- Я только хотел заметить вашему высочеству, - не унимался Плюмаж, - что таких старых слуг, как мы, нельзя так легко предавать осуждению. У нас с Галунье есть множество врагов, как и у всех достойных людей. Вот мое мнение, и я с присущей мне откровенностью представляю его на суд вашей светлости. Одно из двух: или шевалье де Лагардер восстал из мертвых, что кажется мне маловероятным, или письмо подделано каким-нибудь мерзавцем, дабы опорочить двух честных людей. Таково мое мнение, разрази меня гром!
- Я боялся вставить хоть словечко, - добавил брат Галунье, - настолько мой благородный друг красноречиво выразил и мои мысли.
- Вы не будете наказаны, - рассеянно промолвил Гонзаго. - Ступайте.
Но двое друзей не шелохнулись.
- Ваша светлость, вы нас не поняли, - с достоинством возразил Плюмаж. - И это, увы, прискорбно.
А нормандец, приложив руку к сердцу, добавил:
- Такой неблагодарности мы не заслужили.
- Вам заплатят, - раздраженно отозвался Гонзаго, - какого дьявола вам еще нужно?
- Что нам нужно, ваша светлость? - с дрожью в голосе, шедшей из самого сердца, спросил Плюмаж. - Что нам нужно? Неопровержимо доказать свою невиновность. Гром и молния! Я вижу, вы не понимаете, с кем имеете дело!
- Нет, - добавил Галунье, который весьма натурально едва сдерживал слезы, - о нет, совсем не понимаете!
- Нам нужно оправдаться целиком и полностью, а для этого мы предлагаем вот что. В письме сказано, что господин де Лагардер не побоится явиться сегодня вечером к вам, тогда как мы утверждаем, что господин де Лагардер мертв. Пусть нас рассудит будущее! Мы отдаемся на вашу волю. Если мы солгали и господин де Лагардер явится, мы согласны умереть. Не так ли, Галунье, золотце мое?
- С радостью! - ответил нормандец и вдруг разрыдался.
- Если же, напротив, - продолжал гасконец, - господин де Лагардер не придет, тогда нам должно быть возвращено наше честное имя. В таком случае, ваша светлость, я надеюсь, вы позволите двум добрым малым и далее рисковать жизнью ради вашей светлости.
- Согласен, - решил Гонзаго, - Вы поедете с нами, а там будет видно.
Двое удальцов поспешно и с чувством облобызали ему Руку.
- Да свершится воля Господня! - проговорили они в один голос и гордо выпрямились, словно два праведника.
Но теперь внимание Гонзаго было поглощено уже не ими: он с сожалением разглядывал жалкие физиономии своих верных соратников.
- Я приказывал вызвать сюда Шаверни, - проговорил он поворачиваясь к Перолю.
Тот мгновенно удалился.
- Ну, господа, - продолжал принц, - что с вами стряслось? Да простит меня Господь, но все вы бледны и немы, словно привидения.
- Дело в том, - пробормотал Плюмаж, - что им не слишком-то весело.
- Вы боитесь? - настаивал Гонзаго.
Благородные господа вздрогнули, а Навайль проговорил:
- Поосторожнее, ваша светлость!
- А ежели не боитесь, - продолжал принц, - так почему же вам так не хочется идти со мною?
Ответом принцу было молчание, и он воскликнул:
- Это вам следует быть поосторожнее, друзья мои! Вспомните-ка, что я говорил вам вчера в зале моего дома: беспрекословное повиновение. Я - голова, а вы - руки. Так мы условились.
- Никто и не думает нарушать нашу договоренность, - заговорил Таранн, - однако…
- Никаких "однако"! Этого я не потерплю! Лучше поразмыслите хорошенько над тем, что я вам уже говорил и скажу сейчас. Вчера вы еще могли отойти от меня, сегодня уже нет - вы знаете мою тайну. Кто сегодня не со мной, тот против меня. Если этим вечером кто-нибудь из вас не явится на ужин…
- Что вы, - возразил Навайль, - будут все.
- Тем лучше, мы уже близки к цели. Вы полагаете, что сейчас я не так твердо стою на ногах, как раньше, но вы ошибаетесь. Со вчерашнего дня мое состояние удвоилось, ваша доля - тоже, вы, сами того не ведая, стали богаты, как герцоги и пэры. Но я хочу, чтобы мое торжество было полным, и для этого нужно…
- Таким оно и будет, ваша светлость, - заверил Монто-бер, одна из этих проклятых душ.
- И я хочу, чтобы на празднике было весело! - добавил принц.
- Будет, черт возьми, да еще как!
- А меня, - вставил Ориоль, похолодевшей до мозга костей, - уж так и распирает от веселья. Ну и посмеемся же мы!
- Посмеемся! Непременно! - поддержали его остальные, разыгрывая храбрецов.
