не успели узнать: явился мальчик, посланный Кандидом, - звать новобранцев к столу.
Столовая в доме торговца была отделана помпезно, Кандид тут же похвастался, что выписал грека-архитектора из Дамаска, а там самые лучшие нынче архитекторы.
Темноокая юница оказалась дочерью самого хозяина, все называли ее Майей, как и мать, а синеокая звалась Корнелией (ласково Кориоллой) и приходилась тому Корнелию, что не смог прибыть на обед из своей усадьбы, дочерью. Жила она у Кандида в доме, потому что в канабе объявился прощелыга-учитель из вышедших в отставку легионных писцов, и всех детей от мала до велика спешно определили в учебу. Обе девицы, уже по годам невесты, теперь каждое утро отправлялись в школу, что размещалась в пристройке у соседнего дома. Майя-младшая тут же сообщила, что может прочесть гостям из Италии стих из "Энеиды", и тут же оттараторила что-то невнятно-возвышенное. Кандид, прослезившись, громко похлопал ученой дочери. Впрочем, голосок у нее был очень милый, глазками она стреляла во все стороны, пухлым плечиком поводила обольстительно, а что она болтала - никто из гостей не слушал.
Насчет предстоящего обеда Скирон ошибся кардинально - хозяин ел то, что и остальные гости, а стол Кандида был выше всяких похвал. После месяца в пути и питания в придорожных гостиницах будущие доблестные воины империи налегали на "свинину по-троянски" - зажаренная свинья изображала троянского коня, а колбасы и паштет внутри - будто воины, спрятанные в коварном чреве, тут же вывались наружу, как только нож разрезальщика вспорол брюхо. Кроме свинины, подали зажаренных каплунов с молодыми побегами спаржи, листьями сельдерея и солеными оливками.
- Как вам наша вода? - поинтересовался хозяин. - Теперь водопровод подает чистейшую воду с южных холмов за семь миль, и строят еще один акведук. А то вокруг лагеря низины, все колодцы воняют болотом.
- Вода вкусная, - похвалили все хором.
- Вино у меня - настоящий кампанский сок, фалерн из Италии, - заявил Кандид, когда виночерпий стал обносить гостей. - Двадцатилетней выдержки. Но фалерном вас, видимо, не удивить.
- Да уж конечно, я из Неаполя, вина напробовался в свое время, - похвастался Кука. - Пил даже знаменитое Опимиево вино - урожая как раз того года, когда был убит Гай Гракх. То был нектар! Пища богов!
"Ему же более двух сотен лет, оно давно превратилось в уксус", - подумал Приск, но вслух не сказал ничего.
- Неаполь! - воскликнула синеокая Кориолла. - Я слышала, в правление императора Тита там погибли от извержения вулкана три богатых города. Ты не видел, как это было?
- Кориолла, детка, подумай, как наш гость мог видеть такое, если ему лет двадцать, а с тех пор как раз и прошло около того. Ну разве что он наблюдал за извержением из люльки! - покачал головой Кандид.
- Я не видел, - признался Кука, - а вот отец мой видел и сам на лодках возил спасавшихся. У нас в доме жили довольно долго муж и жена из Помпей - снимали комнату. Расплачивались в основном драгоценностями, что вынесли из города, - они там все потеряли - и дом, и лавку. Я недавно ходил в те места, где когда-то находились Помпеи. Там ничего нет - ни следов, ни развалин - просто земля, покрытая жирным черным пеплом, на ней отлично растет виноградная лоза. Правда, еще не плодоносит.
- Вино из людского праха! - возмутилась Кориолла.
- Нет, - замотал головой Кука. - Если Везувий скрыл дома с крышами, то вряд ли корни лозы доберутся до людского праха.
Девочка покраснела, на глазах ее выступили слезы - ей очень хотелось блеснуть перед гостями и выказать свою ученость - недаром же она посещала школу. Но пока что она каждый раз попадала впросак.
