Никифор никогда не рассказывал детям, почему он, сын деревенского священника Орловской губернии, стал моряком. Они и не спрашивали, считая, что быть морским офицером - единственное занятие, достойное мужчины. А Никифор тихо радовался, глядя на них. Сыновья никогда не узнают жизни, которой жил их дед. Всенощные в насквозь промерзшей церквушке, крестины у богатых мужиков, где положено напиваться до положения риз, ежедневный путь от дома в церковь и обратно. И ничего, ничего не случается, кроме смены времен года. От этой жизни Никифору удалось спастись, бежав из дому и поступив в штурманские классы в Кронштадте. Окончил, стал кондуктором, был направлен на Черноморский флот, старательно тянул служебную лямку на парусных кораблях. Женился на дочери своего коллеги-штурмана, появилось двое сыновей. Теперь на пенсии, он вдовцом доживал свой век, копаясь в садике, а вечера коротал за книгой или в обществе таких же, как и он, отставных штурманов и артиллеристов. За прошедшие годы многое изменилось на флоте - суда стали паровыми, покрылись броней, появились орудия большого калибра; был принят закон о всеобщей воинской повинности, сократился срок службы для матросов. Не изменилось только одно - по-прежнему настоящим морским офицером мог стать только потомственный дворянин. Поэтому и старший сын Никифора Серафимовича - Андрей - морской артиллерист. Слава богу, служба идет хорошо. Сейчас, в 21 год, он уже прапорщик 1-го черноморского экипажа. По его пути пойдет и Владимир после окончания юнкерской школы.
…Володя толкнул калитку, погладил собаку и взбежал на крыльцо. В прихожей он увидел фуражку брата и обрадовался: именно Андрей и был ему нужен сейчас. Через окно взглянул на отца - тот поливал из лейки клумбу.
Брата он застал в маленькой гостиной за чтением "Артиллерийского журнала". Андрей серьезно относился к своей профессии и внимательно следил за последними изобретениями в этом деле. А изобретения и усовершенствования в морской артиллерии сыпались, как из рога изобилия, - противоборство пушек и брони было в разгаре. Каждый номер "Артиллерийского журнала", "Военного сборника", "Морского сборника" приносил известия о поражающих воображение новых типах все более огромных орудий и броненосцах, защищенных невиданной толщины броней.
- Ну, как решили с практическим плаванием? - спросил Андрей брата. Он очень любил Володю, хотя часто напускал на себя суровость и корил за легкомысленное отношение к занятиям. Владимир был способный, но несколько взбалмошный, и поэтому ни разу не удалось ему украсить своей фамилией начало списка класса по успеваемости. Обычно он пребывал где-то посередине, а иногда съезжал даже в самый низ.
Отвечая на вопрос брата, он рассказал о назначении на боевые корабли.
- И куда же тебя направили? - спросил брат.
- Послезавтра приказ вывесят. Я бы, конечно, на "Константин" хотел. Читал, что он в Сулине наделал? Только туда все хотят, и меня, наверняка, на "Аргонавт" засунут или на "Ливадию" сошлют.
Андрей задумчиво посмотрел на Володю. Тот был выше его, но худ и по-мальчишески неуклюж. У него уже появились юношеские усы, которые их владелец, конечно, при каждом удобном случае рассматривал в зеркало.
- Видишь ли, - нерешительно начал Андрей, - кроме "Константина", "Аргонавта", "Владимира", "Ливадии", "Эльборуса" и "поповок", есть еще один боевой корабль, вернее, будет.
- Какой же? - живо заинтересовался Владимир.
- Хорошо, скажу тебе, хотя, пожалуй, и не имею права. Вчера в Николаев из Петербурга приехал подполковник морской артиллерии Константин Давыдович Чернов. Я и раньше о нем слышал, это очень ученый человек - окончил академию, изобрел механический станок для перетаскивания орудий с одного борта на другой. Его сам начальник штаба главного командира капитан 1-го ранга Казнаков весьма почтительно встретил и тотчас представил Аркасу. Потом он с артиллерийским начальством поговорил, а сегодня утром мне приказ приносят - откомандировать в его распоряжение "для имеющих быть надобностей". Я, конечно, немедленно пошел представиться новому начальству и, кстати, узнать какие это "надобности" могут возникнуть. Чернова нашел в штабе главного командира, там ему уже кабинет выделен. Когда я вошел, он что-то чертил. Я отрапортовал по всей форме. Он вышел из-за стола, пожал руку, показал на кресло и говорит: "Садитесь, Андрей Никифорович, нам надо поговорить о нашей совместной деятельности. Вас мне рекомендовали как способного и знающего офицера". Я, конечно, поклонился и пробормотал что-то благодарственное, откровенно говоря, смутился. Вот тут-то Чернов и перешел к делу. Он прибыл сюда, чтобы установить на каком-нибудь корабле, и, желательно, испытать в бою электрические приборы для управления стрельбой по системе Давыдова. Он утверждает, что это лучшая система в мире - позволяет стрелять залпом из любого количества орудий, причем залп происходит автоматически, когда орудия на волне примут нужный угол наклона. Он уже много лет хорошо знаком с изобретателем, это отставной поручик и, по словам Чернова, талантливый человек. Изобретение строго засекречено, устройство главного прибора знают только Давыдов и Чернов. Собственно говоря, подполковник приехал для последней проверки - в бою. Он мне прямо не сказал, но, похоже, собирается искать встречи с турецким броненосцем и напасть на него. В общем, Аркас распорядился приобрести у Российского Общества пароходства и торговли "Весту". Завтра она приходит в Николаев, начнем ставить артиллерию, через неделю из Кронштадта выезжает команда и командир. Я буду одним из артиллерийских офицеров, но Чернов хочет, чтобы я помогал ему при переоборудовании корабля и научился обращаться с приборами Давыдова.
