- А кто будет вместо него?
- Ибрагим-паша претендует на эту должность. Сам, понимаешь, почтенный Дауд, что наш султан не интересуется государственными делами. Он на охоте или в гареме с одалисками. И правит империей визир Кепрюлю. Но султан может сменить его у руля империи. А за Ибрагим-пашой стоят многие придворные.
- И они могут нанести Кепрюлю удар через меня.
- Да. И в этом случае великий визирь откажется от тебя, почтенный Дауд-бей. Сам понимаешь, хоть ты и дорог ему, но своя голова дороже.
Вдали послышался шум. Это были шаги человека, что шел по дорожке среди цветов со стороны фонтана. Сулейман-паша посмотрел туда и сказал:
- А вот и тот, кого мы ждем, почтенный Дауд-бей.
К ним приблизился молодой человек в шелковом халате и чалме. На вид это был не осман, а принявший ислам европеец. Он почтительно поклонился, произнес приветствие и получил разрешение войти и сесть рядом.
- Ты еще не знаешь нового баш-дефтедара империи Мустфара? Он молод, но великий визирь верит ему.
Сулейман представил чиновника и Дауд-бею. Дауд не видел его, но много слышал о его талантах. Это был венецианец по рождению и в прошлом купец, захваченный в плен берберскими пиратами. Его продали в Стамбул, и его купил сам Мехмед Кепрюлю. Он быстро освоился на новом месте и принял ислам. И вот он баш-дефтедар османской империи. Иными словами главный казначей султана.
- Я слышал о талантах Дауд-бея.
- И я слышал о тебе, эфенди Мустафар. Ты отлично разбираешься в налогах и умеешь придумывать новые. Мало кто может сейчас придумать, что можно еще обложить. Но ты это умеешь, эфенди.
- Я нашел деньги на окончание строительства Новой мечети и средства на благоустройство дворца. Тот, кто занимал пост баш-дефтедара до меня так повышал "Десятую деньгу"* (*Десятая деньга - подоходный налог в размере одной десятой от доходов), что её стали называть "Третей деньгой". И это вызвало восстания во многих бейликах* (*бейлик - область империи подвластная бейлербею) империи.
- Мне известно это, почтенный Мустафар. Ты умный человек. С умными людьми всегда приятно иметь дело, - Дауд-бей сделал комплимент новому знакомцу.
- Это если ты сам умный, - с улыбкой произнес Сулейман. - На дураков это не распространяется. А во дворце падишаха дураков хватает.
- И я пришел к тебе именно из-за этого, почтенный эфенди Дауд. Многие чиновники из новых турок* (*новый турок - христианин принявший ислам) ненавидят тебя как турка коренного. Они завидуют твоему возвышению. Я также не пользуюсь их расположением, хоть сам из их числа. Сулейман-паша посоветовал мне заключить с тобой союз.
Дауд-бей склонил голову в знак согласия.
- На тебя, почтенный Дауд-бей, поступила жалоба самому султану Мухаммеду IV. А ты знаешь, как бывает вспыльчив султан. В такой момент тебя не защитит и сам великий визирь, мой добрый покровитель. Тем более что и над его головой собрались тучи.
Дауд-бей побледнел. Такой прыти от своих врагов он просто не ожидал.
- Но кто подал жалобу на меня? И все меня можно обвинить?
- Жалобу на тебя подал анатолийский казаскер* Вахид-паша (*казаскер - верховный судья. Было два казаскера в империи османов: один для европейской части - румелийский казаскер, второй для азиатской - анатолийский казаскер). Он завидует тому, что тебя назначили на высокую должность камакам-паши* (*Каймакам-паша - заместитель великого визиря Османской империи. Выполнял обязанности визиря когда сам визир отбывал из Стамбула по делам или на войну). А он стоит за Ибрагима-пашу в должности великого визиря.
- Но в чем он меня обвинил? Я ведь совсем мало занимаю свою должность, - искренне удивился Дауд-бей. - Мне даже не дали еще ни одного бакшиша* (*Бакшиш - приношение, взятка).
- Разве султан рассердиться за бакшиш? Это нормально в нашей империи, почтенный Дауд-бей, - сказал Сулейман-паша. - Твое дело много сложнее.
- Он обвинил тебя в том, что ты куплен золотом московского царя, - сказал Мустафар.
Дауд страшно побледнел. Это было солидное обвинение. Государственная измена! Служба врагу!
- И султан этому поверил?
- Анатолийский казаскер умет выбирать время для подачи жалоб. Султан был в ярости. Но за тебя вступился великий визир и назначил расследование.
- Но может ли Вахид-паша доказать это? Что дало ему право обвинять меня в таком преступлении?
- Против тебя свидетельствовал некий капитан галеры по имени Мустафа и его корабельный ага Абдурохман. Они сказали, что ты выкупил двух рабов с галеры "Меч падишаха", которые попали на судно не просто так.
- Что? Но я купил не двух, а около 20 рабов для работы на одной из моих маслобоен.
- Это так, но разве сейчас эти рабы на твоей маслобойне до сих пор? - спросил Мустафар.
- Нет. Дело в том, что целая группа моих рабов бежала и участвовала в восстании, которое было подавлено силами наместника Трапезунда.
