ui ли про лесных людей узнал? Испугался он тебя, право слово. Пятьсот воинов - это сила. Однако отказаться не посмел. А теперь лушап: пусть Леркари поднимает оружие на жирных, ты с ва- |*Ж инкам и ему поможешь. Когда дело будет сделано, мы пойдем к невольникам и позовем их в ватагу. Будет у нас восемьсот "Уш. а Леркари скажем: вот - бог, вот - порог. Садись на свой іи|чігі.'іі ( и уходи, пока цел. А фряжским купцам дулю с маслом - похозяйничали, хватит. Сделаем Кафу вольным городом.
А как же боярин?
Што боярин?
Он говорил другое. Зачем нам вольный город, ежели на Руси
| иго лежит ярмом тяжеленным. Вот поможем Ивану Василичу рассчитаться, тогда видно будет...
Пойми, атаман, одно: если город будет наш, мы князю вдвое поможем.
А ватага! Людей куда денем?
- Будут они воины вольного города. А ты - воеводой. И-эх, говлю с Русью развернем!
А вдруг ватажники не согласятся? Може, Иваша встанет М)|пн>. подумав, сказал Василько.
И ы там смелей будь! Ивашка, он скорее тебя на богатеев
Ü Все одно подумать надо. С ватагой потолковать. ш "Подумать, подумать". Зачем тогда шкиперу кричал?
* Я ж думал только подраться за бедных людей, помочь им, § "нінм "а Дон.
■ Б і к Игнат Рыжик: "Порублю жирных... и плотничать", b Не смейся, Никита Афанасьевич. Без ватаги все одно не
11\, спи. Утро вечера мудренее...
■ Толі.но вошел на другой день атаман во двор Чурилова, а на- іЦі'1'iv Ивашка. Не говоря ни слова, потянул Сокола в уеди
ненное место. Уселись под лабазом на тюки с холстиной, Ивашка начал:
- Думаю, бранить меня станешь. Посвоевольничал я... - Ивашка замолчал.
- Ну, сказывай.
- Был в таверне, не вино вкушал, а разные речения. Понял -н затевается в городе сполох. Нашелся у них капитан...
- Может, Леркари его зовут?
- Отколь знаешь?!
- Слышать о нем привелось.
- Вот бы нам подмогнуть этому капитану, а?
- Как же с вольным городом? На Дону? - весело спросил Сокол.
- Так ведь оно не обязательно на Дону. Здесь, я думаю, такой город заиметь еще способнее. Ни князей, ни бояр нет, а жирных неужели мы не подавим? I
- Я сам об этом которы сутки думаю,- сразу признался Василько.- Тут капитан этот - десятая спица в колесе. Ты послушай, что посол московский да Никита-купец мне сказывали...
Когда Ивашка выслушал все, задумался крепко.
- Да-а,- протянул он,- без ватаги на такое дело решаться не след. Пожалуй, завтра пора к Черному камню выезжать.
Посидели еще немного молча. Ивашка спросил:
- А у тебя самого куда более душа лежит - на Дон али здесь!
- Если на Дон - Ольги мне не видать. А коль здесь останусь, купец обещает свадьбу сыграть,- виновато сказал Сокол.
- Ты рехнулся! Ватагу на кого бросишь?
- Пока вольный город простому люду не добудем - не оставлю. Пойдем говорить с ватагой.
* * *
Чем больше Демо вникал в дела обороны города, тем яснее ему становилось, что кафинские генуэзцы обречены. Это понимали многие. Поэтому власть имущие старались награбить как можно больше и покинуть Кафу. Самый богатый горожанин Ангело Морозини уже нашел корабль, чтобы отплыть на днях из города.
И когда казначей передал Демо большую сумму денег для найма солдат, он решил присвоить золото и бежать. Капитан Ачелли но Леркари, разумеется, тоже не даром, согласился предоставит Демо каюту на "Святой Агнессе".
Корабль наутро покидал кафинские берега. і
Глава вторая
КНЯЖИЙ НРАВ
И в каждом городе, бывало,
Свой князь, свой суд и свой устав, И княжий нрав решал немало: "Виновен тот! А этот прав!"
Наталья Кончаловская. Наша древняя столица
асто бывает так: живет человек в своем городе или селе и всем недоволен. И дома-то худые, и улицы кривые, переулки грязные. В лесу и комары, и болотный дух. Житья нет, и жена-то сварливая, и кошка блудливая. А от соседа только забором и отгородишься.
Но вот попал человек на чужбину, прожил там год-два, и все в его памяти меняется. Лучше родного города во всем свете не найти, а дом-то его уютен, а жена ласковая. А комары-то, комары. Ах, как чудно выйти на улочку, да послушать, как этот мерзавец над ухом звенит, да душистой березовой веткой обмахнуться, да дыму смолистого от костра понюхать! Либо на завалинку выйти, с соседом о том о сем поговорить. А на заморские красоты, на кипарисы да на кусты лавровые глаза бы не глядели! Как прожил Никита Беклемишев с весны до осени в этом треклятом Крыму, такая тоска на него навалилась- хоть плачь. Сидит он в своем посольском возке, смотрит на чужие степи, дороги, и такое нетерпение в душу приходит - птицей улетел бы на родную Русь. Торопит он посольского охран-
ника воеводу Ивана Руна, лошадей гонит не жалея, а дороге вроде бы и конца нет. Хотя, по правде сказать, поезд посольский идет к Москве ходко: вдвое быстрее, чем в Крым. Дороги теперь прямые, ордынских наскоков оберегаться не надо - хан Менгл-и Гирей вместе с грамотой дал ярлык на беспрепятственный проезд до самой Рязани. А от Рязани уже родные места пошли, здесь только бы кони сдюжили - и ночами ехать можно. По родным-то дорогам можно опаску с себя сбросить, можно и в колымагу княжны пересесть, о всем договориться, придумать, как кашу, заваренную в Крыму, расхлебать.
