Клайв Касслер - Синее золото стр 6.

Заложив широкий вираж, Завала повел "Каплю" в сторону Али - посмотреть, не нужна ли помощь. Поднявшись на гре­бень волны и съехав с него, он резко вывернул руль, чтобы не врезаться в серую тушу длиннее самого катера. Потом еще - как на слаломе - обогнул три тела цвета шифера.

- Киты! - возбужденно воскликнул Завала. - Они по­всюду.

Остин сбавил скорость наполовину. "Капля" миновала чет­вертую безжизненную тушу и еще одну, поменьше. Наверное, это был китенок.

- Серые, - удивленно произнес Остин. - Целая стая.

- Больные какие-то.

- И для нас хорошего мало, - еще больше снижая ско­рость, ответил Остин. - Мы как на минном поле.

Катер Али швыряло среди китов, винты бесцельно рубили воздух. И вдруг носы "Ковра-самолета" задрались, корма по­грузилась и, вспоров винтами воду, он рванул вперед, словно заяц, удирающий от гончей. Ускоряясь, "Ковер" пошел пря­миком на яхту со зрителями.

- Macho hombre! - восхищенно произнес Завала. - Про­таранил кита и спешит к поклонникам.

Остину тоже показалось, что Али спешит покрасоваться перед зрителями. Его катер мчался по открытой воде, словно нацеленная в яблочко золотая стрела. Мысленно Остин про­чертил невидимую линию, маршрут "Ковра-самолета". Хм, упирается в большую белую яхту. Та стоит на якоре, бортом к Али. Судя по очертаниям, яхта - старая, роскошного типа. Дизайнеры постарались на славу, соединив форму и функци­ональность.

Остин еще раз глянул на "Ковер-самолет". Катер шел, ускоряясь и даже не думая огибать яхту. Почему Али не оста­новится? Не повернет?

Корпус гоночного катера тверже гвоздя, но вот руль и стяж­ная тяга открыты. Если тяга погнута, руль перестает слушать­ся управления. Да и это не беда, можно ведь заглушить дви­гатель. Если Смит не в состоянии, Али сам может восполь­зоваться аварийным блокиратором. "Ковер" врезался в кита по касательной, и все равно удар был жестоким. Особенно ес­ли учесть то, как приводнился потом катер Али - все равно что на бетон грохнуться. Экипаж "Ковра" либо хорошенько встряхнуло, либо - менее вероятно - вывело из строя. Остин посмотрел на яхту. Увидел молодые лица... Боже правый! На борту полно детей...

Люди на палубе метались. Они заметили летящий на них гоночный катер и уже поднимали якорь. Впрочем, яхта - не птица, так запросто с места ей не сняться.

- Сейчас врежется, - заметил Завала. В его голосе слы­шалось больше удивления, чем тревоги.

Остин на чистом инстинкте прибавил газу, и "Капля" по­неслась вперед, словно ужаленная пчелой скаковая лошадь. Пораженный Завала, впрочем, не растерялся: крепко ухватил­ся за руль и направил катер прямо на "Ковер". Интуитив­ное понимание напарника не раз спасало ситуацию. Изменив направление на девяносто градусов, "Капля" понеслась под углом к "Ковру". Скорость - вдвое выше, чем у соперника, пара секунд - и Остин с Завалой перехватят Али.

- Идем параллельно, вдоль них, - сказал Остин. - По мо­ей команде - бортуй.

Импульсы в мозгу Остина сверкали так ярко, что хватило бы осветить город. Пройдя по вздымающейся волне, "Капля" взлетела и ударилась о воду. Яхта медленно уходила вперед. Шансы медленно, но повысились.

Катера почти сравнялись. Завала как блестящий пилот уве­ренно подводил "Каплю" ближе к "Ковру", даже несмотря на волны в кильватере последнего. Дав напарнику обойти Али, Остин медленно сбавил скорость, подстроился под ход вто­рого катера. Теперь их разделяли какие-то ярды. Остин пе­решел в режим действия, когда логика уравновешивается чи­стым инстинктом, рефлексами. Когда все чувства напряжены до предела. Оглушительный рев четырех моторов исключал способность мыслить рационально. Остин слился с катером воедино, мышцы и сухожилия стали частью карбона и кевла­ра, клапанов и ведущего вала. Катера никак не могли попасть в единый такт: когда один подлетал, второй опускался. Нако­нец Остин отрегулировал скорость "Капли" так, что красный и золотистый катера пошли вровень, как два дельфина.

Вверх.

Вниз.

Вверх.

- Борту-уй!!! - закричал Остин.

Расстояние между катерами сократилось до нескольких дюймов. Завала плавно выкрутил руль вправо, выполняя утонченный маневр. Развернись он чересчур резко, катера сцепились бы и - не исключено - подлетели в воздух. Тогда оба экипажа погибли бы. Корпуса глухо ударились, карбон за­скрежетал о карбон. Катера разошлись. Завала еще раз подвел "Каплю" к "Ковру". Руль, как живой, рвался у него из рук.

