Он сразу бросил свою кавалерию в бой и рассчитывал до вечера довершить разгром врага. Это и привело к катастрофе. Польские гусарские хоругви - около пяти тысяч воинов ударили Хованскому во фланг….
Русская кавалерия стала беспорядочно отступать. Лучше всего держалась немецкая рейтарская дружина, что на левом фланге сумел отбросить польских драгун.
Рейтары могли бы разгромить их полностью, если бы их подержали. Но драгуны отошли под защиту артиллерии и пушки Чарнецкого сумели остановить наемную конницу царя. Немецкий полковник фон Биллов приказал отойти.
Он ругался на трех языках и проклинал тупость Ховансокго, который не позаботился о том, чтобы выдвинуть русские пушки на позиции.
- Dieser Narr weiß nicht, wie zu kДmpfen! (Этот идиот совсем не умет воевать) - сказал он своему майору Левиеру по-немецки.
- Que ce soit maudit! (Будь он проклят)! - ответил Левиер по-французски.
Русская пехота - стрелецкие московские приказы - попытались остановить гусар, но безрезультатно. Панцирные всаники с небольшим для себя уроном быстро раскроили строй стрельцов и изрубили треть из них, а остальные побежали.
Сражение было проиграно. Причем поляки понесли ничтожные потери. А Хованский потерял почти 3 тысячи убитыми и пленными, всю артиллерию, и три знамени. Сам "тараруй" первым сбежал с места сражения в окружении своей охраны. Этим битва по Полонкой и закончилась. Это было новое пятно на репутации русской армии…
Польские гусары уверенно наступали. Поланецкий и Данилевич теперь присоединились к основным силам. Они наступали с правого фланга, где русские полки еще оказывали сопротивление.
- Победа! - кричали гусары.
Многочисленные всадники с крыльями за спиной и с опущенными копьями мчались вперед. Уже никто не мог остановить победный бег их лошадей. Земля гудела от топота копты. На ветру трепетали многочленные знамена с гербами Речи Посполитой и шляхетских родов. И всюду раздавался тот самый шум, который так пугал неприятеля при атаке гусар. Перья на крыльях издавали свистящий шум и врагам казалось, что к ним летят ангелы мщения, закованные в сталь.
- Пан Ян! - Данилевич задержал своего коня.
- Пан Михал! Мы побеждаем! - восторженно закричал Поланецкий, также серживая своего коня.
Мимо них мчались всадники.
- Но слева я заметил какое-то движение. Я, пожалуй, отправлюсь туда с частью наших людей.
- Стоит ли, пан Михал? Без нас там справятся драгуны! Они идут за нами.
- Я все же помогу им. Что-то мне не нравиться активность русских в том месте.
- Бери половину наших. Эй! Поручик! Всех своих веди вслед за паном Данилевичем!
Боевые товарищи разделились.
Полковник Данилевич увидел, что опытный русский воевода может еще много неприятностей оставить гусарам. А там собирал отступающих кавалеристов именно такой вояка.
- Поручик! - Данилевич посмотрел на младшего офицера.
- Так, пан полковник!
- Смотри туда! Вишь, там большую группу всадников?
- Так, пан полковник!
- Их командир организовывает бегущих и если так пойдет и дальше…
- Понял, пан полковник! Ими командует опытный воин. Я уже видел его сегодня. В самом начале боя.
Это был полковник дворянской конницы Мясоедов. Данилевич решил отсечь группу Мясоедова от основных сил и по возможности захватить его в плен.
У двадцати из 80 гусар Данилевича имелись брандолеты* *(*брандолет - укороченная аркебуза с Колесовым замком). Полковник решил это использовать.
- Соваться в прямую драку не стоит! Хватит рисковать жизнями наших гусар!
- Прикажешь приготовить брандолеты?
- Да! Залпом по центру стоит вывести из строя самую боевую часть их отряда!
Залп свалил на землю пять воинов из состава полка Мясоедов. Тот понял, чем ему грозит его повторение, и повел своих людей в атаку.
- Опрокинем этот отряд гусар и попытаемся уйти низиной, - приказал полковник Мясоедов.
Он понял, что поляки заметили его усилия и скоро уничтожат его силы. Пора было уходить.
- Сотник! Наше спасение в смелости и натиске. Опрокинем этот отряд гусар - спасемся!
- Вперед! - сотник поднял саблю.
Поляки не успели перезарядить свои брандолеты. Дворяне смели их и началась рубка на саблях. Мясоедов свалил гусарского поручика и скрестил свой клинок с Данилевичем.
- Пан может сдаться! - предложил Данилевич, отражая удар.
Мясоедов ничего не ответил поляку и снова нанес удар. Но полковник гусар отразил его. Этого поляка так просто не убить. Даже если он срубит его, то потратить на это придется много времени. А его не было. И Мясоедов решил использовать последнее средство.
Он выхватил из-за кушака пистоль и выстрелил в лицо поляка. Данилевич откинулся в седле. Его лицо залила кровь…..
