- Все, что я узнаю относительно этого, сообщу немедленно.
- Поцелуй за меня Марту.
- С удовольствием.
- Спасибо, дружище.
Когда Шлюстер ушел, Клеменс долго сидел размышляя. Не будет ли с его стороны опрометчивым шагом, если он сообщит Центру о своих догадках? Серьезных оснований для них нет, если не считать того, что сказал Шлюстер; пока нацисты ничем не проявляют недружелюбия к Советскому Союзу. Но передвижение войск на восток? Быть может, это действительно блеф, задуманный Гитлером для англичан? Пусть-де думают, что я передвигаю свои войска на восток, чтобы развязать войну с Советами, пусть поуспокоятся, а мы тем временем подготовимся к прыжку через Ла-Манш.
"Все же предупредить не мешает", - решил Клеменс.
В те же дни из Африки в отчий дом вернулся Антон.
6
Майским вечером к театральной витрине на Фридрихштрассе подошел паренек в униформе рассыльного отеля "Адлон". Видно было, что шел он очень быстро. Пот заливал лоб. Человек в шляпе и дождевике, беззаботно насвистывая, рассматривал афиши театров, цирка и расписание скачек. Парнишка из "Адлона" бросил взгляд направо и налево. Ничего особенного не приметив в обычной толпе праздношатающихся, он подошел к человеку в шляпе и, не глядя на него, скороговоркой сказал:
- За мной гнались от самого Алекса.
- Тебе могло показаться, - продолжая обозревать афиши, ответил человек в шляпе. - Впрочем, будь осторожен, только и всего. И помолчи, идут, - процедил он сквозь зубы.
Офицер и девушка, остановившись у афиши, несколько минут рассуждали о том, куда им пойти завтра.
- Там можно целоваться, - смеясь, сказал молодой офицер, ткнув пальцем в название театра. - Пьеса дрянь, зато на галерке темно, хоть глаза выколи.
Девушка хихикнула.
- Такой богатый господин - и жалеет сигарету, - хныкал между тем рассыльный, обращаясь к человеку в шляпе.
- Вот нахал! - сказала девушка. - Да гоните вы его прочь!
- Правильно! - Человек в шляпе рассмеялся. - Вот тебе сигарета. - Он вынул портсигар. - Бери и убирайся.
Парочка ушла. Человек в шляпе, проследив за ними взглядом, тихо сказал:
- Бери крайнюю справа. В мундштуке то, что передашь ему. Встретимся в это же время у памятника Вильгельму через два дня.
- Спасибо, господин! - Рассыльный по-мальчишески неумело пыхнул сигаретой, - Хайль Гитлер! - и юркнул в толпу.
Тот, кто остался, еще раз взглянув на расписание скачек, собрался уходить, но заметил, как два человека, один в кепи, другой без головного убора, нарочито медленно шли навстречу друг другу. Один из них нечаянно толкнул человека в шляпе.
- Простите! - сказал человек без головного убора.
Человек в шляпе возмущенно пожал плечами и буркнул на ломаном немецком языке:
- Вы ударяль меня. Ми думаль, что тут, в Берлин, вежливый люди. - И снова уперся в расписание скачек.
- Ну? - спросил человек без головного убора.
Человек в кепи жестом показал на Итальянца. Он тяжело дышал, волосы его спутались.
- Черт с ним! - обронил второй.
- Я гнался за ним от Александерплатц и потерял из вида, не дойдя до Фридрихштрассе.
- Значит, вы снова проворонили его? - гневно прошипел человек без головного убора.
- Да, но зато я установил, что он, несомненно, шел на встречу с кем-то.
- Это установлено давно! - хриплым шепотом произнес человек без головного убора. - Я не завидую вам, когда вас вызовет шеф. Вы в третий раз проваливаете это дело. Случись с вами такое же в четвертый раз, с вас спустят шкуру. Идите!
Человек в кепи поплелся туда, откуда пришел.
- Ч-черт! - прохрипел человек без головного убора.
- Что? - обернулся к нему человек в шляпе.
- Ничего, я про себя. Извините еще раз. - Человек без головного убора зашагал прочь. Оставшийся у витрины поглядел ему вслед и с озабоченным видом пошел по направлению к Унтер ден Линден.
Спустя час со второго этажа дома Клеменсов в ярко освещенный холл магазина спустился Антон. Его встретил Педро.
- Вам звонил полковник фон Лидеман, - доложил он. - Я сказал, что вы будете к семи.
- Хорошо. Господин Клеменс у себя?
- Он прилег. Ему нездоровится.
- Что такое?
- Просто заболела голова. Он долго занимался с клиентами.
- Ладно, я зайду к нему. Приготовьте кофе, Педро. Кофе, коньяк и сигары. Лидеман приедет один?
- Он ничего не сказал.
- И вечернюю газету, пожалуйста. Я буду у себя.
- Вы там примете полковника?
- Не знаю. - Антон поднялся по лестнице на второй этаж.
Педро ушел с дождевиком.
