- Ну, еще бы… О-го-го! Да тут, видно - настоящее чародейство. Владлексеич под собой на три метра видит! Настоящая "тайна Мадридского двора"… Фу ты, нелегкая! "Невеста была в белом платьи, жених же весь в черных штанах"… Ох, уморил! Секреты ваши… Ах вы, оболтусы Царя Поднебесного! Тетери влюбленные! Да на Лубянке, верно, давно уже дело специальное заведено о ходе вашей любви… "Никто не знает"? Ах, вы… Тьфу, и до чего же эта любва людей слепыми делает? Ходят, чудаки, вечерами под ручку, никого не замечая, пихая друзей по влюбленной рассеянности, а потом - на тебе! "У-див-ля-ет-ся"? "Тайна"?.. Ах ты, Ромео двенадцатидюймовый…
Сережа звонко хлопнул моряка по широкой спине. Все невольно засмеялись.
Только вы, ребятки, не обижайтесь, мягко подхватил старик. Мы ведь все тоже "любя"… А теперь уходите, пока с вами вежливо разговаривают.
Так сказать: "закройте дверь с той стороны"? Так что ли? "Приходите почаще - без вас веселей"?.. Ха, ха, ха… Не обижайтесь, милый Владлексеич. Ей Богу же, я тоже "любя"… А пока там что пойдем, товарищи!
"Бывало шапку наденешь на затылок,
Пойдешь гулять попозже к вечерку,
Из под шапки чубчик так и вьется,
Так и вьется, вьется по ветру"…
И откуда, Сережа у тебя берется? Ей Богу, словно, испорченный граммофон!
А пусть поет, стала на защиту веселого студента Ирма. Это у него такая реакция на жизнь.
Правильно подмечено, Ирма, защитил веселого студента и старик. Пусть поет. Да и вообще, как я посмотрю на вас, новое советское поколение, - да сравню с молодежью царского времени - так, признаться; вы много жизнерадостнее и веселее. Почему - уж и объяснить не смогу… Казалось бы - и голод, и холод, и бедность, и нагрузка - а вот поди ж ты… Смеются и поют!..
- "Смех - дар Богов" - важно процитировал Сережа…
Нет страниц 25–28.
4. Еще одно решение
Нет страниц 25–28.
…с зажатой в пальцах папиросой остановилась в воздухе. Глаза впились в строчки:
"Дело № 15424. Деревенько Фрол Петрович. Матрос с яхты "Штандарт". Дядька Наследника Цесаревича".
Архивного заключения - "расстрелян", "сослан", "умер", "освобожден" или чего либо в этом роде не было. Лихорадочно перелистав несколько страниц этой папки, чекист прочел заключительные строчки:
"Со средины 1919 года известий не поступало".
Это было редкостью - человек, бывший на прицеле ВЧК, исчез, словно растаял в воздухе! "Сведений не поступало"… Гм… Странно…
Чекист опять погрузился в задумчивость. Его худая щека изредка нервно вздрагивала, и по лицу волной проходила судорожная гримаса. Наконец, словно на что то решившись, он взял трубку.
* * *
В кабинете начальника секретного отдела ОГПУ зазвонил внутренний телефон. Сидевший за большим заваленным бумагами столом тучный чисто выбритый латыш, не поднимая головы, протянул руку к трубке.
Алло? Я слушаю.
Товарищ начальник?.. Говорит Садовский. Можно к тебе с докладом?
Через несколько минут уполномоченный входил в кабинет.
Ну, что там у тебя, Садовский? - недовольно спросил начальник. Что за спешка?
Да уж очень интересное дело наклевывается, товарищ Мартон. Чем то важным пахнет…
Ишь ты? А ну, давай, покажи. Садовский положил перед начальником рапорт сексота. Тот внимательно его прочел и поднял холодные острые глаза на своего сотрудника.
- Т-а-а-а-ак, протянул он. Ну, и грамотеи у тебя, твои сексоты! А что там за пост?
- Это в доме на Старой Якиманке. Пишет дворник. Правда - неграмотно, но, надо сказать, нюх у него есть и наблюдательность тоже… Этот Петров - бывший полковник, а теперь преподаватель 241-ой школы-семилетки. Сам он давно уже пассивный и неопасный. Мы его в Москве в вид приманки держим: нет, нет, а кто нибудь из провинции по старому знакомству заезжает. Нам легче для слежки… Вот и теперь - сразу трое ребят собралось. Не зря ведь? Не на именины… И свет тушили и что то жгли. И слово "тайна" и "адмирал Деревянный".
- Это, по твоему, фамилия такая?
- Я справлялся в Особом Отделе. Нет такого, ни теперь, ни в прошлом.
- Гм… Нда… Тут, конечно, не шутка - "деревянный адмирал", а намек на какую то фамилию. А ты не догадался в архиве справиться?.. Нет ли там каких нибудь концов?
- Обязательно. Я проглядел там все имена, похожие на "дерево" и "деревню".
Толстый латыш одобрительно поглядел на молодого чекиста.
- Молодец, Садовский! Ты, видно, парень башковитый. Вверх пойдешь, если не шлепнут… Ну, и что?
Вместе ответа еврей положил на стол два дела. Несколько минут прошло в молчании. Наконец, начальник секретного отдела поднял голову. Теперь и его лицо выражало, пробудившийся интерес.
