Вадим подошел к девушке, за ним Паша. Остальные были в других залах. Облицовка стены, куда указала Катарина, откололась, обнажив кладку. Кирпичи были куда новее самой стены и наверху шли по кругу. Они явно закрывали некогда существовавшее тут большое окно.
– Кажется, мы в спальне твоего князя, – улыбнулась Катарина.
– Очень может быть, – согласился он.
Позвали остальных.
– Значит, тут Шахамсур развлекался со своими одалисками? – оглядывая стены, проговорил Горовец. – Многое бы рассказала нам эта зала, заговори она!
– Они пронесли Александра через спальню в соседнюю комнату, – уточнил Вадим. – Этим помещением может быть только та зала, что идет следом.
Все прошли дальше. Тут тоже во многих местах облупилась облицовка. На старой стене были видны какие-то знаки. Кисточками и лопатками очистили с десяток камней, что были изначальной кладкой. На двух из них были изображения птицы, похожей на гуся, и рыбы. Но что они могли означать?
Неожиданно Вадима осенила догадка.
– Зоя, вы говорили, что перед рассказом о Мече было предисловие, которое вы опустили, верно?
– Это так, – оживленно кивнула Вайдова. – Я частично перевела его…
– Стоит проверить, что там, – убежденно сказал Вадим. – А вдруг нам повезет?
Зоя расположилась на одном из рюкзаков, вытащила текст свитка, вооружилась ручкой и блокнотом.
– Привал так привал, – сказал Горовец. Забравшись в мини-холодильник, он спросил. – Будет кто-нибудь пиво?
Пшикнули баночки с пивом. Катарина и Паша пили минералку. Зоя водила карандашом по тексту, губы ее шевелились. Дронов оглядывал стены. Катарина тоже осматривала углы. Но зала, смежная опочивальне князя Шахамсура, была пустой. Камни и кирпичи валялись повсюду. Никакого намека на присутствие мало-мальского рычага!
Но обнадеживал тот азарт, с каким Зоя, по мере перевода, вчитывалась в текст и делала записи в блокноте.
– Вы оказались правы, Вадим, – через час, а то и больше, когда пива в мини-холодильнике поубавилось, сказала Вайдова. – Подсказка есть. Вот она: "Попасть в святая святых избранный не сможет, если не будет с ним ученика; один должен нажать на камень с изображением двухвостой ящерицы, другой – змеи с открытой пастью; только так поддадутся стены Шамсура".
Быстро, насколько это было возможно, вооружившись лопатками, все стали сбивать внешнюю облицовку стен, и рисунки новых зверей и птиц, рыб, гадов и насекомых стали открываться старателям.
– Да тут целый зоопарк! – воскликнул Горовец.
– А также террариум, – добавил Вадим.
– Двухвостая ящерица! – сказал Дронов, указав на участок стены, которым он занимался.
Еще час работы, и оживилась Паша:
– Вот она – змея!
Пасть змеи была открыта, вперед торчал рассеченный надвое язык.
– Остается испытать судьбу, – развел руками Вадим. – Аристарх Иванович, оставайтесь на страже у этой гадюки, а я пойду к вашей ящерице.
Так они и сделали. Зоя взяла за руку Горовеца. Паша прихватила локоть Катарины.
– За эти века механизм мог насмерть заржаветь, – заметил Горовец. – Вам помочь, господин Арсеньев?
– Пока попробую сам, – откликнулся Вадим.
Они переглянулись с Дроновым. Силач кивнул, и оба надавили каждый на свой камень: Дронов – правой рукой, Вадим – плечом. Всю силу вложили они в этот порыв! Вдруг что-то утробно заскрежетало внутри, камни ожили и стали входить в стену.
– Вот она, дверь, вот она! – выкрикнула Паша.
По одной из стен прошла трещина – по-шахматному рванная, и неожиданно две глыбы, провернувшись вокруг собственной оси, обнажили черный проход и начало лестницы…
– Ого, – только и проговорил Горовец. Он первым подошел к проему и заглянул внутрь. – Оттуда и впрямь тянет духотой и сыростью, – сказал он.
Вадим и Дронов оставили свои посты и двинулись к открывшемуся проходу. Девушки встали за их спинами.
– Осталось вооружиться фонарями и шагнуть в этот колодец, – сказал Вадим. – Собственно, ради этого мы здесь!
…Освещая путь, они осторожно шли вниз по темной лестнице и скоро оказались на небольшой площадке. Впереди открывалась арка, за ней было огромное помещение, в котором терялись лучи фонарей.
– Теперь я наверняка знаю, где мы, – тихо сказал Вадим, когда они прошли в залу.
Луч его фонаря наткнулся на высокое каменное ложе – оно было черным сверху, и такие же черные подтеки повсюду впитались в камень.
– Жертвенное ложе, на котором князь Шахамсур вырезал сердца своих жертв, – сказал Вадим. Он дотронулся рукой до поверхности камня. – Тут есть кровь и Александра Лонгина.
Катарина взяла его за руку.
– Страшное место, – словно читая мысли всех без исключения, проговорила Паша.
– Давайте найдем дракона, – предложил Горовец. – И его коготь.
– А что его искать – вот он, – сказал Вадим и направил луч фонаря на стену – прямо перед ложем.