- Это очень интересно, - сказал Владимир, - но я-то тут при чем? Поздравляю и рад за тебя, но мне это никак не помешает попасть на "Аргонавт".
- Неужели ты ничего не понял? - ответил старший брат. - Ведь я хочу попросить Чернова, чтобы тебя включили в команду "Весты". Во-первых, будем вместе, а во-вторых, плавать на таком корабле и с таким оружием удается не каждому.
Владимир бросился к брату, обнял, но потом вдруг помрачнел:
- Но ведь твой подполковник Чернов не командир, а кроме того, "Веста" еще не принята в Морское ведомство.
- Командиром назначен балтиец - капитан-лейтенант Баранов. Чернов хоть и старше чином, но охотно согласился пойти ему в подчинение - он начальник артиллерийской части корабля и до приезда командира будет распоряжаться всем, что касается "Весты". Если подполковник согласится взять тебя, то со стороны Баранова никаких возражений не будет.
- А не имеет ли этот Баранов какого-нибудь отношения к "барановскому ружью"? - спросил Владимир.
- Точно такой же вопрос и я Чернову задал, - откликнулся Андрей, - и знаешь, что он ответил? "Баранов его и изобрел!"
- Ух ты! - воскликнул пораженный Володя и бодро отрапортовал: - Принято на вооружение Морским ведомством в 1865 году, четыре нареза, калибр 6 линий, затвор откидной вверх, скорость стрельбы 8-10 выстрелов в минуту, начальная скорость пули 1350 футов в секунду!
- Здорово! - одобрил Андрей. - Оказывается, ты все-таки что-то знаешь. Однако не будем терять время, пойдем в гостиницу и поговорим с Черновым.
- Прямо сейчас? - удивился Володя. Вошел отец.
- Так куда же тебя, Володенька, в плаванье определили? - спросил он.
- Извините, папенька, мы сейчас как раз по этому делу один визит должны сделать. Вернемся к обеду и все расскажем.
Братья схватили фуражки и почти бегом бросились из дому.
- К обеду прошу не опаздывать, - услышали они вслед.
Андрей просил доложить о себе и спросить, может ли Чернов их принять. Вскоре коридорный вернулся и сказал: "Велели просить. Они в 21-м нумере."
С волнением и даже робостью переступил Владимир порог и с любопытством посмотрел на хозяина. Было заметно, что подполковник удивлен появлением прапорщика и совсем незнакомого юнкера. Чернов был среднего роста, худощав, с бледным бритым лицом. Редкие волосы тщательно причесаны на пробор. Лет ему было около тридцати пяти.
- Покорно прошу извинить меня, Константин Давыдович - начал Андрей, - но я позволил себе побеспокоить вас по важному для меня делу, которое не займет много времени. Оно касается моего младшего брата, юнкера 2-го класса, - он указал на Володю.
Тот постарался как можно непринужденнее поклониться и покраснел.
- Ну что же, молодые люди, изложите вашу просьбу, - ответил Чернов, - хотя я и не представляю, чем могу помочь - в вашем городе я всего второй день.
- Очень даже можете, Константин Давыдович. Брат должен месяц проплавать на судах активной обороны. Я хочу просить о назначении его к нам, на "Весту". Но это должно решиться сегодня, иначе завтра появится приказ, которым его направят на другой корабль - ведь "Веста" еще не принята в Морское ведомство.
- Так вот в чем дело! - произнес подполковник, как показалось Владимиру, с сомнением. Потом обратился к нему:
- Как ваше имя, юноша, и как долго вы живете в этом лучшем из миров?
- Семнадцать, ваше высокоблагородие, а имя мое Владимир, - ответил юнкер, почему-то смутившись.
- Садитесь, господа, - предложил Чернов, опускаясь в кресло. - Так вот, Владимир Никифорович, мне понятно ваше желание плавать вместе с братом, но, предупреждаю, это будет не увеселительная прогулка по Черному морю. На нашем корабле будет установлена лучшая в мире (я уверен в этом) аппаратура для наведения орудий, и мы должны обязательно пустить ее в дело. Ну и сами понимаете, что если ты в кого-то стреляешь, то этот кто-то стреляет в тебя. И хотя у турок нет наших аппаратов, зато орудия на их броненосцах раза в два мощнее наших, и уж если такой снаряд ударит в небронированный пароход!… Подумайте хорошенько над вашим решением.