- В таком случае, пусть пеняют на себя. - Абст упрямо качнул головой. - Скоро год, как я вожусь с ними. Я не жалел никаких усилий, чтобы сделать из них убийц - самых умелых и неуязвимых. И если ошибся, пусть они уже сейчас получат свое. Чем раньше, тем лучше!
- Ну уж нет! - Канарис решительно отодвинул пистолет. - Не будем столь жестоки. Я придумал другое. Дай-ка отпорный крюк… Вот так. - Он оценивающе взвесил в руках длинный тяжелый шест со стальным наконечником. - Пожалуй, это будет поинтереснее, а?
Абст кивнул, по достоинству оценив замысел шефа.
Началось ожидание. Катер неподвижно лежал на воде. В воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка. Тишина стояла такая, что отчетливо было слышно, как далеко за лесом раздаются мерные глухие удары. Там, за много километров от озера, дизельный молот вгонял в грунт длинные толстые бревна. Это строилась ограда концлагеря для нескольких тысяч чехов, которых вот-вот должны были пригнать с Востока.
- Шеф, - сказал Абст, прислушиваясь к далеким ударам, - можно заполучить чешских водолазов?
- Зачем тебе чехи? Это враги, которые не согласятся добровольно идти под воду. А принудишь их - при первой же возможности они предадут тебя, перебегут к неприятелю.
- Все же я хотел бы иметь несколько чехов!
У борта катера раздался всплеск: большая рыба, выпрыгнув, шлепнула хвостом и вновь ушла вниз.
- Послушай, - сказал Канарис, глядя на крохотную воронку, оставшуюся там, где рыба скользнула под воду, - послушай, Артур, весь путь с острова и до катера они проделают на глубине?
- Не обязательно. Пловцы вольны поступить по собственному усмотрению. Главное, чтобы их не обнаружили.
И снова наступила пауза.
Казалось, Абст и его шеф дремлют. Между тем луна подвинулась далеко к горизонту. Тучи вокруг нее редели. Стало светлее. Озеро подернулось дымкой. Низко над катером прошелестела стайка уток. И ветерок потянул - верный признак близящегося рассвета.
Канарис зевнул, поднес к сонным глазам руку с часами. И - замер. Что-то заставило его насторожиться. Вот он осторожно пододвинул к себе отпорный крюк, поднял его, перенес через борт, привстал с сиденья.
- Где? - одними губами спросил Абст.
Канарис подбородком указал на темный комочек, едва заметно покачивавшийся неподалеку от катера.
- Бить? - Он нацелил шест, встал во весь рост, наклонился к борту. - Я его отчетливо вижу!
Абст не ответил, предоставляя шефу свободу действий.
Канарис крепче уперся ногами в решетчатый настил катера и с Силой ткнул шестом в подозрительный предмет. Раздался всплеск, шест глубоко ушел под воду, и Канарис, потеряв равновесие, едва не вывалился за борт. Абст успел подхватить его и оттащить назад. Вдвоем они втянули шест на судно. Крюк был увенчан большим пучком водорослей.
- Осечка, шеф!
Еще дважды хватался Канарис за тяжелый шест и погружал его в воду, целясь в невидимого пловца, и оба раза безрезультатно. В первом случае это было полузатонувшее гнилое бревно, и наконечник багра глубоко проник в трухлявую древесину, во втором - жалкий обрывок тростниковой циновки.
- Ерунда! - раздраженно сказал он, вытаскивая шест. - Ерунда, Артур, их здесь нет.
- Вы уверены?
- Абсолютно. Они сбились с курса и вернулись назад, либо плавают вокруг, не рискуя приблизиться… Ого, что это? - воскликнул Канарис, наклоняясь к кильсону. - Гляди, катер дал течь!
В центре кормового настила прямо из-под ноги адмирала била короткая струйка воды.
- А вот и еще фонтанчик, - невозмутимо сказал Абст, освещая настил фонариком. - Поглядите сюда. Вот он, немного правее.
Канарис увидел и вторую струйку.
- Разрешите заделать? - спросил Абст, роясь в ящике с инструментом. - Надеюсь, пробоины зафиксированы?
Ответа не последовало. Да Абст и не ждал его. Он извлек затычки, молоток и ловко заколотил отверстия в днище судна.
- Конечно, при действиях под брюхом вражеского корабля пловцы не станут сверлить в нем дырки, - сказал Абст, закончив работу и выпрямляясь. - Они подвесят заряды и включат механизм взрывателей. Но, разумеется, я не мог позволить им минировать наш катер. Поэтому беднягам пришлось захватить с собой сверла и в поте лица потрудиться под килем. Это вполне безопасно, - я знал, на что они способны, поэтому мушкель и пробки заготовил еще на берегу. Словом, это был эксперимент, и, мне кажется, удачный.