В этот миг появился Пероль вместе с Шаверни.
- Ни слова о том, что только что произошло, господа, - предупредил Гонзаго.
- Шаверни! Шаверни! - послышались со всех сторон веселые, дружелюбные возгласы. - Скорее же! Тебя ждут!
При звуке этого имени горбун, который давно уже сидел неподвижно в своей конуре, казалось, ожил. Он высунул голову в оконце и осмотрелся. Плюмаж и Галунье заметили его одновременно.
- Смотри-ка ты! - удивился гасконец.
- Видать, у него тут тоже свои дела, - заметил нормандец.
- А вот и я! - проговорил вошедший Шаверни.
- Откуда ты? - поинтересовался Навайль.
- Да я был тут неподалеку, за церковью. Ну что, кузен? Значит, вам нужны две одалиски сразу?
Гонзаго побледнел. Видневшееся в оконце лицо- горбуна прояснилось и тут же исчезло. Он стоял за дверью и изо всех сил пытался унять бешено застучавшее сердце. Последняя фраза Шаверни озарила его мысли, словно лучом света.
- Сумасброд! Неисправимый сумасброд! - уже почти весело воскликнул Гонзаго.
Бледность на его лице сменилась улыбкой.
- Господи, - ответил Шаверни, - да я ничего особо нескромного не сделал. Просто перебрался через стену и прогулялся по садам Армиды. И там оказалось две Армиды, но ни одного Ринальдо.
Присутствующих поразило, что принц не придал значения нахальной выходке Шаверни.
- И как они тебе понравились? - со смехом осведомился принц.
- Я в восхищении от обеих. Но что произошло, кузен? Зачем вы меня позвали?
- Затем, что сегодня вечером будет свадьба, - ответил Гонзаго.
- Вот как? - удивился Шаверни. - В самом деле? Значит, еще и свадьба? А кто выходит замуж?
- Приданое в пятьдесят тысяч экю.
- Наличными?
- Наличными.
- Ничего себе шкатулочка. А за кого? Шаверни обвел присутствующих взглядом.
- Угадай, - продолжая посмеиваться, ответил Гонзаго.
- Ну и физиономии у них, - отозвался Шаверни. - Нет, не могу, их тут слишком много. А, была не была: женихом буду я?
- Точно! - подтвердил Гонзаго. Все расхохотались.
Горбун тихонько отворил дверь конуры и остановился на пороге. Лицо его разительно изменилось. Оно не было более задумчивым, взгляд утратил огонь и глубину: уродец вновь стал Эзопом II, Ионой, живым и насмешливым.
- А приданое? - осведомился Шаверни.
- Вот оно, - ответил Гонзаго, вынимая из кармана пачку акций. - Все готово.
Шаверни несколько растерялся. Все принялись со смехом его поздравлять. Горбун неспешно подошел и, вручив Гонзаго перо, которое он обмокнул в чернила, и доску, подставил спину.
- Ты согласен? - спросил Гонзаго, прежде чем поставить на акциях подпись о передаче.
- Еще бы! - воскликнул маркиз. - Нужно же наконец остепениться.
Гонзаго принялся подписывать акции и обратился к горбуну:
- Ну, друг мой, ты все еще настаиваешь на своей причуде?
- Более, чем когда-либо, ваша светлость.
Плюмаж и Галунье, разинув рты, следили за происходящим.
- Потому что теперь я знаю имя жениха, ваша светлость.
- А что тебе его имя?
- Трудно сказать. Есть вещи, которые никак не объяснишь. Как, например, объяснить мое глубокое убеждение в том, что без меня господин де Лагардер не сможет выполнить свое безрассудное обещание?
- Так ты все слышал?
- Моя конура совсем близко, ваша светлость. Не забывайте, я уже однажды вам послужил.
- Послужи еще раз, и тебе не останется чего-либо желать.
- Все зависит от вас, ваша светлость.
- Держи, Шаверни, - проговорил Гонзаго, протягивая тому подписанные акции. И, обратившись к горбуну, добавил:
- Ты будешь на свадьбе, я тебя приглашаю.
Раздались рукоплескания, а Плюмаж, обменявшись быстрым взглядом с Галунье, пробормотал:
- Пусти козла в огород! Ризы Господни, похоже, мы и впрямь посмеемся.
Приспешники Гонзаго обступили горбуна, который делил поздравления наравне с женихом.
- Ваша светлость, - проговорил он, склонившись- в благодарном поклоне, - я приложу все усилия, чтобы оказаться достойным столь высокой милости. Что же до этих господ, то на словах мы с ними уже сразились. Они не лишены остроумия, но до меня им далеко. При всем моем уважении к вашей светлости, я вас повеселю, хе-хе, уж будьте уверены. Вы увидите, каков горбун за столом, весельчак что надо! Вот увидите! Увидите!