Остин поддал газу. Двигатели взревели просто оглуши­тельно. Катера вновь столкнулись. Остин и Завала будто пы­тались сбить с пути невероятно крупного и мощного вола. И вот "Ковер" стал отклоняться от прямого курса вправо. Катера снова сблизились. Вошедший в раж Завала бортанул Али, и тот еще больше отклонился от прежнего курса.

- Уходим, Джо!

Катер Али теперь уже точно не мог протаранить яхту. Он уносился в сторону флотилии. Два судна разошлись, как ли­стья на ветру. Остин предвидел, что с ударом о лодку Али "Капля" уйдет в сторону, как шар в бильярде. Не знал он только, как быстро получится предотвратить невольный та­ран. И вот они с Завалой сами несутся на медленно уполза­ющую в сторону яхту. До столкновения - считаные секунды. Даже если заглушить двигатели, Остина и Завалу потом еще долго будут соскребать с деревянных бортов старого судна...

- Что дальше? - проорал Завала.

- Держи курс.

Завала шепотом выругался. Он твердо верил в способ­ность напарника вытаскивать их обоих из переплета, но по­рой Остин действовал вопреки логике. Хочет убиться? Лад­но, пусть, не станем показывать страх. Инстинкт твердил За­вале свернуть, однако он с мрачной уверенностью продолжал вести "Каплю" на яхту, словно двухсотфутовая белая стена перед ним - всего лишь мираж. Стиснув зубы и напрягшись всем телом, Завала приготовился к удару.

- Пригнись, - скомандовал Остин. - Спрячь голову. Ныряю!

Пригнувшись, Остин повысил скорость до предела и од­новременно выставил транцевую плиту с элеронами. Маневр, который он собирался совершить, был не из легких. Ныр­нуть - это когда катер соскакивает с одной волны и зарыва­ется в следующую. Самый рискованный вариант называется "субмарина", потому что катер уподобляется именно подлод­ке. Остин отсчитывал последние секунды до нырка. Задержал дыхание, когда гоночный катер под острым углом вошел в во­ду - и продолжил погружение. Мощные движки легко пре­вратили "Красную каплю" в импровизированный батискаф.

Катер прошел под днищем яхты. Впрочем, недостаточно быстро. Раздался ужасающий треск, потом скрежет - лопа­сти винтов прошли в каких-то дюймах от голов Остина и За­валы. "Капля" взлетела из-под воды подобно красной летучей рыбе-голиафу. Окутанные облаком пурпурного дыма, двига­тели встали.

Катер имел внутренний каркас, способный выдержать вес стада жирных слонов, зато фонари оказались куда хрупче. Их сорвало, и кабины, качаясь на волнах, зачерпывали воду.

Завала выпустил изо рта струйку.

- Ты как? - спросил он напарника. Его привлекательное лицо исказила гримаса ужаса.

Остин снял шлем, обнажив шапку платиновых, практиче­ски белых волос, обернулся и посмотрел на зарубки от винта на палубе. Да, лопасти прошли совсем близко.

- Жить буду, - ответил Остин. - Правда, "Капле" маневр пришелся не по душе.

Вода уже поднялась Завале по пояс.

- Время покинуть корабль.

- Считаю, что это приказ, - сказал Остин, отстегивая рем­ни безопасности.

Тут подъехал прогулочный катер с каютой, который при­нял Остина с Завалой на борт. Через пару минут "Капля" по­шла ко дну.

- Что с золотым катером? - спросил Остин у спасителя.

Этот попыхивающий трубкой мужчина среднего возраста приехал из Сан-Диего посмотреть на гонки и получил про­сто незабываемое зрелище. Указав вдаль мундштуком труб­ки, он произнес:

- Туда уплыл. Пилот пронесся прямо сквозь флотилию. Ума не приложу, как еще не протаранил никого.

- Надо бы его отыскать. Не возражаете?

- Не вопрос, - любезно ответил мужчина и развернул ка­тер.

Через несколько секунд они подплыли к "Ковру-самолету". В открытых кабинах Остин, к своему облегчению, уви­дел обоих членов экипажа. Живых. Правда, Али в кровь рас­сек кожу на голове, а Хэнк еле сдерживал тошноту.

- Ранены? - спросил Остин.

- Нет, - неуверенно ответил Али. - Что случилось?

- Вы врезались в кита.

- Чего? - Увидев по глазам Остина, что тот не шутит, Али спал с лица. - Победу, я так понимаю, мы упустили.

- Не расстраивайся. Ты хотя бы катер сохранил.

- Прости, - грустно произнес Али. И тут же повеселел, осознав одну вещь. - Так, значит, и ты не выиграл?

- Аи contraire. Всем нам четверым полагается приз как са­мым везучим.

Али кивнул.

- Хвала Аллаху, - сказал он и потерял сознание.