Канарис молчал.
- Но боюсь, пловцы не ограничатся только этим, - продолжал Абст. - Сейчас мы поднимем якорь и посмотрим, не случилась ли еще какая-нибудь неприятность.
Он отправился на бак. Вскоре донесся стук вытягиваемой якорной цепи. Катер дрогнул и пополз вперед.
- Якорь поднят и уложен на палубе, - доложил Абст, вернувшись и встав у штурвала. - Теперь заведем мотор.
Канарис не удивился бы, случись сейчас что-нибудь с двигателем или винтом. Но нет, Абст включил стартер, мотор заработал, и катер тронулся.
- Слава всевышнему, все в порядке! - проговорил Абст со вздохом. - Теперь руль право на борт, и через четверть часа мы дома… Боже, спаси и помилуй! - воскликнул он, растерянно вертя штурвал. - Поглядите, что они натворили! Подумать только, катер не слушает руля!
Абст не лгал. Канарис видел: штурвал переложен вправо, но за кормой все так же тянется прямой, как линейка, след. Будто к рулю и не прикасались!
Абст выключил мотор, оставил штурвал и, обернувшись к шефу, развел руками, как бы приглашая его в свидетели происшествия.
- Ну-ну, - пробормотал озадаченный Канарис, - хватит шуток! Ловко же ты все придумал!
- Я? - весело воскликнул Абст. - Нет уж, увольте, я здесь ни при чем.
- Кто же испортил руль?
- Конечно, они. Вероятно, им хотелось лучше показать себя. Вот они и стащили перо руля. Однако будьте покойны, мы перехитрим их. Я знал, с кем имею дело, поэтому, кроме мушкеля, прихватил и еще кое-что;
С этими словами Абст принялся отвязывать прикрепленное к планширу большое весло. И здесь произошло то, чего, кажется, не ожидал и Абст.
Едва он спустил весло за корму, чтобы действовать им вместо руля, как оно было вырвано и с силой отброшено в сторону.
В тот же миг из воды взметнулось черное гибкое тело. Канарис не успел и глазом моргнуть, как человек оказался на борту, схватил его за грудь, вскинул руку с ножом.
- Стой! - крикнул Абст, пытаясь достать из кармана пистолет. - Стой, брось кинжал!
Но пловец лишь инсценировал атаку. Вот он выпустил Канариса, уселся на банку и, воткнув клинок рядом с собой, стащил с головы черный резиновый шлем.
Абст был взбешен.
- Встать! - приказал он.
- Не надо. - Канарис запустил пальцы за ворот, ослабил узел галстука. - Не надо, Артур. - Он обратился к пловцу: - Скажи, ты сам это придумал?
Тот усмехнулся.
Но вот он посмотрел на адмирала, затем оглядел его вновь, более внимательно, и в следующее мгновение вскочил на ноги, вытянулся. Его лицо выражало страх.
- Садись, садись! - Канарис хлопнул его по блестящему черному боку. - Садись и давай побеседуем. Ты мне нравишься, парень. Да садись же, черт тебя побери!
- Простите, - пробормотал пловец, продолжая стоять навытяжку. - Видит бог, мы не знали, что в катере - вы. Господин корветен-капитэн Абст сказал, перед тем как мы вышли на задание: "Какой-то офицер из штаба хочет поглядеть, на что вы годитесь". Вот мы и решили…
- Твое имя?
- Штабс-боцман Густав Глюк!
Канарис уже успокоился, и к нему вернулось хорошее настроение.
Поудобнее устроившись у транца, он с любопытством разглядывал стоявшего перед ним человека. Кисти рук, лицо и шея пловца, где их не закрывала резина, были черны - вероятно, покрыты смесью жира и сажи.
На этом фоне ярко выделялась огненно-рыжая борода, короткая и густая.
Вязаная водолазная феска была надвинута на уши. Резиновый костюм, плотно облегавший тело, заканчивался на ногах широкими эластичными ластами. На груди пловца был пристегнут дыхательный аппарат - небольшой баллон со сжатым кислородом, продолговатая коробка с веществом для поглощения углекислоты, выделяемой при выдохе, и резиновый мешок, из которого шла к шлему гофрированная трубка. Пловец был опоясан брезентовой лентой со свинцовыми грузами - на ней висели подводный фонарь и ножны кинжала. К запястьям рук были прикреплены специальные компас, часы и глубиномер.
- Продолжай! - приказал Канарис. - Расскажи, как вы действовали под килем катера. Рассказывай подробно, я хочу знать все до мелочей.
Пловец откашлялся, деликатно отвернувшись, сплюнул за борт, затем стащил с головы феску и вытер ею рот.