Несколько человек вяло слонялись по главному залу магазина, обозревая выставленные драгоценности. Продавцы вполголоса переговаривались между робой, не спуская глаз с тех, кто слишком долго задерживался у витрин с дорогими вещами.
Раздался звонок, извещавший, что рабочий день в магазине окончился.
Зеркальные двери бесшумно открывались и закрывались. Продавцы с поклонами провожали посетителей.
Вернулся Педро. Огромного роста, в черном смокинге, белой сорочке и галстуке, он выглядел особенно внушительно в обширном вестибюле. Блистали паркет, покрытый шведским лаком, латунная инкрустация дверей, хрустальные подвески тяжелой богатой люстры. Мебель, обитая темно-зеленой кожей, полированные столы с увесистыми пепельницами из яшмы, богемского хрусталя вазы с цветами, теплых тонов драпировки на окнах - все это выглядело красиво и прочно. Каждая вещь здесь как бы подчеркивала солидность фирмы и ее непоколебимую устойчивость в торговом мире.
Заметив автомобиль, остановившийся на площадке перед магазином, Педро обратился к продавцам:
- Младший хозяин принимает лично полковника Лидемана. Вы свободны.
Судя по тому, с каким почтением продавцы жали руку Педро, можно было предположить, что он занимает в доме Клеменсов особое положение.
7
Руди приехал с Марией Бельц и матерью, награжденной природой обильными формами, зычным голосом и властным выражением мясистого лица. Одевалась она ярко и крикливо. Что-то вульгарное чувствовалось в жестах и повадках этой женщины, о которой в свете ходило так много сплетен.
Мария сияла красотой и свежестью. Она была одета в костюм, казавшийся простеньким рядом с пышным нарядом фрау Лидеман. Но каждый мало-мальски разбиравшийся в тонкостях женского туалета мог бы сказать, что подчеркнутая простота говорила о безукоризненном вкусе.
Длинновязый и нескладный Руди в мундире штандартенфюрера СС, ответивший на глубокий поклон Педро презрительной миной, прошел в вестибюль вслед за дамами.
- О, господи! - громогласно объявила фрау Лидеман, устраиваясь в кресле. - Все те же блеск и богатство! Руди, поправь, милый, прическу. Дорогая Мария, я бы посоветовала вам бросить курить. Право, это вредно и портит цвет кожи. Хотя вы еще так молоды! - Фрау снова испустила вздох.
Мария не ответила на замечание фрау, затягивалась сигаретой с жадностью заправского курильщика. Руди сел, вытянул ноги и по привычке, принялся рассматривать сапоги. Вид у него был удрученный.
Педро доложил Антону о гостях. Через несколько минут тот сбежал с лестницы, веселый и жизнерадостный.
- Здравствуйте, фрау! Привет, Руди, рад видеть тебя таким бравым! Вы как будто нарочно взялись очаровывать нашего брата, фрейлейн Мария. Я не видел вас… Ох, даже не помню, когда я видел вас! А выглядите вы еще моложе и еще прекрасней. Ей-богу, тебе можно позавидовать, Руди! Быть любимым такой женщиной!
- А я бы поменялся с вами, Клеменс, - уныло пробубнил Руди.
- То есть?
- Он променял бы меня на ваши богатства. Я думаю, как раз это и хотел сказать ваш бесценный Руди, - вмешалась Мария с едва приметной усмешкой.
Теперь Антон видел перед собой зрелую женщину, чья яркая, бросающаяся в глаза внешность сочеталась со зрелостью внутренней. Антону нетрудно было догадаться, беспечное кокетство, лукавые усмешки, весь этот великосветский тон - лишь маска, скрывающая нечто совсем иное, глубоко схороненное, вторую, никому из близких не известную сторону ее жизни. Быть может, думалось Антону, по каким-то неведомым причинам Мария пытается вовлечь и его в потайные глубины этой второй своей жизни.
- Вы клевещете на моего сына, Мария, - густым басом заговорила фрау Лидеман. - С чего вы взяли, что он может променять вас на что-то там вообще? Странно слышать такие слова накануне вашей свадьбы, милочка!
- Я совсем не то хотел сказать, - обиженным тоном заговорил Руди. - И в самом деле, Мария, зачем такие резкие слова? Клеменс, скоро мою часть отправляют к черту на кулички. И я хотел сказать, что охотно поменял бы свое положение в армии на то, чем занимаетесь вы.
- Ну, на этом и окончим! - весело воскликнул Антон. - Сигару, Руди? Какая у тебя великолепная машина… Кусаю локти от зависти. Когда ты обзавелся ею?
- Это там… во Франции, - неопределенно ответил Руди, обрезая кончик сигары. - Настоящая "гавана"… И это в военное время! Как ты умеешь доставать такие вещи, Антон?
Мария не слушала жениха, углубившись в свои мысли.
Мария сильно изменилась. И не только внешне.
Она нравилась Антону; больше того, она увлекала его. Инстинкт мужчины подсказывал ему - один его кивок, один взгляд, и Руди будет мгновенно изгнан из ее сердца, если он вообще занимает там какую-то часть. Во всяком случае, как и при первой их встрече, Мария почти не скрывала полупрезрительного отношения к Руди.