- Нда, опять повторил он, медленным движением пальцев с драгоценными кольцами потирая жирный подбородок. Действительно, тут и в самом деле, пожалуй, что то есть… Есть у тебя уже какие нибудь соображения по этому поводу?
- Найдутся, товарищ Мартон. Какой то тайной тут несомненно пахнет. Может быть, у моряка этого есть какие либо связи с этим бежавшим за границу офицером Дерево. Военные корабли то ведь наши кое куда ходят. А контр-революция везде проберется. Но что не так уж и важно, это дело. Может быть, мелкий шпионаж. Сумец - моряк этот - парень беспартийный, и особых секретов у него быть не может… А вот насчет Деревенько, если с ним "тайна" связана, да через него с царем расстрелянным - дело может иметь политическое значение и даже немалое. Словом, надо приглядеться. Прошу твоего разрешения, товарищ начальник, установить за ребятами ударную слежку.
- Ладно. А кто был там у этого Петрова, ты не узнал?
- Моряк этот - "здорово дюжий", как описал его дворник - по всей видимости - Сумец, инспектор Штаба Морфлота. Тут у нас в Москве моряков - как кот наплакал, - только Штаб флота. И по описанию Сумец вполне подходит. Тем более, что он с какой то бабой был. А у меня есть агентурные данные, что он как раз с одной молодой врачихой амуры разводит. Вероятно, женщина - это она и есть. Третий - пока еще неизвестно. Но слежка это ведь мигом выяснит. Они, вероятно, на днях опять соберутся, "на совет"…
- А, может быть, просто посадить их сразу в подвал для выяснения твоей "тайны"?
Молодой еврей покачал головой.
- Не стоющее это пока дело, товарищ начальник. Я уже думал над этим, а только - как бы не спугнуть. Дело ведь, видать, только вот-вот началось. Они, верно, и сами пока, может быть, ничего толком не знают. Пускай пока там что открывают свои или там чужие тайны. А мы будем сбоку наблюдать. А когда дело созреет - мы его тепленьким и возьмем.
Латыш одобрительно поглядел на своего молодого помощника.
- Ну, ну… А они нас, Садовский, не обгонят?
Вот еще что? самоуверенно откликнулся еврей. Чья власть - ихняя или наша?
- "Чья власть", говоришь? усмехнулся латыш задору начинающего чекиста. Ну, что ж… Попробуй… Присмотри за этим делом. Дай оперотделу распоряжение установить слежку, какую ты считаешь нужной. Да, и вот еще что: запроси на всякий случай циркулярной телеграммой все областные и районные отделы - нет ли там где нибудь следов твоих "деревянных людей". Может, что и отыщется.
- Есть, товарищ начальник.
- Так, значит, и действуй. А ведь и в самом деле подозрительно, когда беспартийная молодежь "тайны" начинает разгадывать. Чорт их знает, что там у них выйдет. Как бы все в антисоветскую сторону не повернулось? И что там за связь "Тайны" и "Адмирала"? Как ты это понимаешь?
- Да вот в этом то вся загвоздка и есть, товарищ Мартой. Но нет еще пока данных для анализа. Думаю, что все это ближе к Деревенько. Он то ведь сперва простым матросом был до того, как холуем у Императора заделался. Ну, да ничего! Молодежь у меня вся под стеклышком, и никуда ей не деться… Пусть шевелится около этой "тайны". А мы ее разгадаем… чужими руками!
- Ну что ж. Действуй, Садовский! Нюх у тебя - я знаю - чекистский. И слежка хорошо налажена. Словом - бери это дело на сверх-ударный прицел… "Наша власть", говоришь? Ха, ха, ха… Чья же это - "наша"?
- Как это "чья"? Ясно, чья - чекистская! Все здесь во - как держим!
Молодой еврей показал сжатый кулак и самодовольно усмехнулся.
5. Военный совет
Солнце старалось во всю. Над далеким городом поднималась дымка ныли и испарений, словно над раскаленной чадящей плитой в кухне. Но на прибрежном песке, где разлеглись после купанья наши приятели, было так чудесно, что хотелось только впитывать в себя солнечные лучи, ощущать на теле порывы свежего речного ветерка и жить бездумной сладкой ленивой жизнью. Казалось, что даже мозги, и с ними и все мысли плавятся от зноя… После суматошливой полной забот Москвы здесь было так приятно…
"Страна моя,
Москва моя,
Ты самая
Любимая"…
По всегдашней привычке Сережа замурлыкал про себя песенку и, вытянувшись на горячем песке, казался готовым совсем заснуть. Но Николай был человеком долга, и его слова прозвучали решительно и сурово.
- Ну ка, ребятье, давайте теперь потолкуем о делах.
- Ох, братцы вы мои? И до чего неохота рта раскрывать, когда кругом такая благодать!.. простонал студент. У меня мозги, совсем в кисель превратились. Пойдем ка лучше еще разик нырнем в воду.
- Ну, ну… Довольно лентяйничать. Надо браться за нашу тайну.
- Да ну ее. Двадцать лет ждала, чорт ее не (возьмет - пусть малость еще пару часов подождет… Как то один пьяница поднял бокал и говорит: "страсть люблю старое вино". А другой ему: "Стоп, стоп, подожди, не пей: оно через минуту еще старей станет"… Старрррая старррринная тайна! Какой шик!..