- Эти рабы мертвы? - спросил Сулейман-паша.
- Да. Они казнены. Но их стоимость была мною внесена в казну и галера падишаха от того не пострадала.
- Казаскер Анатолии утверждает, что те рабы специально были посланы из Крыма в пределы священной империи Османов. И ты должен был их выкупить и тайно переправить в Стамбул. Капудан-паша галеры "Меч падишаха" Мустафа и корабельный ага Абдурохман в Стамбуле. И если они увидят тех рабов, то узнают их.
- Эти рабы уже мертвы, - уверенно соврал Дауд-бей…..
Стамбул: Эйюб - Дворец великого визиря
Падишах Блистательной Порты Мухаммед IV приехал в Стамбул неожиданно. Анатолийский казаскер Вахид-паша так сумел его напугать, что султан даже бросил охоту.
Он сразу же отправился в резиденцию великого визиря Мехмед Кепрюлю великолепный Эйюб. Это был большой двухэтажный дворец, построенный напротив пристани, утопавший в зелени садов и роскошных цветников.
- Мехмед! - султан как вихрь ворвался в покои Кепрюлю. - Ты отдыхаешь в то время как в серале* (*сераль - дворец) зреет заговор?
- Повелитель? - визир вскочил. Он был удивлен тем, что слуги не доложили ему о приходе султана.
Султан понял, о чем думает великий визир:
- Я приказал не докладывать о моем приходе. Из дворца я вышел под видом янычарского аги и меня никто не узнал. Так что не удивляйся.
- Мой повелитель недоволен своим слугой? - спросил Кепрюлю.
- Я недоволен тем, что против меня плетут заговоры.
- Я ничего такого не знаю, мой повелитель. Наши визири грызутся за власть между собой, но они ничего не могут замышлять против самого повелителя.
- Они нет. Но московский царь замахнулся на мою жизнь, Мехмед. Ты понимаешь? А он наводнил своими шпионами Крым, Польшу, Литву, Швецию. Они добрались и до нас.
- Не думаю, что это так, мой повелитель. А не стоит верить в то, что говорит анатолийский казаскер Вахид-паша. Не так уж и могуч московский царь.
- Но ты сам говорил мне о том, как московский собирался убрать с трона нынешнего хана Мехмед Гирея. Разве нет?
- Хан Крыма не падишах полумира, мой повелитель. Ты властелин громадной империи и множества народов. И твои верные слуги сумеют тебя охранить, государь.
- Оставь, Мехмед. Я знаю тебя как умного и верного слугу. Но и твой повелитель не дурак. Покушения на султанов были и ранее. И султана Ибрагима моего отца свергли с трона.
- Но я теперь великий визир и я сумею охранить трон моего государя. Янычары не посмеют восстать против повелителя.
- Я верю тебе, Мехмед. Ты оказал мне много услуг, и я тебе за них благодарен. Но мне нужны эти гяуры, которые проникли в Стамбул.
- Не думаю, что опасения Вахид-бея серьезны, повелитель.
- Что ты хочешь сказать? - нахмурился султан.
- Он просто завидует возвышению Дауд-бея, мой повелитель. И он желает во что бы то ни стало убрать его с пути.
- Это ты возвысил его, Мехмед. И я поддержал это решение по твоему совету. Этот турок взлетел слишком высоко.
- Дауд-бей сумел мне раскрыть московского резидента в Бахчисарае. И я сделаю так, что этот резидент станет работать на нас. Хан Крыма Мехмед IV Гирей стал ненадежен. Вот кто истинный противник империи Османов.
- Что? - Мухаммед сел на подушки и приказал Кепрюлю также сесть. - Что это значит?
- Хан говорил, что великий падишах мало заботиться о победе в войне с гяурами. Крымчаки теряют воинов в степях дикой Сарматии, а султан не желает ему серьезно помогать.
- И что? Ты же сам советовал мне подождать, Мехмед, и я положился на твою государственную мудрость.
- Да. Но хан много говорит и о том, что Крыму нужна независимость. Он говорит, что род Гиреев не менее велик, чем род Османов.
- Об этом говорят многие Гиреи, Мехмед. Да и кого ты посоветовал бы посадить на трон?
- Можно сделать ханом принца Адиль Гирея.
- Что? Это тот кого называют Чобан-Гирей?
- У повелителя отличная память.
- Но какой он принц? Я слышал это проходимец ничего общего с Гиреями не имеющий. Его никогда не признает ни один татарский мурза.
Султан знал, что Адиль Гирей был сыном Мустафы Гирея, что долгое время был нахлебником султанов в Стамбуле. Этот принц считался сыном хана Фатиха I Гирея, хоть сам хан свое отцовство категорически отрицал. Но султан Ибрагим признал Адиля принцем и дал ему приют в столице до лучших времен. Мухаммед IV став султаном ничего в это менять не стал, но к самой идее коронации Адиля относился скептически.
- Татарские мурзы признают того, на кого укажет падишах, - решительно заявил Кепрюлю.
- Пока пусть правит Мехмед Гирей.
- Как будет угодно падишаху полумира.
Великий визирь решил пока не спорить с падишахом. Для этого еще будет время.