§ 20. Трансцендентальность или бытийность versus социальности, где содержание мысли полностью дается отношением (экономическим и тому подобное), то есть содержит представления, которые имеют источники, независимые от них самих, или которые имеют зависимое происхождение и являются состояниями, сами себя не объясняющими (отсюда пересмотр всей классической позиции сознания, начатый, очевидно, Марксом; у меня состояния будут единичностями, ни к чему далее не приводимыми и ничему ступенькой не служащими ("все здесь"), различимыми мировыми субстанциональными точками; как ответ на вопрос: "Почему вообще есть многое, а не одно?"). В бытийном топос теории, лишь в разрезе которого обнаруживаются закономерности действительности versus спонтанно и принудительно надстраивающиеся упорядочения опыта, заставляющие человека зависимо (но с идеологической иллюзией автономности) функционировать. Странное тогда определение: свобода - способность преобразовывать и приводить к такому виду, чтобы продолжать прежний топос, только последний есть возможность, поэтому - изменения (аксиома: нельзя делать одно и то же), новое всегда ново. Преобразование - > развертка свернутого, упакованного (пространство развертки). В том, что задается отношением, имеет место - в силу эффекта надстройки - переворачивание последовательности и сходство с рациональным рассуждением, дедукцией (то есть с выведением из общих принципов, а не преданных интересов и желаний, на деле лишь рационализируемых) - идеологическая иллюзия. Как же теперь быть с пониманием и рациональностью? Ведь в понимании естественных явлений наукой этого не наблюдается. То есть сталкиваемся с преданными упорядочиванями опыта, отличными от трансцендентального априори, но говорящими на подобном ему языке, надстраивающимися и систематизирующимися. Но, кстати, протофизика выявляет такие упорядочения и в понимании естественных явлений (то есть apres coup иначе смотрим и на физику). То же самое в морали и личностном действии. Эффекты в нас действия машин. Должен быть независимый топос, вынесенный за пределы социального дела, исторического движения или локально прилегающих норм. Содержание "души" (ума) не должно быть уложено в судьбы мирского дела, должна быть другая конструктивная машина (или основа, сращение), конститутивная для общего изменения личности и воспроизводящая (на стороне личности) эффект морали и личностной позиции в и над потоком меняющегося и никем не контролируемого, или - в познании - эффект понимания и свободного отличия от самого себя как члена натурального инертного ряда [что мы и называем в нашем языка "личностным проявлением": мы личности тогда, когда (вынуто из себя) являемся стороной монады, ее сущность индивидуирует нас и находится с нами в сложном структурном единстве, а это и есть дать подействовать через себя другим, большим силам (то есть в этом суть индивидуации: ее нет без усиления и амплифицирующих приставок, насадок)]. Нужно соотноситься с чем-то другим. (Отказ от самоидентификации. Свободная идентификация, идентификация с "другим" (Леви-Стросс. Структурная антропология, П, 48). Очевидно, есть иерархия "производящих бесконечность машин". Одни более бесконечно производящие, чем другие). Ср. Декарт о возможности больших и меньших бесконечностей.
Разница происходящего в структурах и через структуры и происходящего не в структурах и не через них: Позитивные психические явления или же явления наблюдения, узнавания, восприятия, констатации и тому подобное и в том и другом случае одни. Например, покаяние, стыд, вина, выводы, к которым приводимся, показания, которые должны констатировать, мысли "ага, это так" и тому подобное - все, что как-то разрешает предшествующее движение. Тем более, что внешняя аналитическая деноминация у них одна и та же. Но во втором случае они характеризуются психологической и бытийной нестойкостью (с очень малой вероятностью последующего, условно говоря, конечного состояния, например, гештальта, который, будучи сам тверд, открывает - при постоянном мерцании напряженного усилия - поле согласования и "раз навсегда" понимания массы эмпирических денотатов), характеризуется бесконечным чередованием (в дурной бесконечности), недолговечностью каждого состояния, спонтанной обратимостью предшествующего или разрешаемого состояния (например, того, из-за которого вина и раскаяние или которое послужило для "ага!" и так далее) и возрождением ситуации "новой готовности" к этому предшествующему (= не извлечению опыта) - когда иссякнет психическая (эмоциональная или другая) интенсивность (в случае, если определенного рода организованность зависит только от нее как природного явления). Дело в том, что человек в нем, в этом состоянии, самом по себе ничего не конституирует и что естественная, природная (психическая и тому подобная) интенсивность как таковая не сохраняется, падает и колеблется, флуктуирует, и на ней нельзя основать никакие коренные изменения сознания (личности и тому подобное). Это ситуация психологической и бытийной нестойкости, без-основности (основность предполагала бы "несотворенное", "несделанное"). Иное дело в структурах и через них. В том числе, и, например, в религиозной (христианской, в частности). Иначе не на чем зиждиться напряженному внутреннему акту, который всегда необходим, то есть ему нужна машина усилия, ноогенная машина, ибо естественно-позитивный фундамент (в том числе, психически позитивный, интуитивный, мнемонический и тому подобный) - "песка сыпучей". Ср. так называемые "гештальт- переключения". Но структуры не позитивны (хотя основы или основность лишь в них и через них). То есть в языке исследователя они не могут формулироваться в терминах явлений и корреляций явлений, охватываемых законами "один и один только раз" (сами законы - ближайший к ним уровень). Соответственно, они могут быть совершенно скрытой и во вне неотчуждаемой реальностью настолько, что для Куна, например, "видение" является неструктурным фактом, "скрытым качеством", с которым абстрактной логике, естественно, нечего делать.
§ 21. Проекция фактических отношений на психику индивида (ибо состояния последней сами себя не объясняют, и тогда нужно в обход - через предметные отложения).
§ 22. Разобъективирующая рефлексия. Или объективирующее отстранение (о физичности этого дела см. §§ 36, 37).
§ 23. Естественные объекты. Развитие естественных объектов, а не эволюция и изменение путем усвоения и понимания идеальных норм, правил, образцов. Чувственность ("чистая"), не находящаяся в (дискретных) телах, а развернутая в трансиндивидном пространстве и времени и коррелятивная "идеальным объектам" и связям общих истин (но последние нужно будет тогда иначе расчленять). Генерация разрешимых проблем (вернее, смыслопорождение). Рост незнания, к которому приложимы правила знания. И тень непонимания (которое есть принципиально иное, чем незнание), отбрасываемая генерацией. (Отсюда невидимый другой онтологический мир рядом или в той же "точке" бытия, если слова "рядом", "место" имеют еще хоть какой-то наглядный смысл, ибо здесь нет никакого внешнего отношения). Высвобождение из связей, их развязывание: нужно высвободить сознание, чтобы описать научно объекты и события, в которых оно было имплицировано. Одновременно получаем теоретические знания о реальных событиях и последовательностях (о "естественно живущих объектах", о "что есть на самом деле") и каузально объясняем (выводим) сознание о них (как вторичную или обратную проработку). Но и реальный процесс в человеческой реальности протекает так же - только продукты здесь реальные явления, а не знания (о знании), versus чисто рассудочные менталистские представления знания (знание = событие, оно имеет свое пространство и время). Только нужно сначала задать их феноменологически, особенно в случае интеллектуальной истории.