И тут же, проследив за лучом, все увидели ощеренную пасть дракона, изогнувшегося в круге, являвшемся сердцевиной шестиконечной звезды. Каждый направил луч своего фонаря туда же. Свет одного из фонарей выхватил из темноты глаз дракона, свет другого осторожно скользил по его шее, свет третьего уперся в раздутые ноздри.
Фонарь Георгия Горовеца осветил когтистую драконью лапу…
– Вот он, большой коготь, – сказал комиссар.
– А это не может быть ловушкой? – спросил Дронов.
– Вряд ли, – покачал головой Вадим. – Пути к ловушкам всегда на виду. А за этим документом гонялись веками! Что ж, комиссар, кто будет тянуть за коготь дракона?
– А кто не боится? – спросил Горовец.
– Я и не боюсь, – ответил Вадим. – Дамы и господа, светите-ка все в одну точку – на этот чертов коготь. Я иду на грозу!
Арсеньев ухватил дракона за коготь и потянул его наобум – вниз, но не пошло. Тогда он рывком поднял его вверх. И вновь заскрежетали потаенные механизмы, дрогнули стены и пол. Лучи фонариков лихорадочно забегали по периметру залы, пока не наткнулись на пустой узкий проем в дальней стене. Тут мог пройти лишь один человек.
– Прошу вас, – сказал Вадим, указав рукой на проход.
Сразу за дверью они обнаружили рычаг.
– Голову даю на отсечение, он предназначен для того, чтобы закрыть двери за собой, – уверенно сказал Горовец, – но трогать его пока не будем. А ведь на счастье идем, – покачал он головой, – никого не оставили позади!
Лестница вновь повела их вниз. После двух десятков ступеней начинался коридор, но он был уже значительно шире. Тут разошлись бы и двое! Несомненно этот коридор и должен был привести их к загадочным животным.
Вадим шел первым, за ним следовал Горовец. Девушки жались друг к другу. Дронов замыкал шествие.
– А эти псы не загрызут нас? – пытаясь быть веселой, спросила Зоя.
– Поживем – увидим, – сказал Вадим.
Пройдя шагов пятьдесят, он резко остановился.
– О, Господи!
– Что такое? – из-за спины Горовеца спросила Катарина.
– Что-что – псы, – ответил Вадим.
Фонарики высветили двух каменных псов, охранявших двери.
– Ну, так приласкай их, – через спины других посоветовал Дронов.
– Как мне их приласкать?
Дронов вышел вперед.
– Гладить толку мало, на счет три нажимай на голову своему псу, – посоветовал он. – А я своему. Итак, раз, два, три!
Вадим нажал собаке на голову и почувствовал, как темя ее, став отдельным пятачком, входит в череп.
– Идет! – бросил он. – Идет, Аристарх Иванович!
– Идет, идет! – откликнулся силач.
Все светили фонарями, но не на собак, а вперед. Там открывались двери, приглашая гостей войти в новую залу…
Она была прямоугольной и небольшой. Тут уже оказалось прохладно – вся компания ежилась.
– Кажется, нам надо назвать имя князя Шахамсура? – спросил Горовец, когда они огляделись в новом помещении. – Это значит, что у этих стен есть уши?
– Нет, – ответила Катарина, направив луч фонаря на странную таблицу в одном из углов залы. – У этих стен есть нечто большее – арамейский алфавит!
Зоя недоуменно вздохнула:
– Да-а, задачка.
– Видимо, это некое подобие дверного кода, – подходя к таблице, сказал Вадим. – Прапраобраз. Нажимаешь комбинацию из нужных букв и слышишь щелчок. Двери открываются. Неужели эту штуковину придумали еще две тысячи лет назад?!
– Кажется, нас перехитрили, – сказал Горовец. – Увы.
В ближайшие два часа они составляли разные комбинации слов на арамейском, но все было тщетно. Буква заваливалась, что-то щелкало внутри, и она возвращалась обратно. Но ни словосочетание "Князь Шахамсур", ни другие, такие, как "Князь Шамсура Шахамсур" или "Великий князь Шамсура Шахамсур", двери не воспринимали. К тому же более пяти раз ни одна буква оживать под пальцами старателей не желала. А внизу ожидала большая клавиша с изображением дракона в шестиконечной звезде. Вадим сразу сообразили, для чего она – грозный дракон сбрасывал неверный код, предлагая все начать сначала.
Все порядком извелись в подземелье.
– Пора возвращаться назад, – решил Горовец. – Будем ужинать и спать. Уже ночь. А завтра посмотрим…
– Постойте, – сказал Вадим.
Закрыв глаза, он вспоминал. Вспоминал фразу, брошенную князем Шахамсуром своему поверженному врагу Александру Лонгину, прикованному к жертвенному ложу.
– Постойте, постойте, – твердил он. – Я кое-что вспоминаю. Кое-что…
Все с нетерпением ждали. Лучи фонариков то и дело мельком пробегали по каменным стенам залы.
– Это было последнее, что услышал племянник Константина Лонгина в своей жизни перед тем, как ему вырвали сердце. Занеся кинжал, князь сказал: "Я, князь Шахамсур, слуга Дракона…"