- Comment, Monsieur le docteur! - воскликнул с испугом Лебрен. - Как это могло прийти вам в голову? Клянусь честью, вы ошибаетесь. Поверьте мне, что мадемуазель Сесиль…
Лебрен остановился и украдкой взглянул на Бабет, которая в это время с равнодушным видом поправляла прическу перед зеркалом, хотя не пропустила ни одного слова из происходившего разговора.
- Вероятно, вам известно, что обе молодые дамы были в Ненндорфе? - спросил Лебрен.
- Да, я слышал от мадам Гейстер, что она имела удовольствие видеть их там, и они даже сделали ей визит.
- Если не ошибаюсь, то мадам Гейстер была с ними на какой-то прогулке в Ненндорфе? - продолжал Лебрен, внимательно следивший за выражением лица своего собеседника.
- В первый раз слышу об этом! - сказал Герман. - Насколько я мог понять из слов самого Гейстера, он ездил в Ненндорф по делам и пробыл там с женой самое короткое время. Быть может, поэтому они и не сообщали мне никаких подробностей о своем путешествии.
- В таком случае, мне нечего и расспрашивать вас! - воскликнул со смехом Лебрен. - А теперь вернемся к нашему разговору: вы явились с визитом к мадам Симеон в такое время, когда она в ожидании приезда дочери и племянницы не велела принимать никого из посторонних. Но она надеется, что это не помешает вам снова навестить их.
- Если бы я был уверен, что меня ожидает прежний радушный прием, - ответил с улыбкой Герман, - то непременно отправился бы к ним в следующий jour fixe…
- В пятницу? - прервал Лебрен. - Нет, вам нечего откладывать так надолго свой визит! Вы явитесь к ним завтра вечером и запросто, как вы бывали прежде. Завтра я сам собираюсь к ним, а Сесиль…
Лебрен замолчал и опять взглянул на Бабет, затем быстро поднялся со своего места и, обращаясь к Герману, сказал:
- Однако простите, господин доктор, вы заявили, что друзья ожидают вас в Левенбурге, я провожу вас… Подождите одну секунду, позвольте мне одеться…
С этими словами Лебрен торопливо вышел в соседнюю комнату, оставив дверь открытой. Бабет посмотрела ему вслед и, убедившись, что он занят своим туалетом, осторожно подкралась к Герману и шепнула ему на ухо:
- Сесиль должна уехать отсюда по приказанию императора… Лебрен провожает ее до Майнца… Это трагическая история!.. Зайдите ко мне на днях, когда Лебрена не будет дома… я все расскажу вам!
При этом Бабет так низко наклонилась к Герману, что он отодвинулся и указал ей на открытую дверь. Она поспешно вернулась на свое место.
Тишина в соседней комнате показалась подозрительной Лебрену, и он, не окончив своего туалета, выглянул из дверей:
- Я сейчас выйду, господин доктор! - крикнул он.
Действительно, Лебрен появился через несколько секунд, совсем одетый и с шляпой в руке. Бабет поспешно накинула шаль и, с видимым желанием подразнить своего сожителя, сказала торжественным тоном:
- Я иду с вами, милый дядя!
- Нет, вы не пойдете с нами, Бабет! - возразил Лебрен и стал уговаривать ее остаться дома, но, видя, что она упрямо настаивает на своем и отвечает смехом на его увещевания, потерял терпение и крикнул сердито:
- Sacre mille, Бабет! Ты останешься, я тебе приказываю!..
С этими словами Лебрен выбежал из комнаты и, закрыв дверь на ключ, догнал Германа, который в это время уже спускался с лестницы. Но едва успели они дойти до крыльца, как Бабет появилась из других дверей и крикнула с громким смехом:
- Счастливого пути, мой седой Меркурий, но ты напрасно беспокоишь себя!
Этот насмешливый возглас смутил Лебрена, он прошел молча несколько шагов и только тогда решился возобновить прерванный разговор, когда они свернули на главную аллею, где Бабет не могла наблюдать за ними.
- Наконец-то мы можем поговорить с вами наедине! - сказал Лебрен. - Я должен сказать вам, что Сесиль… Но что это значит? Сюда спешит камердинер Симеонов, не за мной ли?
Предположение Лебрена оказалось верным. Это был посыльный от госпожи Симеон, которая ожидала на площадке перед дворцом.
- Вот досада! - произнес Лебрен вполголоса, видимо, удивленный таким неожиданным приглашением. - Мне приходится оставить вас… Но вы зайдете завтра к Симеонам, и мы постараемся уговорить Сесиль не покидать Касселя. Ecoutez, дело, по которому она приехала сюда, окончилось благополучно. Король был так милостив, что посетил ее в Ненндорфе и сам сообщил ей об этом. Все устроилось к выгоде мадемуазель Сесиль или, вернее сказать, ее матери… Она стремится в Париж; госпожа Симеон в отчаянии… Однако до свидания, победитель сердец!
Герман с улыбкой посмотрел ему вслед и направился к Левенбургу. В это время Лебрен подошел к госпоже Симсон, которая сидела на скамье под тенью деревьев.