- Всю дорогу, Катеринушка, думаю - как бы нам князя уговорить. Там, на скале Мангупской, все вроде было просто, а чем ближе к Москве, тем тяжелее думы,- говорит боярин княжне.
- Не печаль душу, друг мой, положись на меня. Только бы ты не разлюбил, а уж я постараюсь.
- Ой, плохо ты порядки наши знаешь, норов княжеский крут.
- Я, чай, не раба его, а в письме отца оказано: еду я вроде бы в гости. В моей воле - пойти за княжича или не пойти. Еще раз говорю: положись на меня...
...Воевода Рун всю дорогу в седле. Ему тоже есть о чем подумать. В ту пору, когда утек он из Казани с царицей и послом, оставил свою Палашу в Нуженале с дитем малым. Оставил у чужих людей, думал вернуться вскорости, а что вышло? Послал его великий князь сопровождать посольский поезд - попробуй откажись: Был бы он родовитым воеводой, вроде боярина Беклемишева, мог бы и волю свою высказать, а коль у тебя все богатство- сабля острая да рука сильная, много с князем не наговоришь. Даже сказать не посмел, что оставил жену без денег. Была бы Пампалче| православная, было бы проще, а то ведь язычница. Святые отцы сразу бы уцепились, не дай бог, еретиком бы сочли. Теперь у Ивана на одна надежда - посольство прошло удачно, может, великий князь смилостивится, отпустит его к жене и позволит привезти ее и ребенка в Москву...
...У Тугейки Изимова тоже думы невеселые. Сначала был он пленником Казани, потом слово царице Нурсалтан дал, чтобы ей и сыновьям служить, теперь вот судьба занесла его в Крым. Тосковать по родным лесам было некогда: Казань, Москва, Солхат-все новые места, новые люди: любопытно и интересно. А сейчас та захотелось домой - все бы на свете отдал, чтобы в Нуженал попасть. Не все же время на чужбине быть, пора дом свой заводить семью. Отец, поди, постарел, кто его с матерью кормить будет А поезд посольский вошел уже в Московские пределы. Что их всех ждет впереди?
Софья Фоминична Палеолог - византийская царевна живет в
Мін кие третий год. После смерти Марии Тверской великий князь її рннтновал пять лет, все эти годы Марфа подыскивала ему невест*
мсс медлил, чем огорчал мачеху сильно. Наконец в Кремле за-
рили о сватовстве, Марфа с митрополитом Геронтием уже пос-
..... юнцов во Псков, где была наготове дочь псковского еписко-
И вдруг, как гром среди ясного неба, весть - Иван Васильевич і сватать чужеземку, хоть и высокородную, но греческого зарипи, верующую в латинскую церковь, преклоняющуюся перед римским папой. Церковники подняли по Москве такой шум - хоть I им і и х выноси. Но Иван упрямо решил перетянуть в Москву вместе с Софьей византийского двуглавого орла, покачнувшегося над ••г. шмками когда-то великой империи.
М ноябре 1472 года Софья приехала в Москву и обвенчалась великим князем. Сразу начала заводить в кремле новые порядки, церковников, а особенно Марфу не слушала, чем нажила себе множество врагов.
Князь хотел и поддерживал полюбившуюся ему своевольную іунругу, однако Софье приходилось нелегко. И, конечно, она подачи мысль великому князю женить его сына Иоанна Молодого на Мкін унской княжне. Иоанну в то время шел шестнадцатый год,.
Жениться ему вроде бы рано, но Софье нужна была союзница, и великому князю нужно было укреплять крымские связи, и он согласился с женой. И вот долгожданная невеста ехала в кивну. Как только вершник принес в кремль весть, что посольский посад остановился в Туле, Иван Васильевич тотчас же поскакал навстречу гостье.
IIпли Молодой, несмотря на приказы отца, встречать княжну не поехал, сославшись на ломоту в ногах. Рос наследник больным їй тім, с детских лет страдал ревматизмом, был худ и длинен, ни велел было посадить его в возок силою, но Марфа заступилась за внука и увела его в храм. Ей больше всех не хотелось женить молодого князя на чужеземке.
Тульский воевода устроил Катерине пышную встречу: навстречу ив ж не вышли посадники и бояре, священники с крестами и хо- ІИВМИ Воеводы и тульские купцы, наливши позолоченные роги Ним и медом, угощали Катерину и били ей челом.
Ці 'в ром в Тулу приехала великая княгиня Софья и после ко-
.............. у воеводы в ту же ночь увезла гостью в Москву.