- Если бы мы не ели выращенного из людского праха, давно бы умерли с голоду, - заметил Приск, торопясь прийти на помощь хорошенькой ученой девице. - Окрестные поля, к примеру, щедро орошены кровью.
Он тут же был награжден самым выразительным взглядом.
- Да, я в этих местах повоевал, и мой приятель Корнелий тоже, - заверил Кандид, - только я по причине ранения раньше него вышел в отставку. А он еще вернулся добровольцем в легион после того, как Фуск поперся к перевалу Боуты, где полег практически весь Пятый легион "Жаворонки". Мы там легионного орла потеряли! - воскликнул Кандид в гневе, будто это была его личная потеря.
- Не будем о сражениях, - попросила Майя-младшая и тряхнула головкой так, чтобы все заметили в ее ушах золотые сережки - изящные поделки в виде виноградной лозы. - Нашим гостям битвы еще только предстоят. Вот тогда они и расскажут о своих подвигах.
- Да уж, подвиги, - буркнул торговец. - Как только заречные волки являются в наш край, эти герои тут же запираются в лагере и смотрят с башен, как горят поместья и селения, как варвары грузят на лошадей наше добро. Клянусь Геркулесом, еще один набег, я отсюда уеду.
- Не болтай чепухи! Куда мы поедем! К тому же наш Эск ни разу не взяли, - напустилась на него супруга.
- Вот счастье! А то бы даки забрали и тебя, и девчонок. Не болтай глупости, накличешь… - Кандид тронул на шее какой-то амулет.
- Вы все в Италии - счастливцы, - обратилась к гостям Майя. - Вам не угрожают ужасные варвары-волки из-за реки.
- Есть вещи пострашнее набегов варваров, к приме… - сказал Приск и замолчал на полуслове.
- Да уж! Есть вещи пострашнее, - тут же подхватила Майя. - К примеру, ужасный курорт в Байях. Ни одна добродетельная женщина не может туда поехать и сохранить доброе имя.
- Сущая правда, - подтвердил Кука. - Я работал банщиком в Байях.
Все онемели. Майя-старшая ахнула и всплеснула руками, а девушки захихикали и залились краской. На миг смуглый Кука стал для них воплощением Приапа, этого италийского божка мужской силы, что служил символом безудержной похоти и разврата.
Кука, понимая, что проговорился, тут же кинулся оправдываться:
- Да нет там ничего ужасного. Есть горячие источники, как раз на них и построены термы. Сам император Август там излечился, и другие вполне приличные старички приезжали купаться в наших водах. Оно, конечно, если выйти к вечеру на берег, так увидишь, как роскошные корабли с золочеными носами отчаливают от берега. Сверкает перламутровая отделка в багряных лучах, паруса превращаются в пурпур. На берегу садятся ужинать отдыхающие, расставляют ложа и столики или попросту расстилают на песке ткани. Повсюду музыка, смех…
- Как красиво! - воскликнула Майя-младшая. - Я просто все это вижу.
- Кстати, на таких кораблях я часто бывал, - расхрабрился Кука. - Однажды плавал на корабле самой Юлии, дочери божественного Тита.
- Неужели? - Глаза Майи-младшей так и заблестели.
- Бедняжка, она умерла такой молодой! - вздохнул ликса Кандид.
- Пыталась вытравить плод от Домициана, вот и померла, - тут же поведала добродетельная хозяйка.
- Майя! - возмутился ликса.
- Да это же все знают: она спала с родным дядей! - поджала губы Майя. - Мне об этом любовница легата Наталиса рассказывала.
- А я… вообще-то начинал в Тире красильщиком пурпура. - Кандид попытался спешным маневром сменить тему разговора. - Там-то я смекнул, что торговля - главный путь к богатству. Сами посудите, если крашенная в пурпур шерсть стоит в сорок раз дороже некрашеной…
Виночерпий тут же подскочил и наполнил его кубок, по опыту зная, что рассказ хозяина будет долог.