- Вас нужно отыскивать, месье Лебрен, - сказала она, едва кивнув головой в ответ на его поклон. - Чтобы иметь честь видеть вас, я должна была приехать сюда, когда здесь собрался простой народ и не видно ни одного порядочного человека!
- Прошу прощения у вашего превосходительства, но сегодня утром я назначил свидание молодому доктору… как его… все забываю его фамилию! А вечером я собирался к вам… Представьте себе, ему совершенно не известно о том, что произошло в Ненндорфе. Он только жаловался мне, что вы его не приняли, и приписывает это своей навязчивости.
- Я не ожидала от вас такой наивности, месье Лебрен! Разве вы не видите, что он хочет провести вас?
- Меня провести! Вы очень ошибаетесь, мадам Симсон… Нелегко обмануть автора таких романов, как "Les barons de Felsheim" и "L’enfant du carnaval"… Откажитесь от ваших слов, мадам Симеон!
- Хорошо, не будем говорить об этом! - возразила она, с трудом удерживая улыбку. - Во всяком случае мы избавлены от главной заботы…
- Я только что докладывал вам это!
- Мы, кажется, не понимаем друг друга, месье Лебрен…
- Вы беспокоились, что доктор узнает о связи Сесили?
- Не в этом дело! - возразила с нетерпением госпожа Симеон. - Меня всего больше заботил вопрос, как объяснить моему мужу внезапный отъезд Сесили. К счастью, сестра моя догадалась послать ему письмо, в котором требует возвращения Сесили в Париж, а мне она прямо пишет, что император приказал ей вызвать дочь из Касселя не позже августа. Симеон, очевидно, ничего не подозревает, а это для меня всего важнее… Сесиль укладывает свои вещи, а вы, месье Лебрен, готовьтесь в путь: послезавтра, вы должны выехать с ней.
- Вот было бы хорошо, если бы нам удалось выдать ее замуж!
- Тогда скрываться будет нечего, и мы опять вызовем ее сюда, - возразила госпожа Симеон раздраженным тоном. - Кажется, об этом распространяться нечего!
- Значит нужно выехать во вторник? - спросил Лебрен, который был не особенно доволен предстоящим путешествием. - Но, говорят, Иероним возвращается в среду, он, вероятно, пожелает видеть Сесиль, чтобы проститься с нею…
- Королеву также ожидают в среду, следовательно, Иероним должен встретить ее величество. К тому же он простился с Сесилью в Ненндорфе и, нужно отдать ему должное, он выказал необыкновенную щедрость, как это всегда бывает с ним в тех случаях, когда имеется в виду новая привязанность.
Госпожа Симеон произнесла последние слова насмешливым тоном, потому что она слишком презирала Лебрена, чтобы выразить ему свое огорчение, и была осторожна, чтобы не сказать что-нибудь лишнее, зная, что он все может выболтать королю.
- Вы говорите, что у Иеронима новая привязанность? - спросил с живостью Лебрен.
Госпожа Симеон молчала, как бы обдумывая свой ответ, затем сказала серьезным тоном:
- Насколько я могла заметить, у Иеронима бывают роковые минуты, которые играют большую роль в его жизни. Вы знаете, до какой степени он был привязан к моей племяннице, страсть эта была во всей силе, когда он выписал ее в Ненндорф, и продолжалась до того утра или, вернее сказать, момента, когда красавица ворвалась неожиданно в комнату Сесили. Тут произошло как бы магическое превращение с сердцем короля. Он сразу охладел к Сесили и воспылал страстью к прелестной женщине, которая на секунду предстала перед ним в "милом смущении", хотя, конечно, трудно сказать, что она чувствовала тогда.
- Вы правы, мадам Симеон, я сам мог убедиться, какое значение имеют для короля известные минуты. Но объясните мне, пожалуйста, от кого узнали вы все эти подробности?
- От Маренвилля, который вчера прибыл в. Кассель, чтобы узнать какие празднества готовятся к приезду Иеронима. Кроме того, он хочет воспользоваться таким удобным случаем, чтобы предоставить его величеству возможность увидеть вблизи красавицу. Король сгорает от нетерпения познакомиться с ней и объясниться в любви. Гейстеру предстоит блестящая будущность, я заранее предсказываю это!
- Но каким образом Маренвилль решился сообщить все это вам, родной тетке Сесили?
- Я не вижу в этом ничего особенного. Письмо императора получено было в Ненндорфе вечером, в тот же день отношения короля с Сесилью были прерваны, и Маренвилль своим рассказом задел гордое и ревнивое сердце Сесили. Ей будет легче уехать отсюда!.. Кроме того, ему известно, что я была в постоянном страхе, что муж мой тем или другим путем узнает эту историю… Вы видите, Маренвилль понимает людей не хуже автора "L’enfant du carnaval".
- Если так, то a la bonne heure, Madame! - возразил Лебрен. - Но мне кажется, что вашей племяннице было бы еще приятнее выйти замуж за красивого доктора и остаться в Касселе, наперекор королю.