Чигирин: Ставка гетмана Юрия Хмельницкого
Гонец на взмыленном коне примчался в замок. Это был молодой казак Иван Горенко. Он был в жупане гетманской гвардии и служил в личном полку еще при Выговском. Горенко отлично дрался в битве под Конотопом и был отмечен за храбрость и смекалку.
И вот он привез плохие вести своему гетману.
Горенко бросил поводья слуге и буквально свалился с седла на руки охранников. Среди них был его давний знакомец Лукьян Шумко, также казак личного гетманского полка.
- Иван!
- Я, брат, Лукьян. Это ещё не моя тень. Хотя я принес плохие вести.
- Ты думаешь, мы привыкли к хорошим новостям? Что-то долго нет ничего хорошего в Войске Запорожском. И с новым гетманом стало не лучше, чем было при Выговском.
- Но мои новости очень плохие, Лукьян.
- Что случилось?
- Войска Хованского по Полонкой полностью разгромлены. Стефан Чарнецкий выбил его из Белой Руси.
- Верно ли?
- Куда вернее. Разбитые части армии Хованского бросили всю артиллерию и потеряли свои знамена. Но я тебе ничего не говорил, Лукьян. Сам знаешь, что бывает за длинный язык.
- Я молчёк. Да и так скоро все про это узнают….
Иван Горенко был тут же принят генеральным хорунжим Яненченко. Он передал ему грамоту и сообщил на словах все, что должен был сказать. Соратник и друг Хмельницкого был ошарашен новостью и больше ни про что гонца расспрашивать не стал.
- Ты валишься с ног, казак. Иди отдыхай.
- Так, пан хорунжий! - Горенко поклонился хорунжему и вышел из покоев.
Яненченко сразу же бросился в личные покои своего гетмана. Юрий хоть и приказал его до вечера не беспокоить, но знал, что хорунжий не пришел бы просто так.
- Что такое, пан Иван? Снова плохие новости? У тебя такое лицо…
- Пан гетман! Армия Хованского разгромлена. Стефан Чарнецкий наступает. Рано мы отвернулись от Речи Посполитой. Только что прибыл гонец до твоей милости.
- Но у Хованского было больше 10 тысяч воинов! - Хмельницкий вскочил со своего стула. - Верные ли то сведения?
- Да. Я прочитал грамоту, что привез гонец…
Глава 4
Смертельная Игра
1660 год
Сентябрь
Стамбул: Столица империи Османов. У мечети Сулеймание-джами
К величественной мечети Сулеймание-джами в районе Вефа всегда стекалось много народа. И в этот час в толпе здесь появились двое наших старых знакомцев. Это были Федор Мятелев и Василий Ржев. Никакой охраны с ними не было. Одеты они были как слуги знатных христианских господ, не то послов, не то богатых купцов.
- Видал, какая храмина? - Мятелев с восхищением смотрел на здание мечети.
- Изрядное строение, - согласился Ржев.
Рядом с ними оказался высокий мусульманин-водонос в старой чалме.
- В первый раз смотрите на мечеть? - спросил он.
- Да.
- Мечеть эта имеет 136 окон. Купол в высоту 53 метра! - гордостью произнес незнакомец. - Вам гяурам не дано создавать такую красоту.
- С чего это ты взял, что у нас нет красивых храмов? - стал закипать Мятелев.
- Такого нет. Такое может создавать лишь правоверный. Нет бога кроме Аллаха!
С этими словами одетый в рваный халат водонос отошел от них с гордым видом султана. Хотя мечеть действительно была возведена великолепными мастерами своего дела. И все жители Стамбула могли ей гордиться. Она принадлежала не падишаху, но всем правоверным мусульманам империи*. (*Сулеймание-джами построена в правление султана Сулеймана Законодателя в период с 1550 по 1557 год).
- Ты чуть не сорвался, Федор. Сколь раз тебе говорено держи язык за зубами! - с укоризной произнес Ржев.
- А что я сказал? - обиделся Федор.
- Ты готов был назвать наш храм, коим мы могли бы гордиться. Разве нет?
- Наши соборы не хуже ихних! Один Василий Блаженный чего стоит! Тоже красота такая, что глаз не отвести.
- Вот и сорвалось бы с языка и все сразу бы поняли кто мы и откуда.
- Дак я ж не сказал!
- Но мог сказать.
- Да этот рвань какая-то подзаборная. Ты что каждого водоноса станешь бояться?
- Он может быть соглядатаем. Бостанджи-баши часто использует вот таких как соглядатаев.
- Этак, своей тени станешь бояться.
- И нужно бояться тени, Федор. Мы с тобой ходим по острию ножа.
Федор ничего не ответил. Он понимал, что Ржев прав. Нужно уметь держать язык за зубами.
- А, знаешь ли, Федор, - уже другим тоном сказал Ржев, - что во дворе этой мечети на кладбище похоронена сама султанша Роксолана жена султана Сулеймана?
- Да? Не знал того. Но про саму Роксолану слыхал. Простая девушка из Украины стала женой самого султана.